Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

ПОДСТАВЛЯТЬ ЛИ ОБИДЧИКУ ДРУГУЮ ЩЁКУ?

Человек, участвуя в таинствах, приобретает душевный мир. А душевный мир способствует умножению любви. Что такое любовь к ближнему, более или менее понятно… Но вот что такое любовь к врагам?! Нам нравится об этом рассуждать. Но вот как подставить левую щёку, когда бьют в правую, как совершить это на деле? И когда этого делать не надо? Правильно ли мы понимаем это учение? Отвечает настоятель храма прп.Серафима Саровского в пос.Песочный протоиерей Игорь ФИЛИН.

— Я начну с истории из древнего Патерика. Некие братья пришли к одному великому старцу и спросили его, что делать, чтобы спастись. Старец, взглянув на них, ответил, что для них достаточно читать Евангелие. Они говорят, что, дескать, читаем, но многое остаётся непонятным. Старец и говорит, что есть в Евангелии заповедь о том, чтобы подставить другую щёку бьющему тебя в правую.

— Нет, мы так не можем, — ответили братья.

— Ну тогда просто потерпите этот удар, никак на него не отвечая, — ответствовал старец.

— Но, авва, мы и этого не можем.

Тогда старец обернулся к своему ученику и говорит:

— Свари им каши, они болеют (т.е. немощны).

Эта, может быть, забавная история указывает, насколько задача трудна. И, наверное, говорить о такой любви можно и нужно, исходя из своего опыта. Поскольку такого опыта у меня нет, я могу говорить только из книжного знания. Авва Дорофей советует нам изобразить некую точку и представить, что это Бог. Вокруг этой точки расположить точки поменьше. И вот чем ближе эти точки подвигаются к центру, тем они ближе между собой. Так и люди, стремясь приблизиться к Единому Богу, становятся ближе друг ко другу. И наоборот.

Итак, чем больше мы любим Бога, тем больше мы любим друг друга. Очевидно, когда человек преисполнен Божественной любви и находится близко к Богу, тогда он в состоянии любить всякого человека, поскольку человек есть образ Божий. И враги воспринимаются скорее как люди, требующие сострадания, потому что они больны, больны злом. Кроме того, такой человек даже вражду против него воспринимает как Промысл Божий. Вспомним преподобного Серафима Саровского, который простил людей, изувечивших его. Он воспринял это искушение как посланное Богом для его спасения. Потому что чем серьёзнее подвизается подвижник, тем сильнее и жёстче будут искушения и скорби.

Одного афонского подвижника застали в слезах и спросили, почему он плачет. «Как же так, — посетовал он, — день прошёл… и ни одного искушения. Неужели оставил меня Бог по грехам моим?» Наш ум, отягощённый грехами, постигнуть этого не в силах.

Часто задают вопрос: мол, есть же случаи, когда не надо подставлять другую щёку? Отвечу так: у каждого своя мера, свои взаимоотношения с Богом. А отсюда и своё отношение к людям. Расскажу такую историю. В одном храме была прихожанка с весьма нетерпимым характером. То она поспорит с кем-нибудь, то и вовсе поругается… Тогда другие прихожанки попросили её духовника как-то воздействовать на неё или выгнать из храма. Он выслушал и говорит: «А вы представьте себе, что бы она натворила, имея такой характер, если бы не ходила в церковь?!» — «О, — воскликнули прихожанки, — и правда, батюшка, надо нам потерпеть…» Итак, благодать, пребывающая в храме, удерживает человека от разнузданности, исцеляет его. Да, он ещё не может любить врагов, но он всё равно становится более терпим и, хотя бы отчасти, воздерживается от столкновения. А это уже путь смирения. А смирение — необходимое условие для того, чтобы была любовь. Преподобный Силуан Афонский говорит, что если нет любви к врагам — значит, нет и Духа Божиего. А стало быть, нет смирения. Чем в человеке больше смирения, тем более он терпим к ближнему. У него нет желания отомстить, но есть желание помочь. А чем в таких случаях можно помочь? Потерпеть!

С другой стороны, заповедь направлена конкретно на самого человека. То есть заповедь относится ко мне, если ударили меня. И я могу смириться и потерпеть. Но если я вижу, как обижают другого, то тут мной должна руководить другая заповедь — о том, что нет большей любви, чем положить душу свою за други своя. Почему русское воинство называлось христолюбивым? Потому что оно было предназначено не для нападения и порабощения других народов, а для защиты христиан от врага. В подобном случае воин, павший на поле брани, может быть приравнен к мученику, потому что до конца, нередко и до смерти, исполнил заповедь о любви к ближним. И в такой битве ни о каком подставлении другой щеки, конечно, речи быть не может.

У нас же часто бывает наоборот: если обижают нас, мы возмущаемся, а если обижают другого, мы опускаем глазки и «смиренно» проходим мимо.

Ещё один важный момент. Не всякий человек может понудить себя молиться за обидчика, подать за его здравие записку. Ну что сказать… Мне видится, что так можно сделать один-два раза, когда человек искренне сетует на свою духовную слабость, на то, что он не имеет сил молиться за врага… Если же такой вариант становится систематическим, то получается, что человек перекладывает свою молитвенную обязанность на других. А вот в таком поведении уже есть что-то похожее на фарисейство.

Рассмотрим такую ситуацию: с неким человеком поступили крайне несправедливо. Обращаться ли ему в суд или по христианскому долгу он должен всё смиренно терпеть до конца? Отвечу, что каждый человек исполняет заповедь в ту меру, на какую он способен. Ведь как может произойти? Пострадавший, фарисейски исполняя заповедь о любви, в суд не подаст, но в душе будет ненавидеть своего обидчика, желать зла и вынашивать план мести. Тут уж лучше подать в суд и смиренно терпеть всю тяжбу, и совсем не исключено, что, пока тяжба будет идти, его душевное состояние изменится. И он, если и не простит обидчика, то, по крайней мере, может стать к нему снисходительней. А может быть, из-за затянувшейся тяжбы и вовсе поймёт, что зря теряет время, которое мог бы употребить с гораздо большей пользой. Как-то уже давно я разговаривал со своим духовником, и речь зашла о моей хронической болезни.

— Как ты лечишься? — спрашивает духовник.

— А никак не лечусь…

— Но почему?

— Да вот по грехам своим приемлю… А Господь, когда посчитает нужным меня исцелить, тогда и исцелит.

— Ты смотри, какой подвижник! А не хочешь ли сходить к доктору, посидеть в очереди, послушать его наставления, выполнить его предписания? А то сидишь и гордо ждёшь, когда тебя Бог исцелит!

Вот и суд можно сравнить с посещением врача. Нам очень полезно бывает прожить какое-то скорбное или многохлопотное состояние, чтобы научиться видеть вещи немного с иной стороны, научиться смирять себя.

предыдущая    следующая