Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ГДЕ ТЫ, РУССКИЙ НЕЕМИЯ?

Многие ныне замечают, как уплотняется время, ускоряется его течение. Технический прогресс свидетельствует об этом временном сжатии сдвигом в развитии и усовершенствовании «инвалидных костылей» для нравственно изувеченного человечества — прорывом в информационных технологиях. От первого робкого радиосигнала профессора Попова до современных компьютерных монстров и мобильных и информационных сетей прошло всего столетие. В то время как в древнем мире тысячелетиями не менялось почти ничего: от сохи до сохи, от меча до меча.

А что в духовной жизни? Возможно, здесь изменяющийся характер времени недействителен?

Мы созерцаем тысячелетие церковной православной жизни на Руси, видим её взлеты, парения, снижения и снова подъёмы. Со скорбью отмечаем, как нарастали в течение XVIII—XIX веков проблемы апостасии, пока не выплеснулись в уродливую революционную инверсию религиозного сознания под названием «научный коммунизм». Да, нам на собственном историческом опыте пришлось познать, что религиозные силы неистребимы в человеке, и великой бедой оборачивается ложное приложение этих сил, отчего предостерегает нас Бог второй Своей заповедью: «Не сотвори себе кумира!» В наше время эта заповедь перешла из ряда насущных — в актуальнейшие.

В течение двух веков безверие подмывало Россию монархическую, ныне же в России демократической и двух десятков лет хватило, чтобы почувствовать, как новообращённый народ Божий подвергается действию разъедающей ржавчины маловерия и духовного охлаждения. Некоторые священники видят в расцерковлении проблему самой Церкви, а главной причиной охлаждения веры называют плохую катехизацию или отсутствие таковой. При всей важности добротной подготовки к святому Крещению и осознании недостаточности этой работы в прошедший период мы всё же не склонны видеть в проблеме катехизации камень преткновения.

Русь крестилась без предварительного оглашения, и это не помешало ей достойно воспринять, творчески преумножить и достойно сохранить святое православие. Мы знаем немало примеров, которые нельзя отнести к исключениям, когда на величайшую ступень христианского подвига — добровольное мученичество — поднимались единым порывом совсем не подготовленные святые герои: мученик Вонифатий, поражённый стойкостью христианских страдальцев; стражник, восполнивший число Сорока мучеников Севастийских; воин Евгений Родионов, который вдруг почувствовал, что в его маленьком крестике — вся Родина, храм, дом и мать… Другой пример мы видим в судьбе апостолов, которые проявили малодушный страх в главном испытании их веры — уничижении и распятии их Учителя и Мессии. Пытался ли кто-нибудь кощунственно оправдать их отступничество плохой подготовкой со стороны Господа Иисуса Христа, «недостаточной катехизацией»? Напротив, испытание веры, попущенное Богом (особенно на примере ап.Петра), стало последней и решающей ковкой апостольских сердец под молотом «страха иудейского» для будущего самозабвенного служения, когда «любовь изгоняет страх».

Не редкость, когда в наши дни отходят от Бога и Церкви, частично или совершенно, христиане вполне духовно просвещённые. «Богатый» материал для этой прискорбной темы дают наши монастыри, где духовная брань обострена. Любой монастырь имеет своеобразный мартиролог — от послушников до иеромонахов, — ушедших из обители за последние 15 лет, — нет, не в другой монастырь, а в мир, на гражданку. Многие из них обзавелись семьями и детьми, обезверились.

Как же мы можем забыть о главной причине возможного расцерковления — извечной духовной битве за душу человеческую?! И если со стороны лукавого приёмы искушения, рассчитанные на похоть плоти, гордость житейскую и вожделение очей, не изменились от самого падения прародителей, то личные качества современного христианина склоняются порой к ряду негативных особенностей, таких как беспросветное самолюбие, женственный инфантилизм, общая расслабленность. Всё это является результатом городского воспитания в малодетных семьях, лишённых труда и заботы. (В деревнях сейчас тоже воспитание городское.) А жизнь в Церкви — это не только вера, но и труд, и забота, и самоотвержение. В старой России, как известно, основу монастырей составляли именно крестьяне, прошедшие от младых ногтей школу смирения и послушания в традиции патриархальной семьи. Да и носителями и ревнителями веры были они же, простые православные крестьяне. Несмотря на «недостаточную катехизацию», они твёрже стояли на ногах, чем теперь некоторые просвещённые интеллигенты.

То, что в обновлённую Церковь пришла в основном городская интеллигенция и разночинный люд, есть и положительная сторона, и негативный тыл. Современный христианин активно просвещает себя сам, он более начитан, он богослов, искушённый духовными знаниями, но… формально умом усвоенными, без онтологического опыта. И никакая предварительная катехизация не сможет дать глубокого бытийного опыта смиренномудрия, зреющего только в сознательной и практической жизни в Церкви: в монастыре ли или в приходской общине.

И здесь мы выходим на другие проблемы, влияющие на расцерковление. Это, например, нехватка в Церкви опытных и мудрых наставников, впитавших православие с молоком матери и готовых подобным нежным молоком отпаивать слабых и пошатнувшихся. И если свт.Игнатий Брянчанинов уже имел скорбь о нехватке наставников, предлагая восполнять этот пробел чтением Писания и святых отцов, то мы тем более скорбим, уже не имея вокруг себя традиционной православной среды, напротив, окружённые враждебными вихрями воплотившихся соблазнов и разрешённых искушений.

Древний Содом грешил, понимая, что он вне Закона. Содом современный сам себя узаконивает и жаждет назвать себя Эдемом. В этом вся существенная разница. Вместе со свободой веры мы получили в нагрузку свободу греха и соблазна. Неся бережно в руках хрустальный сосуд веры, мы должны ещё уклоняться от бешеных столк­новений и коварных ударов безумного мiра. У нас нет надежды на спасительные Моисеевы сорок пустынных лет. Мы завидуем Моисею: у него была пустыня, у нас пустыни нет. Мы вынуждены странствовать по Вавилону…

Многие жалуются священнику на исповеди на притуп­ление духовных чувств, потерю потребности к покаянию, отсутствие желания молиться и т.д. Это закономерный этап в духовном движении. Пока мы были младенцами во Христе, Господь нас баловал своим непосредственным руководством и любовью, водил нас за руку. Теперь, когда настало время нам идти самостоятельно, Он отнял Свою руку и с прежней любовью, как любящий Отец, взирает издали. Естественно, как и любое дитя, обнаружившее, что явной родительской поддержки уже нет, мы поначалу теряемся, беспокойно озираемся по сторонам, можем и «на попу» сесть, можем и расплакаться. Но уж никак нельзя признать за норму отползание на четвереньках в кусты, подальше от Отца, как это, к сожалению, случается у христиан, потерявших разум. Дети так не поступают. Пусть с криком о помощи, пусть со слезами, хоть ползком, но — в сторону Отца. Он не замедлит руку протянуть.

Мы часто ищем панацею в лекарственных средствах. Её нет. А в практике духовной жизни панацея есть. Это — глубокое сердечное сокрушение. «Боже, милостив буди мне грешному!» И ещё: «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Сердечное сокрушение — духовный плуг, способный взломать и разрыхлить окаменевшее сердце!

Мы часто сравнивали XX век России с Вавилонским пленом. Мы уже поём в храмах в приближении Великого поста «На реках Вавилонских…»

Евреи, хоть и «седохом и плакахом», а вышли из Вавилона малым стадом, чуть больше сорока тысяч человек, остальные благополучно прижились…

Мы тоже вышли не все…

Несмотря на то что храм Божий был восстановлен достаточно быстро, Ездра и Неемия вынуждены были бороться за нравственную чистоту своего народа, вечно склонявшегося к язычеству. Другой бедой были постоянные набеги враждебных соседей. Состояние израильтян было удручающим, пока Неемия не тряхнул ростовщиков, которые успели присосаться к собственному народу, пока не заставил расторгнуть нечестивые браки с идолопоклонниками и не преступил к возведению стен Иерусалима, поставив на созидание защиты града всех, даже священников. И стены могучие были возведены в рекордные сроки, за 52 дня. И Иерусалим вздохнул спокойно.

Где же ты, русский Неемия?! Время сокращается. Мы выстроили храм. Но нам невыносимо тяжело без оградительных стен. Нас гнетёт память Вавилона, к нам входят беспрепятственно враги. На наших площадях бесчинствует разврат и беззаконие…

Священник Александр ЗАЙЦЕВ (с сокр.)