Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
Родилась
Асмик Гулян — ныне Варвара Боровикова — в Ереване. Закончив общеобразовательную
и музыкальную школы, уехала в Ленинград, поступила в институт текстильной и
лёгкой промышленности. В 1990-х годах, когда Асмик получила диплом, в стране
многое стало меняться, люди вспомнили о Боге. Созерцая
красоту Божиего мира, Асмик испытывала желание узнать его истинного Творца. Но
до прихода в Церковь и крещения путь был неблизкий.
— Кто-то сразу пришёл в Православие, но у меня был долгий кружной путь, — вспоминает Варвара, — я увлекалась Кастанедой, буддизмом, оккультизмом. Потом мне в руки попала Библия. Сейчас смешно вспоминать, но когда я дошла в Ветхом Завете до Книги Иисуса Навина, то решила, что он и есть Иисус Христос. Читала и с трепетом ждала, когда же его распнут и он воскреснет... Всё стало на свои места, когда я прочитала Евангелие.
Однажды православная подруга дала мне почитать одну из книг религиозного философа А.Ф.Лосева. И я для себя открыла, что в Русской Православной Церкви есть такие вещи, как Святое Причастие, святая вода, есть нетленные мощи и мироточивые иконы, есть Таинство исповеди и покаяния, есть монашество и духовничество. Я об этом даже не подозревала! В оккультизме идёт работа над телом, процветает культ личности, а здесь — работа над душой. В Армянской Церкви я этого не нашла.
Зимой 2001 года я оказалась в храме прп.Серафима Саровского в пос.Песочный. Шло торжественное венчание. Наконец настоятель вышел из храма, увидел у крыльца девочку «кавказской» внешности, подошёл и спросил ласково: «Чего тебе, золотце?» Я ответила, что была крещена в Армянской Церкви, но хочу креститься в православие. Он улыбнулся: «А ты понимаешь разницу»? — «Да». О.Игорь назначил прийти на исповедь. Приезжаю в пятницу, бегу к братскому корпусу, где в то время проходила исповедь, а там народу! Прождала до 10 вечера. Хочу кушать, хочу в туалет, на улице темень, мороз, как буду добираться домой — до станции метро «Звёздная» — даже не представляла. А в заветной комнатке люди по полтора часа с батюшкой беседуют. Я вздыхаю: «Наверное, о.Игорь забыл про меня». На тот момент я знала только одного святого — Царя-мученика Николая, читала о нём. Я попросила его мысленно напомнить обо мне батюшке. Через минуту дверь открылась, выглянул о.Игорь: «Тут меня девочка ждала». И я побежала к нему... Наконец настал день Крещения. Я волновалась: какое имя о.Игорь мне даст? Меня по-армянски зовут Асмик, т.е. Жасмин. А было 17 декабря — память вмч.Варвары, батюшка и крестил меня Варварой. У этого имени три перевода: иноземка, кудрявая, грубая. Все мне подходят. Характер у меня с детства ершистый, и папа часто шутил: «Ты — Грубиян, а не Гулян».
Прочитав книжечку «Как правильно вести себя в церкви», я узнала, что у православного человека должен быть духовник, для чего нужно сделать генеральную исповедь. Я попросила о.Игоря стать моим духовником. После генеральной исповеди батюшка узнал, чем и как я жила с самого рождения, знал все мои грехи, а также что я люблю шить и неравнодушна к музыке.
Сначала я приезжала на службу по воскресеньям. Потом стала приезжать и в субботу, потом — с пятницы оставалась с ночевкой. Узнав, что на чердаке храма лежит много материи, я предложила шить рубашки крестильные и продавать их в церковной лавке, сказала, что могу и облачения новые сшить (у батюшки были старые облачения, пошитые из занавесок, а вместо тесьмы — тряпочки, вырезанные узкой лентой), и платья для сестёр нашей «Обители Веры и Милосердия». Перечисляя, что могу сделать, я поняла, что для этого мне надо здесь поселиться. И неожиданно выпалила: «Батюшка, благословите меня здесь жить». Так началась моя жизнь в Обители. Я несла послушание в крестильне, в трапезной, в швейной мастерской. Но приятнее всего вспоминать работы на территории храма. После многолетнего ремонта церкви остались кучи строительного мусора, металлолома. Даже крестным ходом вокруг храма невозможно было нормально пройти. И мы с Лидией Фёдоровной Зубенко (она несёт послушание в церковной лавке), как муравьи, потихонечку стали утаскивать брёвна, доски, кирпичи... Помню, один прихожанин, наблюдая за нами, спросил: «И зачем вам это надо? Столько лет лежало, ещё полежит». Мы ответили: «Мы здесь живём, это наш дом». А сколько было выполото того, что мешало новым культурным насаждениям!
Потом из остатков кирпичей выложили тропинку от кельи батюшки в сторону колодца,
а то она — заросшая и неровная — в дождь превращалась в лужу. Ближе к осени
задумали вымостить площадку перед гаражами. Появились у нас
добровольцы-помощники, и среди них — мой будущий муж Роман, покоривший меня
своей аккуратностью в работе. Мы общались года два — я всё проверяла себя: не
бесовское ли это наваждение, не искушение ли, действительно ли он —
мой человек? Наконец батюшка нас обвенчал.
Я впервые увидела Варвару 22 июня на кладбище пос.Песочный. Отец Игорь служил панихиду по воинам, погибшим в Великую Отечественную войну, а Варвара пела. Мне запомнились тогда её огромные скорбные глаза.
Варвара: — Когда я появилась на приходе, регентом и единственным певчим в нашем храме был Сергей Дымов. Я имею музыкальное образование и потому особое внимание во время службы обращала на пение. Слыша таинственные слова: «Глас такой-то...», я всё думала: что это за гласы? А сама запоминаю мотив, пишу на нотные листки, пристаю к Сергею с вопросами. А тут великое событие приспело — 100-летие нашего храма в 2004 году, мы впервые увидели его без лесов после реконструкции. Но о.Игорь переживал: большой праздник, будет много гостей, а церковного хора нет, певчих меньше, чем священников. Решили собрать всех, кто может петь и разумеет нотную грамоту. Так я впервые поднялась на солею. После праздничной службы прихожане в благодарность за престольную службу подарили храму пианино. А мы — все, кто пел в тот день, разыскав в библиотеке ноты церковных песнопений, стали потихонечку учиться петь. И не зря. Однажды вечером батюшка звонит: «Варвара, Дымов заболел. Ты что-нибудь споёшь на ранней литургии?» — «Что-нибудь спою», — отвечаю, и бросилась вызванивать певчих. Это была наша первая самостоятельная служба. Потом было Рождество Христово, Крещение Господне, Великий пост, Воскресение Христово... В итоге батюшка назначил меня регентом церковного хора.
Помню свой ужас перед нашей первой Пасхой. Служба пасхальная — самая сложная и длинная, а мы сипим уже со Страстной седмицы. Любой вокалист запретил бы разговаривать, не то что петь, иначе можно навсегда потерять голос. Я батюшке говорю: «У всех сел голос, не знаю, сможем ли отслужить». Отец Игорь: «Ну что же делать, это Пасха. Надо». Иду на спевку, шепчу: «Господи, связки отказывают, но это ведь такой праздник. Дай сил отслужить Пасху, а дальше — яко волиши». И вот первое чудо для меня: спели хорошо, а уже на Святой седмице сип стал проходить.
Труд певчих нелёгкий. Тем более что по благословению батюшки в храме должны звучать только древние молитвенные песнопения. Пришлось прослушать море кассет и дисков в поисках византийских музыкальных сокровищ. В пасхальную ночь поём тропари на языках тех стран, где есть Православная Церковь: арабском, греческом, грузинском... даже коптским распевом. Спросите: «А смысл? Прихожане ведь не понимают». Отвечу словами одного старца, который на вопрос инока: «Зачем читать Псалтирь, я ж ничего не понимаю?» — сказал: «Зато бесы понимают и трепещут».
Муж с пониманием относится к тому, что в субботу-воскресенье я в храме, говорит: «Я рад, что ты поёшь в церкви, в нашей семье должен кто-то молиться».
Записала Дарья ЕГОРОВА