Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

Иеромонах Пётр (Серёгин)

ИСКУССТВО БЫТЬ ХРИСТИАНИНОМ. СТРАСТИ

Обычно страстями называют такие грехи, которые длительное время владеют сердцем человека, — целый ряд лет или пожизненно. Страсти бывают разные: телесные, душевные и духовные. Бывает, что страсти переходят из одной области в другую: телесные проникают в душу, душевные действуют на тело, а духовные страсти, как, например, гордость, оказывают влияние на всё существо человека. Кроме того, страсти иногда происходят одна от другой, например: гнев от зависти, ревность от сластности, превозношение от тщеславия и т. д. Душевные страсти могут возникать без телесных причин и вне материальных условий. Бывает привязанность к человеку с предполагаемыми качествами. Иногда страсти действуют в человеке как навязчивые идеи («рождение страсти»).

Было однажды необычайное явление — «рождение страсти». Непьющий человек от бытового расстройства захотел быть пьяницей или по крайней мере быть до предела пьяным. Вкус водки ему всегда был противен. Если иногда, довольно редко, и приходилось пить водку, она никогда не доставляла «веселия». И вот мимоходом он стал присматриваться к уличным ларькам, в которых продаётся водка... При посторонних брать водку ему, непьющему, было неудобно, а иногда чувствовалась неловкость и перед знакомыми продавцами. Дело приобретения водки несколько затянулось, а намерение от времени укреплялось, так что к ларькам образовалось какое-то тяготение (притяжение). Наконец по секрету от всех (и как бы и от себя) — водка в сумке. Идёт в странном возбуждении домой, бульканье водки в сумке возбуждает странное чувство: не то удовольствие от «успеха», не то предвкушение какого-то странного, разъедающего сердце, а вместе с тем и приятного чувства. Можно сказать, греховная радость... Ум молчал, а сердце смущалось, имея тяготение к какому-то странному концу. Но опьянения телесного так и не получилось.

Напрашиваются вопросы: почему человеку непьющему из-за неприятностей захотелось быть пьяницей? Почему в сердце и уме пробудилось, образовалось влечение к водке, тогда как раньше всегда она возбуждала неприятное, отталкивающее чувство? Почему при сопротивлении совести всё-таки «тянуло» на это дело? Откуда появилось радостно-преступное чувство, когда в сумке забулькала водка? Ясно, что всё это от начала и до конца очевидное вражеское насильственное наваждение, характерное в своих проявлениях (деталях) и для других искушений. Почти так же проявляются и постепенно крепнут пристрастия к животным. Сластное телесное влечение возникает к определённым телесным, а иногда и душевным качествам другого лица. Привычка к опьянению может возникнуть от переживаемых волнений и огорчений или по наследственной склонности. Обычно страстные склонности и состояния начинаются сильными чувствами и впечатлениями, проникающими до глубины сердца — средоточия нашей жизни. Никогда не надо забывать и о воздействии на нас тёмных вражеских сил, которые при нашей безпечности разжигают естественные склонности человека и насаждают новые. Страстное состояние человека отличается опьянением ума (до одурения), лихорадочною стремительностью, решимо-стью любой ценой добиться своей цели, хотя бы и с вредом для себя и для других, как это бывает в азартных играх или при совершении разных преступлений.

Бывает иногда, что одна главенствующая страсть вызывает к действию попутно и другие страсти, как, например, во время азартной карточной игры вспыхивают зависть, лукавство, злоба, преступные намерения и т. п. Таким образом одна страсть вызывает и укрепляет другие страсти. Иногда ненасытимое сердце не ограничивается человеческим обществом, а ищет удовлетворения своим страстям в мире животных, и эти «возлюбленные» животные занимают значительное место в сердцах скотолюбцев в ущерб любви к ближним как к образу Божию. Часто так называемые верующие люди, убежденные в превосходстве своего благочестия перед другими, предпочитают покой и безопасность любимых животных почитанию праздников Божиих и общественной молитве. Животные, обласканные своими любителями, бывают признательны до того, что коты ревнуют друг друга к своей ласковой хозяйке. Это было бы забавно, если б не было печально: потеря любимого кота или собачки повергает привязанных к ним скотолюбцев в горе до такой степени, что оно граничит с безумием. Поэтому не удивительно, что в одном «благочестивом» семействе хоронили любимого пса со слезами и с цветами во время Всенощного бдения на Двунадесятый праздник. Подобное сердечное и прочее единение с животными однажды окончилось иначе: такую любительницу животных были вынуждены отправить в хирургическое отделение поликлиники, потому что «собачья физиология» не позволяла другого выхода. В этой странной и страшной связи подвержены были страстному беснованию и люди, и животные.

Ревнители чистоты говорят, что нельзя прикасаться к одежде осквернённого человека. Тем более это относится к животным, которые в подобных случаях подвержены воздействию тёмных сил. До такого унижения, омрачения и осквернения человека может довести только бесовская изобретательность...

Но сеть вражия состоит не всегда из одних грязных и постыдных страстей. Хитрый враг искушает человека условиями той среды, в которой человек находится, а также в зависимости от тех целей, которые человек себе поставил и к которым стремится.

Главная же цель вражия — отлучить человека от Бога теми предметами или состояниями, которые ему желательны и которыми он увлекается. Частыми поводами к искушению бывает саможаление и самоуслаждение. Если человека можно увлечь телесной негой и плотскими наслаждениями — враг не замедлит с искушениями. А когда кто-либо поставит себе целью сделаться великим молитвенником, искуситель немедленно пристроится и к этому желанию. Разве не бывает так, что человек, став на молитву, плачет от обиды, и просит у Бога наказания обидчику, и даже избирает сам эти наказания? Или в лучшем случае плачет от саможаления. Даже, трудясь над добрым состоянием сердца, может обретать покой и скоро приходить в молитвенное (как ему кажется) состояние, но после молитвы у него в душе послышится тихий шёпот: «А все-таки я не как все, а имею молитвенные достижения». Если после молитвенного состояния человек бывает груб и жесток с ближними, это тоже вызывает сомнение в его подвигах и «даpax»: когда не имеет основного — снисхождения и любви к ближним, то незаметно следов смирения — основания духовной жизни.

Путь от самолюбия и саможаления до самоотверженной любви к ближним, а тем более к Богу, не так краток и прост, как нам иногда кажется. Нашей целью должны быть не покой и сладость, о чем мы часто мечтаем, а самоотверженный труд за приобретение любви. Добрым образцом в этом служит нам многотрудная жизнь св. апостола Павла, его преданность воле Божией и жертвенная, строгая, нежная любовь к ближним (см. Деяния апостольские, оба Послания к Коринфянам и прочие Послания).

Когда страсть в сердце обретает силу, укрепляясь в душевной области, в уме она утверждается как навязчивая идея (идефикс), и человек под давлением этого сердечного стремления действует без рассуждения, как автомат. В это время навязчивая идея может остаться в человеке до конца жизни или под руководством тёмных сил, принимая в деталях (зигзагах) особое, как бы побочное и вместе с тем неизбежное, направление, может привести человека к лишению собственной жизни.

В самом же сердце страсть, разгораясь, опустошает душу подобно горячке, истощающей организм (человеческое тело). Страсти оскверняют сердце, делают его горделиво-холодным. А охладевшее и безблагодатное сердце бывает доступно еще более худшим (низким) страстям, влекущим к насилию, грабежам и убийствам.

Вот почему особенно важно и необходимо неустанно следить за чистотою сердца, создавать в нем доброе качество путём непрестанной молитвы и с помощью благодати Божией. К этому ведёт и Св. Церковь: «От страстей вредных, от зависти и ненависти, от всякия злобы воздержися душе, пищами (духовными наслаждениями) питающися, пищу горнюю (небесное блаженство) невещественно ходатайствующими», т.е. «Воздержись, душа, от вредных страстей, от зависти и ненависти и от всякой злобы, питаясь духовными (благодатными) наслаждениями, приводящими к высшему небесному блаженству» (Триодь Постная, 2-й трипеснец вторника 1-й седмицы Великого поста, песнь 8)».