Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

МАКАРЬЕВСКАЯ ПУСТЫНЬ

Рассказ этот имеет непосредственное отношение и к войне, и к семье Кожуховых. Когда Мария Александровна била молотом на заводе, помогая ремонтировать танки,  муж её, Николай Кожухов, сдерживал немцев на Ленинградском фронте.

Но рассказ придётся начать примерно с cемидесятых годов. В те годы  многие семьи во время отдыха занимались «диким» туризмом. Очень популярен был Карельский перешеек. Огромные толпы «дикарей» привозили туда электрички. Чуть ли не под каждым кустом располагалась группа  туристов. Они пели, орали, разбрасывали бутылки, а, уходя, оставляли горы грязи и мусора. Нас такой «отдых»  не устраивал. Летом мы ходили на байдарках по рекам Северо-Запада, а в майские и октябрьские праздники уходили в  глухие леса и болота под Ленинградом. С нами ходила еще одна семья, такие же заядлые болотопроходимцы, как и мы. Точнее даже будет сказать, что они нас водили, т. к. Виктор Сергеевич Субботин был непревзойденный следопыт, прекрасно знал карту, безошибочно ориентировался на местности и вообще был очень интересным человеком. Все в их семье были людьми увлекающимися, и в увлечениях своих доходили до крайностей. Приятно было то, что если они загорались какой-то идеей, то сразу все тут же стремились воплотить её в жизнь. В те годы карты были засекречены. Добыть карту-километровку какой-то местности было не только трудно, но и рискованно. Но, получив такую карту в руки, Виктор Сергеевич ложился на диван и путешествовал по ней. Он видел все пригорки и ложбинки, все ручейки и речки, находил нужные броды и просеки, он уже был там, отдыхал и наслаждался. Для полноты впечатления  он ставил перед собой прокопчённый походный котелок и считал, что это ветер уже доносит до него дым костра.

Мой муж совсем не был увлечён походами, но он был прекрасный семьянин и ради взрослеющих сыновей готов был терпеть любые трудности во время этих авантюрных мероприятий. Конечно, ребята всё фотографировали, делали фильмы, слайды, тащили с собой нужную аппаратуру, тогда очень громоздкую. Уходили на три дня. Несли на себе палатки, спальные принадлежности, продукты. Женщины тоже несли рюкзаки – с тёплой одеждой, на всякий случай.

На этот раз Виктор Сергеевич  выбрал Макарьевскую Пустынь. Это где-то в районе Малуксы, по дороге на Кириши. Там же находится Макарьевское болото, Макарьевская канава, по краю которой мы шли по колено в вешней  воде. Наконец перед нами открылась широкая пустошь, окруженная со всех сторон лесом. Оказалось, что это то самое место, куда мы стремились попасть. Но ведь Макарьевская Пустынь   – это монастырь. Куда же он делся? Даже развалин нет. Это же не град Китеж. Не ушел же он в болото. Но перед нами было ровное поле. Лишь кое-где виднелись небольшие холмики, закрытые прошлогодней травой. Мы решили поискать. Оказалось, что это были кучи битых кирпичей. Мы ходили по этому полю и старались представить себе, где здесь были церкви, колокольни, кельи. Только в одном месте мы обнаружили кусок стены со сводчатыми проёмами, но и здесь всё было засыпано битым кирпичом. Ничего, совсем ничего не осталось. Война, бои, немцы. С тяжёлым чувством мы покидали Макарьевскую Пустынь. Но впечатление от похода было очень светлое, вспоминали его охотно. При случае с удовольствием показывали фильмы и слайды родственникам, но родственники такого удовольствия, как мы, совсем не испытывали. Они видели только картинку и не больше. У нас же эта картинка воскрешала простор, ветер, шум леса, весёлые разговоры и смех.

Однажды мы показали наши картинки тёте Марусе и дяде Коле Кожуховым. Макарьевская Пустынь. Ничего, кроме большого пустого поля и леса вокруг. Унылое место. Даже руин не осталось. Кто же так постарался, советская власть или немцы? И вдруг слышим:

– Нет, нет. Это не немцы, это я.

– Как? Почему? – рассказ дяди Коли я записала.

Здесь проходила линия обороны. Немцы закрепились в монастыре. Старинные кирпичные стены хорошо защищали их, а на куполах, на колокольне они посадили снайперов. Нашим бойцам оставалось только  огромное ровное пространство болота. Стоило  шевельнуться, и снайперская пуля тут же попадала в цель. Приказано было захватить монастырь во что бы то ни стало.  Но каждый раз атаки захлебывались. Результат – горы трупов на белом снегу. Дядя Коля был там. Он командовал батареей. Наконец он получил приказ – разбить так, чтобы и пыли не осталось. С каким азартом они взялись уничтожать эту немецкую крепость! От монастыря действительно не осталось ничего. Планомерное убийство прекратилось. Немцы оказались в одинаковых условиях с защитниками Ленинграда. Стало тихо. Трупы засыпало снежком, бои прекратились. Приближалась весна. Стало пригревать солнце. Наступило время, когда снег растаял и огромное поле, заваленное трупами, предстало перед глазами противников. Под горячим солнцем трупы стали разлагаться. От удушливого запаха тления невозможно было спрятаться. Договорились устроить перемирие и захоронить погибших. Время определили точно, с немецкой пунктуальностью. Все вышли и занялись делом. Трупы лежали  вперемешку. Так же вперемешку работали наши бойцы и немцы. Не обошлось без разговоров, похлопывания по плечу, угощения махоркой и сигаретами. Время пролетело быстро. Точное немецкое время. Ну а русские никогда точно время не мерили. «Давеча» да «нонче», вот и вся мера. У Бога дней не решето, куда торопиться. Не заметили, как немцы убрались с поля, и застрочил пулемет. Только тогда и поняли, что перемирие кончилось, когда стали падать убитые товарищи.

Рассказ кончился. Все долго молчали. Было как-то уж очень грустно. Вдруг вспомнили, что там мы видели большой деревянный крест, значит, туда кто-то приходил, помянул павших товарищей. Но и потомкам такие места забывать не стоит.

предыдущая    следующая