Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

БЛАГОДАРЕНИЕ

Рис. Игоря ОсокинаБольшая московская коммунальная квартира, до войны жившая многолюдно, шумно, к зиме 1942 года опустела, осиротела. В угловой комнате, сырой и холодной, обитали мать с маленькой девочкой: Юлия Константиновна, худенькая, небольшого роста, кареглазая молодая женщина 24 лет и дочка Любочка. До войны Юлия Константиновна преподавала музыку. Война заставила её поменять профессию — женщина стала работать швеёй на фабрике. Муж её, Василий Бодров, накануне войны окончил военную академию и с первого же дня войны был отправлен на передовую.

Рано-рано уходила Юля на фабрику. Опаздывать нельзя — иначе суд. Спасибо тёте Кате — вдовствующей соседке. Она отправила на фронт двух сыновей-богатырей, а теперь приглядывала за Любочкой. А девочка на редкость была послушной. Закутанная в тёплый платок, она играла на старом диване — пол был такой холодный, что даже вода замерзала.

Стук во входную дверь не был сильным, но стучали настойчиво. Кутаясь в линялый плед, тётя Катя ворчала:

— Слышу, слышу! Иду! Кто еще там?

Из-за двери ответил тихий женский голос:

— Почта. Откройте!

Тётя Катя привычным движением открыла замок.

— А, это ты, Зоя? Здравствуй.

И сразу же поняла, что весть плохая.

— Кому? Мне? — почти шёпотом спросила она.

— Нет, Бодровой Юлии Константиновне…

Держа извещение, тётя Катя, плача, говорила:

— Ох! Ох! Пришла беда — отворяй ворота. — И заковыляла в комнату к девочке.

Юля с порога поняла, что произошло что-то ужасное.

Сжав плотно губы, тётя Катя глазами указала на стол. И вот уже похоронка в руках у Юли… Еле-еле разбирая расплывчатый шрифт печатной машинки, взглядом вырвала фразу текста, написанную фиолетовыми чернилами: «Ваш муж, старший лейтенант т. Бодров Василий Павлович, пал смертью храбрых…» Остальное, что было написано, она читать уже не могла — глаза ничего не видели. Еле ворочая языком, покачиваясь из стороны в сторону, Юля стонала: «Василёк! Родной мой! Погиб, погиб… Не верю! Не может быть! Ва-сень-ка! Дорогой наш папка!..»

Время для Юли как бы остановилось. Она долго сидела в оцепенении…

Очнулась, когда заплакала Любочка. Успокоить ребёнка было трудно: девочка вырывалась из рук матери, тянулась к тёте Кате. Юля еле встала. Подошла к комоду, взяла фотографию в рамочке… Это был последний снимок довоенной счастливой семьи: Василий с доброй улыбкой обнимал Юлю с Любочкой… Юля стояла спиной к тёте Кате, плечи ее вздрагивали — она молча рыдала.

С вечера девочка жаловалась, что болит голова. Легли спать вместе, чтобы было теплее. Любочка прижалась к матери и согрелась. Ночью холод усилился, но малышка старалась раскрыться, сбросить одеяло.

— Любочка, девочка моя! Что болит? Боже, да у тебя жар! — всполошилась Юля. Встала, зажгла керосиновую лампу, керосинку, чтобы согреть воду. Ребёнок метался в бреду. Развела аспирин в тёплой воде, дала Любочке. Девочка пила много, долго. Потом заплакала. Юля взяла дочь на руки, стала укачивать. Продрогла, ослабла, боялась, как бы не упасть: в последнее время глаза что-то плохо видят. Но о себе старалась не думать…

Было очень рано, Юля начала одеваться, но всё у неё получалось медленно. Силы уходили с каждым днём. Продукты кончились, то, что осталось, — ребёнку на один день. Денег мало.

Рынок работал с раннего утра, так как продавцы сами были работниками и старались пораньше вернуться к хозяйству. Юля решила купить клюкву. Вспомнила, как учила тётя Катя: кислое снимает температуру. Да и молоко необходимо. «Хорошо, что у меня сегодня ночная смена, — всё успею», — думала Юля, повязывая платок.

Ветер холодом ударил в лицо. Раннее утро, громадные сугробы… Дорожку, идущую к воротам, замело. Рядом стояло здание амбулатории. На входной двери висело объявление: «ПОМОГИ ФРОНТУ!» Юля всегда пробегала мимо и не обращала на него внимания, но сейчас, замедлив ход, прочитала: «Идет Священная война! Раненым нужна кровь! БУДЬ ДОНОРОМ!» И мелко: «За сдачу крови выдается талон на паёк-питание и денежная оплата — сразу же. Прием — круглосуточно».

В амбулатории чисто, всё белое… Юля — первая в очереди. Приветливая улыбка медсестры, позвякивание пробирок, мензурочек, пузырьков, колбочек, запах эфира — все это подействовало на Юлю гипнотически. Она расслабилась, в глазах всё поплыло, голоса стали еле слышны… Вернулось сознание от резкого запаха нашатырного спирта. Седая врач вынесла приговор: «Дорогая, вам сейчас самой нужна дополнительная кровь. Не могли мы взять у вас кровь даже из пальца, на анализ. Не идёт она у вас, не идёт! У вас малокровие!» Через минуту Юле дали выпить горячий чай с привкусом терпкого шиповника…

Юля шла по направлению к рынку, и слёзы отчаяния лились сами собой. Как к живому, обращалась она к мужу: «Василёк, родной! Как быть? Мне так тяжело без тебя! Я выдержу, я стараюсь! Но я очень, очень устала! Вот и Любочка заболела! А тебя нет. Милый, почему ты погиб? Почему?» Только сейчас пришло полное осознание случившегося: её Василия нет и больше никогда не будет!

Глубоко вздохнув, она выпрямилась: «Господи! Помоги мне! Господи! Не оставь нас Своею милостью! Дай нам силы!..»

Вокруг лежали белые сугробы, похрустывал снег под ногами, сверкал бриллиантовой россыпью, излучая спокойный, умиротворяющий свет. От этой холодной красоты и этого внутреннего озарения душа пришла в восторг. Словно тяжесть с плеч упала: стало легче идти. Мысли сами собой обратились к Богу.

Юлия Константиновна не знала молитв, даже «Отче наш». Но сейчас так легко идущая от самого сердца, разумно выстраивается её молитва. «Господи! Вечный, Многомилостивый, давший нам жизнь! Благодарю за разум, данный Тобою! Да будут мои помыслы чистыми! Да будет сила духа в силе любви ко всему, Тобою сотворенному! Прости и помоги всем страждущим. Во веки веков!»

Женщина была поражена этим озарением, как будто появилось второе дыхание, шла она легко, появилась уверенность в себе и в том, что всё будет хорошо.

Внезапно послышались приближающиеся сзади шаги. Юля обернулась.

— Посторонись, душа моя! — ещё издали проговорил старичок, везя за собой санки с поклажей, укрытой рогожей. Юля отступила прямо в сугроб. Старичок, видно, вёз что-то на рынок и, когда поравнялся с Юлей, сказал: «Благодарствую!» Глянул на нее добрыми светлыми глазами. Седая, аккуратно стриженная бородка и длинные волосы из-под ладной шапочки, да и вся его фигура говорили, что он скорее учитель, чем крестьянин. И от его улыбки и доброго взгляда Юле стало еще теплей и радостней.

Фигура его быстро удалялась, и снег искрился у него на плечах. Потом Юля издали увидела, как он замешкался, нагнулся к саням… Когда Юля поравнялась с этим местом, то споткнулась о что-то круглое, тёмное. Нагнулась и увидела необыкновенную по размеру свёклу. Была она с детскую голову, цвета спелой вишни, прекрасной формы — как сердечко на картинках. Эта находка, как дар Божий, поразила Юлю. Старичок исчез.

На рынке еще мало народа: Юля оглядела прилавки. Ей хотелось если не вернуть свёклу, то хотя бы отблагодарить старика. Среди продавцов его не было, да и среди покупателей тоже. Быстро купив всё, что наметила, и на удивление дёшево, она вернулась домой. Любочка ещё спала, тётя Катя дремала. Открыв глаза, воскликнула: «Боже мой! Счастье-то какое!»

Женщины даже расцеловались. И всё это радостное волнение исходило от простой свёклы. Благотворный свекольный отвар и сама свёкла придали силу и бодрость ребёнку и женщинам. Свёкла была на редкость сладкой и сочной.

Любочка выздоравливала.

Через несколько дней Юля зашла в амбулаторию. Её узнали. Каково же было удивление врача, когда анализ крови дал положительный результат! Она сдала удачно кровь, получила талон на продукты, деньги, справку. Можно не ходить на работу один день! «Да это же рождественский подарок для нас!» — радовалась Юля. Видя, как молится тётя Катя у образка Божией Матери, она сердцем и разумом почувствовала близость Бога. Она ощущала, что неведомая сила помогает ей. Юля понимала это и искренне молилась.

Накануне Крещения лютовал мороз. Старушка попросила Юлю сходить в церковь за святой водой. Во время войны в Москве службу в церквах вели с разрешения правительства. На большие праздники там собиралось много народа.

Войдя в церковь, Юля почувствовала, как затрепетало её сердце. Пахло воском, горели свечи. Своим искрящимся пламенем они высвечивали высокие фрески храма и лики святых на иконах. Батюшка в белой парчовой рясе вел службу. Красиво звучал многоголосый хор…

Юля поставила свечи за упокой души Василия, за души погибших на войне. У иконы Божией Матери молилась о здравии родных, о воинах на фронте. С радостью приняла святую воду, подошла к иконе Николая Чудотворца… Она же встречала этого старца! С добрыми светлыми глазами, с аккуратной бородкой… Чудо!

С лёгким сердцем вышла она из храма и, несмотря на горечь утраты, почувствовала уверенность в своих силах. Хотелось быть хорошей, быть нужной людям, делать добро, всех любить.

Валентина АБИЛОВА

предыдущая    следующая