Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Былинки Александра Ракова

НЕ ТОРОПИ ПЕРЕЖИТОГО

Не звонит телефон, молчит мобильник, по электронной почте нет писем, в почтовом ящике одна реклама, дверной звонок бездействует, в гараже простаивает машина, даже будильник выключен… Нет, сейчас соберусь и пойду на работу: там жизнь!

РАБОТА

Здравствуй, тяжкая работа,
Плуг, лопата и кирка!
Освежают капли пота,
Ноет сладостно рука!

Прочь венки, дары царевны,
Упадай порфира с плеч!
Здравствуй, жизни повседневной
Грубо кованная речь!

Я хочу изведать тайны
Жизни мудрой и простой.
Все пути необычайны,
Путь труда, как путь иной.

В час, когда устанет тело
И ночлегом будет хлев, —
Мне под кровлей закоптелой
Что приснится за напев?

Что восстанут за вопросы,
Опьянят что за слова
В час, когда под наши косы
Ляжет влажная трава?

А когда, и в дождь и в холод,
Зазвенит кирка моя,
Буду ль верить, что я молод,
Буду ль знать, что силен я?

Валерий Брюсов, †1924

Мамины часы на стене давно идут невпопад, да я и не смотрю по ним время. Их привычное тиканье — биение маминого сердца…

МАТЕРИ

И первый шум листвы, еще неполной,
И след зелёный по росе зернистой,
И одинокий стук валька на речке,
И грустный запах молодого сена,
И отголосок поздней бабьей песни —
Мне всякий раз тебя напоминают.

Александр Твардовский, †1971

О ПРОШЕДШЕМ НЕ ЖАЛЕЙТЕ

Новая Деревня — название, пошедшее с петровских времен; расположена между Большой Невкой и Черной речкой; здесь место дуэли Пушкина. Старая Деревня начинается чуть дальше — около бывшего кинотеатра «Юность», но это рядом. Я долго не мог понять, почему мне так нравится наша квартирка в четырёхэтажном доме в Новой Деревне с окнами на зелёный нешумный двор. К слову, только по молитвам батюшки Иоанна мы поселились в этом райском месте, так похожем на место моего детства в Москве. Сложнейший обмен из десяти участников прошёл без сучка и задоринки. И старший брат, заглянув в окно, вдруг сказал: «Слушай, да это вторая Хорошёвка!»

СТАРАЯ ДЕРЕВНЯ

Вот и Старая Деревня! Крупноблочные дома, запылённые деревья и воронья кутерьма: тут, где люди и машины, птиц пугает неуют. Речка тоже лоб морщинит, думы спать ей не дают. Колесит трамвайчик бойкий в ярко-огненной красе. И автобус мчится тройкой по Приморскому шоссе. Соколовский хор у «Яра» был когда-то знаменит — захмелевшая гитара в общежитии звенит… Забываю о покое, мысли бродят, как вино. Ощущение такое, будто здесь я жил давно. Но церквушку, где крестили, Николаем нарекли, я найти уже не в силе в затуманенной дали! На иконах — отблеск моды. Суд к отжившему суров. Где же избы, огороды и цыгане у шатров? Где же страсти голос древний, блеск мониста, звон монет? Это Старая Деревня, а деревни-то и нет! И дома встают навстречу, а в глазах у них вопрос. Я им с радостью отвечу, что в душе — цветы принёс. Светлый дождь, сыграй на флейте, лейся музыкой, вода… О прошедшем не жалейте, не жалейте никогда! Николай Евстифеев.

Хорошёвское шоссе, Хорошёвка — московский район, начинающийся от Беговой улицы, — был застроен пленными немцами малорослыми домиками из белого кирпича, потому что рядом взлетали с Центрального аэродрома, бывшей Ходынки, лендлизовские американские самолёты. Хорошёвка — страна моего детства середины 50-х; от тех домов мало что осталось. Правда, и сейчас стоит 148 школа, где я проучился первый, второй и часть третьего класса, пока родители не увезли меня в Венгрию, потом в Польшу, Львов, Питер… Нет больше ни звонкоголосых шпанистых друзей из подвалов соседских домов, ни длиннющих бараков с сараями-голубятнями, а на их месте стоят современные многоэтажные домины с чужими людьми, которые живут уже в другой Москве. Ты живой ещё, закадычный друг Серёга Чекмарёв? Сколько у тебя внуков, моя первая любовь Таня Пшеничникова?.. Застроили моё детство, развело друзей-приятелей, и нет в нём теперь места для Саши Ракова. Ну что же, прощай, Хорошёвка! Здравствуй, Новая Деревня…

Не торопи пережитого,
Утаивай его из глаз.
Для посторонних глухо слово
И утомителен рассказ.

А ежели назреет очень
И сдерживаться тяжело,
Скажи как будто между прочим,
И не с тобой произошло.

А ночью слушай: дождь лопочет
Под водосточною трубой,
И как безумная хохочет,
И плачет память над тобой.

Давид Самойлов, †1998

предыдущая    следующая