Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Святейший Патриарх Пимен (Извеков)

Годы жизни — 1910–1990

Годы патриаршества — 1971–1990

Будущий Патриарх Московский и всея Руси Пимен вошёл в русскую историю ещё в молодости, ещё будучи простым безвестным иноком Платоном. Как это вышло? С помощью художника Павла Корина. Корин был величайшим русским живописцем ХХ века, лучшую же свою картину, огромное полотно «Русь уходящая», он так и не сумел завершить, но, занимаясь им, до такой степени был водим Духом Святым, что стяжал даже пророческий дар: в числе прочих персонажей он изобразил трёх будущих Патриархов — митрополита Сергия (Страгородского), митрополита Алексия (Симанского) и — инока Пимена (Извекова). И если о появлении на картине первых двух персонажей ещё можно было говорить как о простом совпадении, то уж юноша-инок мог оказаться рядом с ними только чудом. Так — с чуда — начался церковный путь будущего Патриарха.

Сейчас о нём вспоминают мало. В истории каждого русского Патриарха есть страницы особенно яркие: у Святейшего Тихона — гонения, у Святейшего Сергия — война и примирение с властью, у Святейшего Алексия I — хрущёвщина, у Святейшего Алексия II — Второе крещение Руси… А что было в истории Святейшего Пимена? Как будто ничего. Тишина и неподвижность: картина типичная для того времени — в 70-х и 80-х годах… Та эпоха, которую сейчас называют застоем.

Но ведь на самом деле следует говорить не «застой», а «мир», «покой» — идеал христианской жизни. Мы-то с вами сейчас понимаем: чтобы мутить воду, баламутить болото, большого ума не требуется, а вот содержать в мире что страну, что паству — тут нужен нешуточный государственный талант.

Говорят, в юности иеромонах Пимен не принял «Декларацию» митрополита Сергия, за что и попал в первый раз в лагерь. Но с годами он проникся сергиевой мудростью и, став Предстоятелем, старался не просто не ссориться с властью, но даже дружить с нею. Так, например, Председатель Совета Министров СССР А.Н. Косыгин (о котором многие говорят как о тайном православном) с большой теплотой отзывался о Святейшем, и тот платил ему тем же. И наоборот: когда Солженицын прислал Патриарху известное своё «Великопостное письмо» — мол, протестуйте! боритесь! возвысьте голос! — Святейший не удостоил ответом именитого диссидента.

Мы сейчас вспоминаем о сорока мирных послевоенных годах как о явном свидетельстве благодати Божией над Россией, — а ведь благодать эта была явлена в ответ на человеческие усилия. И Патриарх Пимен не последнюю скрипку сыграл в советском миротворческом движении — кажется, не было такой мирной конференции в 70—80-е годы, в которой он не принял бы участия. И внутри Церкви он ратовал за покой, сдерживая властною рукою и почитателей инославия, и ревнителей не по разуму.

…Говоря о Святейшем Пимене, нельзя не вспомнить о том, что он воевал. А он воевал, да ещё как! И что особенно интересно: будучи монахом, отсидев в лагере, он, тем не менее, попал на фронт, да ещё и стал старшим лейтенантом Красной Армии. Где ещё такое видано: монах — и старший лейтенант!.. Ему не повезло: почти вся его война прошла возле Харькова, в тех гибельных, неудачных боях, которые никому славы не принесли, — там он был тяжело ранен, попал в госпиталь, а затем его комиссовали… О службе офицера-иеромонаха рассказывают много легенд — теперь не знаешь, чему и верить. Говорили, что по его молитвам полк выходил из окружения. Говорили, что отцу Пимену являлась на фронте Сама Матерь Божия. Кто знает? Сам он очень не любил рассказывать о себе. Но вот случай, записанный с его собственных слов. Однажды послали лейтенанта Извекова с донесением к командованию. Он сел на лошадь и тронулся в путь. Кличка у лошади была необычная — Судьба. Отец Пимен решил полностью довериться этой Судьбе и отпустил поводья — едет шагом, читает про себя молитвы… Прибыл благополучно в штаб, там его спрашивают: «Какой дорогой следовали?» — «Через лес…» А в ответ смеются: «Такого быть не может! В лесу всё заминировано, там и тропинки безопасной нет!» Выходит, вывезла Судьба.

Тут, как на ладони, виден весь жизненный путь Святейшего: потихоньку, шагом, углубясь в молитву, — да по минному полю, где никто бы пройти не смог!

Каким он запомнился своей пастве? Спокойным и властным, без тени показного фанатизма, но с уверенной твёрдостью во взгляде. Вспоминают о том, каким великим молитвенником он был, даже говорят, что главная его деятельность на посту Патриарха заключалась не столько в явных глазу делах, сколько в тайной и сугубой молитве. Вспоминают богослужения с его участием: как он читал, отчётливо произнося каждое слово, — да не просто отчётливо, а так, чтобы оно ложилось на душу всем в храме. Он весьма славился своим чтением — до сих пор православные с пользой для души слушают записи Великого Покаянного канона, прочитанного Патриархом Пименом.

Он умирал тяжело и долго — несколько лет, такая ему была дана благодать от Бога. Сейчас, сличая даты, с удивлением и почти с ужасом видишь: умирал вместе со страной — с 1985 по 1990 гг. И умирая, подготавливал новое утверждение веры Христовой: последнее его деяние — празднование Тысячелетия Крещения Руси, дата, с которой начинает отсчёт Второе Крещение.

Перед самой кончиной Святейшего великий старец архим. Иоанн Крестьянкин записал под диктовку Патриарха такое его завещание:

«Русская Православная Церковь неукоснительно должна сохранять старый стиль — юлианский календарь, по которому она преемственно молится уже тысячелетие.

Россия как зеницу ока призвана хранить завещанное нам нашими святыми предками Православие во всей чистоте. Христос — наш путь, истина и жизнь (ср. Ин.14,6). Без Христа не будет России.

Свято хранить церковнославянский язык молитвенного обращения к Богу.

Церковь зиждется на семи столпах — Семи Вселенских Соборах. Грядущий восьмой Собор страшит многих, но да не смущаемся этим, а только несомненно веруем Богу. И если будет на новом Соборе что-либо несогласное с семью предшествующими Вселенскими Соборами, мы вправе его постановления не принять».

Сергей ОЛЬХОВЕЦКИЙ