Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Дорога к Богу

ТАЙНА АФОНСКОЙ ЗАКВАСКИ

Благословляя взять интервью у диакона храма прп.Серафима Саровского в пос.Песочный Валентина ОВЧИННИКОВА, настоятель о.Игорь ФИЛИН посоветовал: «Попроси отца Валентина рассказать, как он стал диаконом и кто его рукополагал». Отец Валентин рассказал не только об этом, но ещё много интересного.

— Мои родители — люди неверующие. Даже Пасху мы никогда не справляли — ни куличей, ни яиц крашеных. Зато 95­летний двоюродный дедушка Володя рассказывает, как он вместе с отцом ещё в 30­е годы ходил в церковь, надевая свою лучшую шубу. А мой родной дед, хотя и был крещён, не был верующим, даром что дом, где он с бабушкой жил, находился в ста метрах от храма свв.аппостолов Петра и Павла в Вырице. Часть моего детства там прошла: играл с ребятами возле кладбища, у священника в саду подберёзовики срезал, перепрыгнув через забор, часто видел крестные ходы, но даже из мальчишеского интереса никогда к ним не присоединялся — я ведь пионером был… Помню, как-то работали на огороде, а мимо верующие бабушки проходили, всплеснули руками: «Нельзя сегодня работать — Благовещение Пресвятой Богородицы нынче». Но у нас другого времени не было, и мы пропускали их слова мимо ушей. Правда, классе в шестом я взял у соседки, тёти Маруси, которая была прихожанкой этого храма, Библию XIX века и прочитал. А подтолкнула меня к этому просветительская книжечка, которую мне подарила любимая бабушка. Это была «Библия для верующих и неверующих», в которой автор высмеивал ветхозаветные и новозаветные события. Видимо, мне захотелось что-то прояснить, сравнить.

— Отец Валентин, на чьей стороне вы были, читая эти книги?

— На стороне автора «Библии для верующих и неверующих» — сказывалось атеистическое воспитание. К тому же меня тоже возмущало, что дочери Лота родили детей от собственного отца, а Авраам безропотно пошёл приносить в жертву Богу единственного сына! В голове не укладывалось, как можно зарезать своего ребёнка! Подобных мест там много, другое дело, что они имеют совсем другой смысл, но не было рядом наставника, который мог всё объяснить. Позже, крестившись, я сжёг бабушкин подарок.

— Как же вы к вере пришли?

— Я был неверующим до 20 лет с лишним. Не то чтобы атеистом, а вообще не верил в существование потусторонних сил. Правда, когда учился в вузе, то перестал верить и в то, что на земле можно построить коммунизм, — понял, что это утопия. А к Богу и вере я пришёл кружным путём… В институте студенты гадали на Святках. Собирались, снимали с себя кресты, у кого они были, зажигали свечи и, расчертив круг, вызывали духов. Я случайно попал на такой спиритический сеанс, но, вернувшись домой, был твёрдо уверен, что блюдечко кто-то потихоньку двигал руками. Я решил проверить и позвал друга и младшего брата. Мы были потрясены, что блюдце двигалось! Я понял: духовный, нематериальный мир существует. То есть моё знакомство с нематериальным миром началось с падших духов, кои являлись «по вызову»…

Потом жизнь меня столкнула с ясновидящей целительницей, которая отвечала на любые жизненно важные вопросы. Она тоже меня подталкивала к тому, что надо бы принять. Я в это время жил и работал в Сертолове, а в Песочном начала образовываться православная община, стал восстанавливаться Серафимовский храм. И я решился. Крестил меня о.Игорь Филин. Знакомы мы были к тому времени уже около года. Помню даже, во время одной из бесед я разглагольствовал перед батюшкой, что России нужна монархия и царь — мощная личность, способная повести народ за собой (это были последние годы правления Ельцина). К тому времени я стал убеждённым монархистом. И исповедовался я впервые о.Игорю. Впечатление было, что я сидел в шубе в бане, на самой верхней полке парилки, а добрые люди ещё жару поддавали. Тяжело выворачивать душу наизнанку… Зато и ощущение лёгкости и очищения было необыкновенное. Понемногу я стал исповедоваться и причащаться. Приезжал пораньше, исповедовался и уезжал по своим делам, служба меня не интересовала — я ничего не понимал, а к Причастию возвращался. Это был конец 90­х.

Но однажды меня зацепила проповедь о.Игоря, и я стал оставаться на службу. А узнав, что батюшка собирается на Афон, попросил его взять меня с собой — и он согласился! Там я понял, что православие — это не что-то обособленное, отличное от обыденной жизни, но что вся жизнь может быть православной по своему устроению, а центр — Церковь. Интересно, что до этого я уже бывал в монастырях, однако больше воспринимал их как музеи и какие-то «теплицы», а монахов — как их работников. На Афоне же мне открылась именно полноценная жизнь, хотя и подчинённая монашеским правилам. Святая Гора — монашеская страна, где даже водителями грузовиков были монахи. Наверное, так раньше жили на Святой Руси, когда сама жизнь была проникнута верой, молитвой, строилась по законам Божиим.

Мы три недели жили на Святой Горе. Как­то о.Игорь, готовясь к Причастию, благословил меня читать каноны из молитвослова на церковнославянском языке, которого я не знал. Батюшка мужественно терпел какое-то время, потом сказал: «Читай только тропари, опуская ирмосы». Да мне и самому всё стало ясно. Вернувшись, стал читать и изучать православную литературу.

— И стали выпекать хлеб на афонской закваске?

— Я работал на хлебобулочном производстве и решил попробовать печь хлеб, используя афонскую закваску. Мне очень понравился афонский хлеб — грубый, твёрдый, кислый, сытный, неделями хранится, не портясь, без всяких консервантов. В составе только закваска, соль, вода, мука пшеничная, однако кислотность у него как у ржаного. Но много его не съешь. Расскажу, как всё было. Мы познакомились с русским келиотом Сергием, который жил недалеко от скита Кавсокаливия. Он пригласил о.Игоря послужить на престольный праздник его кельи — Рождество Пресвятой Богородицы. А надобно сказать, что келья была из бетона, где летом жарко, как в духовке. После службы сели за трапезу. Меня попросили нарезать хлеб, который был подвешен в полиэтиленовом пакете на потолочный крюк. Так Сергий спасал припасы от крыс. Я был уверен, что хлеб покрыт плесенью, но когда вскрыл пакет, по келье распространился кислый запах, а сам хлеб был абсолютно съедобен. Вернувшись в Пантелеимонов монастырь, мы попросили закваску, чтобы увезти в Россию. С благословения духовника о.Макария получили пол-литровую банку, которая ещё неделю путешествовала с нами по Греции, и закваска не испортилась!

Первые испечённые буханки были тяжёлыми, наверное, как золотые слитки, и тёмными. С трудом я отковырнул кусочек и съел — кислятина… Выбросить рука не поднялась, завернул, положил на полку. Как-то за ужином хватились дома — хлеба нет, я достал этот, отковырял кусочек. Так потихоньку весь хлеб и съел. Понравилось. Воодушевившись, испекли вторую партию — получилось гораздо лучше, потом ещё и ещё. Теперь печём чудесный хлеб.

— Закваска, видимо, какую-то тайну имеет.

— Нет, она просто чудесная. Она замешивается на утрени Великой Субботы, накануне Пасхи, и заквашивается благодатью Святого Духа по молитве священника примерно в то же время, когда сходит Благодатный огонь. Собственноручно священник в алтаре замешивает обычную муку с обычной водой, и через сутки тесто, точнее, квашня выглядит так, как будто туда килограмм дрожжей всыпали. Это чудо происходит раз в год — «само по себе»…

— Батюшка, а диаконом как вы стали?

— Однажды наш звонарь Андрей попросил меня почитать молитвы перед Причастием, а сам помчался на колокольню. Потом я стал помогать алтарнику Петру, которому трудно было и часы читать, и участвовать в богослужении. Стал я читать, с благословения о.Игоря. Дальше стал пономарём, помогал в алтаре. Лет 7—8 назад пришёл в храм о.Сергий Довбенько, так появился в храме диакон. Но когда его рукоположили во священники, встал вопрос, что диакон-то нужен —
привыкли уже. Выбор пал на меня. А до того я встретил в Греции хорошо уже всем знакомого оптинского монаха схииеродиакона Илиодора, который сказал, что неплохо бы мне рукоположиться. Тот же совет дал мне во время беседы игумен афонского монастыря св.Павла архимандрит Порфирий. И когда мы вернулись в Россию, мой духовник о.Игорь отправил меня учиться на епархиальные Свято-Иоанновские курсы. Позже я закончил нашу Санкт-Петербургскую семинарию.

Во диаконы меня рукоположил владыка Маркелл (Ветров) на Сретение Господне в Николо-Богоявленском соборе.

Я, конечно, понимаю: чтобы достойно служить Богу, надо прожить совсем другую жизнь — в чистоте нравственной и духовной. Слава Богу, рядом всегда мой духовник о.Игорь, который помогает и подсказывает.

А на этот предмет мне ещё вспоминается одна притча. В некоем палестинском монастыре умер епископ. Стали братия прикидывать, кем его заменить, и пришли к одному монаху. Тот засомневался: достоин ли? Ему возразили, что он и постится, и молится усердно, и службу хорошо знает, и смиренен… Монах возгордился: «А и впрямь я самый достойный среди этих лентяев и обжор, раз меня избрали, — воля Божья!» Ночью явился ему Ангел Господень и сказал: «Открою тайну, почему Господь решил тебя сделать епископом. Все братия монастыря очень грешные, и Бог не знал, как их строже наказать. Тогда Он решил поставить над ними самого худшего — тебя». Наверное, жизнь современная такова, что люди не сразу могут избавиться от лукавства, даже придя в храм. На исповедь норовят без очереди проскользнуть, на службу прийти попозже, на работе, дабы не выделяться, Новый год с размахом встретить… Попробуйте поставить им диаконом чистого христианина из православной семьи. Нет, им нужен диакон, который слеплен из того же теста, сам всё это прошёл и хорошо знает. Это всё к чему? К тому, что я, возможно, самый худший грешник и выбран был диаконом в наказание нерадивым прихожанам. И пусть я буду самым неказистым орудием Бога — скребком, веником, половой тряпкой, которой наводят чистоту в Доме Божием, — лишь бы хоть так трудиться на ниве Божией.

Беседовала Ирина РУБЦОВА

предыдущая    следующая