Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

О БОЖЕСТВЕННОМ КЕНОЗИСЕ И ОБОЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА

Бытует мнение, что в Ветхом Завете было ещё не ясно, куда идти, чтобы быть с Богом, а в Новом Завете мы имеем совершенно чёткий вектор. На эту тему размышляет кандидат богословия протоиерей Михаил ЛЕГЕЕВ.

История Ветхого Завета — история восхождения человека к Богу, что дало возможность Боговоплощения. А история Нового Завета, история Христа Спасителя, не история восхождения. Наоборот, святые отцы употребляют другое выражение: «кенозис» — «нисхождение». Христос не восходит к Богу, потому что Он всегда Бог и являет Собой обо´женное и всесовершенное человечество, хотя и принимает на Себя последствия грехопадения, непорочную страстность. Но эта непорочная страстность не колеблет совершенства человечества. Господь проходит через все этапы, от начала к концу: если говорить об общественном служении — от Крещения к смерти и Воскресению. Святые отцы, впоследствии рассуждая о Священной истории (Ветхого или Нового Завета, человека как Церкви), в глобальном плане выделяли три её этапа. Конечно, обычно они говорили о человеке, потому что он важен для них, важно спасение конкретного человека. Эти три этапа в аскетическом богословии звучат как практика (делание), созерцание (единение) и обо´жение (богообщение). Если говорить проще, — дела, слова и жертва. То же самое в таинственной жизни, сакраментологическом ключе. Дела начинаются с веры. Дух человека осеняется верой, а под действием духа начинает трудиться его природа. И в итоге через внутреннее единение и созерцание он приходит к обо´жению, богообщению. Во Христе Спасителе, в Его Священной истории Нового Завета мы видим те же три ступени (не всегда чётко, но они прослеживаются в последовательности Писания). Христос Спаситель совершает добрые дела, то, что Он Сам подаёт нам в виде заповедей, потом учит и совершает Жертву. Это ступени Божественного кенозиса, нисхождения Бога к человеку, от дел к Жертве.

Как бы мы ни смотрели на это, с аскетической или сакраментологической стороны (можно рассмотреть разные аспекты Священной истории), если мы возьмём отдельного человека и его маленькую священную историю, из всех маленьких историй конкретных людей складывается Священная история Церкви. В отдельном человеке отображаются две священные парадигмы, два глобальных первообраза: с одной стороны, в своей священной истории (своих личных отношениях с Богом) человек будто проживает историю Ветхого Завета (яркий пример — Великий канон преподобного Андрея Критского). Всё, что во мне совершается, — и благое, и недостойное, — когда-то уже совершалось в той Священной истории. Эти образы уже стали достоянием вечности. Таково восхождение к Богу каждого отдельного человека. А с другой стороны, принципиальное отличие Церкви от того, что было до Христа, — в том, что мы спасаемся коллективно, соборно. Отдельно человек не спасается и спастись не может. Ветхий Завет нам это показывает. Наша соборность (экклесия) возможна только во Христе. То, что в Ветхом Завете происходит в отдельном человеке, и то, что происходит в нас, собирание внутренней природы, которое заканчивается в Пресвятой Богородице, не полдела, но это только какой-то один аспект того, что замыслил Бог для человека. Потому что полноту этому экклезиологическому собиранию придаёт собирание в одно целое конкретных людей, членов Церкви, как ипостасей, личностей. То, что совершилось в Пресвятой Богородице и о чём говорится в Ветхом Завете, сейчас происходит не только внутри отдельно взятого человека, но и во Всецелой Церкви.

Есть знаменитый экклезиологический образ, который впервые употребляется в Дидахе (это первый катехизис конца I века), а затем повторяется некоторыми святыми отцами. Он является частью древнейшей евхаристической молитвы. Процитирую близко к тексту: «Как хлеб сей (имеется в виду евхаристическая просфора, из которой на проскомидии изымается Агнец и которая потом преложится в Тело Христово) был собран со всех концов земли (привезли разное зерно: из Австралии, Америки, Украины и так далее), так и Церковь Твоя (обращение к Богу) соберётся в Твоё Царствие». Этот образ имеет несколько плоскостей видения одновременно. С одной стороны, речь идёт о евхаристической просфоре, с другой — о Пресвятой Богородице, образом Которой является эта просфора, из Которой рождается Христос (изымается Агнец) и Которая собрала в Себе всю природу. А с третьей стороны, это христологический образ, потому что здесь говорится о членах Церкви, которые собираются воедино, что и фиксирует литургия оглашенных, чтобы преложиться в Тело Христово. Показывается единство взаимопроникновения двух историй, двух планов: Ветхого и Нового Заветов, которые являются для нас парадигмами. Они остаются первообразами, но являются и реальностью, которая входит в нашу жизнь. Человек восходит к Богу, как восходило ветхозаветное человечество. Когда мы совершаем добрые дела, исправляем свою природу, мы уподобляемся тем ветхозаветным праведникам и пророкам, которые ожидали Пришествия Христова. Но Церковь — это то, что больше Нового Завета. И в делании, жизни, служении каждого члена Церкви, в его отношениях с Богом присутствует момент подобия, подражания Христу, ветхозаветным праведникам, Пресвятой Богородице. Как подобные Ему и Церкви, мы соборно спасаемся. Мы не просто являем собой единение внутри себя, но являем экклезиологическое единение друг с другом. И в этом смысле каждый из нас, членов Церкви, как-то отражает в себе первообраз Христов, первообраз служения другому человеку, а может быть, немного и Божественный кенозис Христа Спасителя. Мы и восходим к Богу, и живём в со­бытии с Ним, подражая Ему. Эти два разнонаправленных процесса сосуществуют в человеке, члене Церкви, в его конкретной маленькой священной истории.