Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
20
ноября исполняется 150 лет со дня рождения русской поэтессы Зинаиды
Николаевны Гиппиус.
Дата, конечно, красивая — 150 лет… Но даже красота этой даты не должна бы оправдать появления в православной газете имени Зинаиды Николаевны. Потому что Зинаида Николаевна была человеком, мягко говоря, не православным.
Ну и что с того? Разве мы здесь только о православных пишем? Сплошь и рядом встречаются на наших страницах имена людей, далёких от религии, весьма равнодушно относившихся к вере Христовой. И всё-таки мы о них пишем! Да, пишем, потому что их вклад в русскую культуру огромен, а русская культура, как кровная часть России, не может не быть частью подножия Божиего Престола. Исчезнет наша культура — исчезнет и Россия, а исчезнет Россия — мир не устоит.
Уж на что богоборцем заделался под старость Лев Толстой, — но его классические вещи никакого богоборчества в себе не несут; они, как и сотни книг иных авторов, выковывали русский дух, созидали русское мировоззрение, воспитывали русское чувство красоты, добра и правды… Огромный массив великих советских писателей в самые богоборческие времена не давал русскому человеку скатиться в духовное убожество, помогал ему оставаться на высоте своей исторической миссии…
А вот Зинаида Николаевна Гиппиус… Её, кстати, богоборцем никто не называл. Она — даже напротив — считалась богоискательницей. Она искала Бога. Но вот находила ли? Судя по её стихам, — скорее нет. Скорее даже нечто противоположное Богу числила она в своих находках.
Зинаида Гиппиус — признанная королева Серебряного века, а у определённой части нашей культурной публики принято считать Серебряный век вершиной русской литературы. Но кто помнит, как появилось сам это название — «Серебряный век», — кажущееся теперь таким красивым, таким эстетским? Оно родилось, чтобы противопоставить этот век Золотому веку, — веку Пушкина, Толстого, Достоевского, Тютчева, Некрасова… Назвав культурную эпоху начала ХХ столетия Серебряным веком, тем самым подчеркнули, что этот век вот именно не Золотой, что он качественно ниже Золотого, — второй сорт, если говорить иными словами. И те, кто сейчас говорит о рассвете русской культуры в годы последнего царствования, — те просто путают рассвет с закатом.
Серебряный век, несомненно, дал русской поэзии кое-что в отношении формы. Считается, что тогдашняя поэзия более мелодична, более звучна, чем классические стихи XIX столетия. Действительно, к концу Золотого века золото русской поэзии несколько потускнело, его следовало бы пустить на переплавку, обновить, очистить… Но произошло не обновление, а замена золота серебром. Сейчас, читая тогдашних корифеев, постоянно спотыкаешься о неловкие обороты, грубые рифмы, натянутость, надуманность, неточность выражений, неясность мысли… А вся философическая премудрость Андрея Белого, Валерия Брюсова, Вячеслава Иванова, по правде сказать, не стоит нескольких строк Тютчева или Фета. Наивными и аляповатыми выглядят сейчас вирши Бальмонта, самоуверенно восклицавшего: «Я — изысканность русской медлительной речи! Предо мной все другие поэты — предтечи!»
И более того — все восторги, расточаемые Серебряному веку, сразу гаснут, как только мы осознаём: век этот по уши завяз в самом обыкновенном сатанизме.
Эта мысль кажется вам неожиданной? Тогда прочтите стихотворение Фёдора Сологуба «Когда я в бурном море плавал…», или Брюсова «Неколебимой истине», или той же Гиппиус «Божья тварь»… Как вы понимаете, цитировать такие стихи на наших страницах будет несколько неуместно, но поверьте, этими тремя стихотворениями дело тут не ограничивается. Особенно у Гиппиус. И у Сологуба. И у Кузмина. И у Гумилёва. И у Бальмонта. И так далее.
Если же говорить именно о Гиппиус, то надо будет сказать, что она была не в
шутку талантливой поэтессой, талантливее многих своих современников. Её стих —
в лучших своих проявлениях — богатый, певучий, взрывной, глубокий… Но это не те
глубины, в которые хочется поскорее окунуться, — вот в чём беда. Сама себя она
называла «ласковой коброй», которая может «впиться и обвиться», — а с коброй,
хотя бы и ласковой, не хочется иметь дела. Она отличалась сильным умом,
несколько даже мужским, — недаром свои критические статьи подписывала
псевдонимом Антон Крайний, и в этом интеллектуальном переодевании как-то странно
слышится отзвук «гендерных» баталий нашего времени. Она, несомненно, любила
Россию, и несколько очень ярких её стихотворений посвящены именно этой любви, —
но когда ставишь эти стихи рядом с её знаменитыми строками: «Мне нужно то,
чего не бывает… Никогда не бывает…» — понимаешь, что и Россия была ей нужна
та, которой «не бывает», а из подлинной России она сбежала в революционные годы,
о подлинной России говорила, брызжа слюной от ярости. Её поэзия — ядовитый
цветок, который, каким бы красивым он ни казался на первый, неискушённый взгляд,
не стоит включать в свой букет.
(Кстати, Зинаида Николаевна ещё и прозу писала, но проза её удивительно беспомощна и бледна, так что о ней и упоминать можно только в скобках.)
Вот что ещё следует сказать о Серебряном веке. Восторженное отношение к нему получило особый накал в последние советские годы, когда иные «любители поэзии» напрочь отвергали всё, что не относится к той эпохе, когда поэты, творившие ДО, — Некрасов, Фет, Полонский, Майков — казались слишком пресными, слишком скучными, а поэты, творившие ПОСЛЕ, — от Маяковского до Рубцова — слишком «правильными». Интересно, что этот накал любви к Серебряному веку предшествовал полному отвращению от поэзии, наступившему сразу после крушения СССР. В 90-е годы «серебряных» корифеев издавали широко, их книги валялись (вот именно!) на полках всех книжных магазинов, но они уже никого не интересовали. Очень похоже на то, как перегорает лампочка: сначала она вспыхивает ослепительным светом, а потом гаснет и становится бесполезной. Я даже подозреваю, что современная нелюбовь к поэзии есть именно результат чрезмерно экзальтированной любви к Серебряному веку: мы слишком близко к сердцу приняли эти глухие, чёрным дымом клубящиеся строки, и сердце не потерпело такого приближения и отказалось воспринимать всякие стихи вообще.
Культ Серебряного века, развившийся в конце ХХ столетия, стал губителен для русской культуры: на этом выжженном поле вырасти уже ничего не могло.
С этой точки зрения не так уж и страшен был знаменитый доклад А.А.Жданова, громивший поэзию Ахматовой: нельзя было пропустить в новое время злой дух ушедшей эпохи. Дело было даже не столько в самой Ахматовой, поэтессе блистательной, но так и не выросшей из «серебряной колыбели», так и не покинувшей душой подвал «Бродячей собаки»…
А ведь многие поэты ту колыбель переросли: и Блок, и Маяковский, и Есенин… Можно вспомнить и другие имена, — они и построили основание для новой русской культуры, той, которую называют советской, которая, сколько бы её сейчас ни ругали, была куда более глубокая, светлая, человечная и даже куда более утончённая, как ни странно покажется кому-то такое утверждение. Всерьёз восхищаться режущей слух манерностью символистов может только тот, кто не знаком с подлинными мастерами ХХ века — трагическим Павлом Васильевым, возвышенным Арсением Тарковским, парадоксальным Николаем Заболоцким… И так далее, и так далее, всех даже перечислить трудно. Всё-таки не могу не вспомнить и могучие эпосы Александра Твардовского, и фронтовую лирику Константина Симонова, и мудрые стихотворные раздумья Вадима Шефнера… Я с лёгкостью мог бы заполнить целую газетную полосу одними фамилиями советских поэтов, — причём называя только тех, кто действительно достоин упоминания. Советская эпоха породила мощный всплеск русской культуры — его можно было назвать «вторым Золотым веком» или, если хотите, «Звёздным веком» (если бы слово «звезда» не было сейчас так опошлено эстрадными фиглярами). В сравнении с этой сияющей горой что может значить маленький, тёмный холмик Серебряного века? Нет, недаром для тогдашней культуры было выбрано это определение — «декаданс», то есть «упадок, разрушение»…
Алексей БАКУЛИН