Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

НЕЛЮБИМАЯ В ДУШУ ГЛЯДИТ…

Лошадь пашет, а мухи кусают: и паши, и хвостом маши! За работою жизнь угасает, но уж больно поля хороши! Лошадь пашет, а мухи кусают. Так и надо. Кому что дано. За работою жизнь угасает, без работы угасла б давно. Анатолий Брагин. Простудился и два дня не ходил на работу. Вот, думаю, отосплюсь! вот попишу в удовольствие вдали от тягомотных редакционных забот! И работники пускай отдохнут от моего сержантского голоса. Да сколько можно! Целую безконечность делать газеты; только одна вышла, ты о ней забудь – на очереди другая цепляется. Другую сделаешь – опять забудь: третья своего требует. Ну, нет! Я же не лошадь в цирке – цельный день по кругу! Отосплюсь, попишу…

От любимой работы – и так уставать!
Так выматывать силы и света не видеть!
Я могла бы любимого возненавидеть,
Я могла бы ребячью судьбу прозевать…

Говорит мне подруга: «Да брось ты её,
Сразу станет легко». Отвечаю ей: «Что ты,
Это горе моё, но и счастье моё,
Как же я без неё, без любимой работы?»
Нина Королева, СПб

А как там дело с материалом на первую полосу? Мы же с настоятелем договорились. Алексей-то, златоустый наш, забыл, чай, позвонить? А передать тому-то о том-то я просил, тоже забудут? И вот это срочное дело… Ладно, позвоню разок, напомню… Слава Богу, помнят, и газета по графику идет. А у меня не спится-не пишется. Подумаешь, насморк! Люди с температурой под 40 на работу ходят, герои труда. В редакции небось телефон названивает, посетители приходят, почта по Интернету получена… Нет, не поеду, тотчас сяду и буду трудиться над «былинками» драгоценными – когда ещё писать получится? А Ира расшифровала кассету – статья же в ближайший номер пойдет? А фотографию сделала? Не любит она меня… Говорю ей: «Не любите вы меня, Ирина». А она в ответ: «Зато я вас уважаю». И на том спасибо. Поставь себя на её место: ты и наказуешь, ты и шубу с барского плеча, ты, ты, ты…

Трудно быть начальником; а подчинённым? И разница в возрасте у нас 20 лет – часто не понимают меня или не хотят понять… Пожалели бы старика-редактора… Ой, вспомнил: мне же человек нужный позвонить должен! Да и «былинки» все разлетелись – нет в голове ничего. Может, поехать? Или отдохнуть, поспать, пописать?..Да нет, давит тишина домашняя, а в редакции суета трудовая, безтолковая, как же они без начальника?

ТРОЕ РАБОТАЮТ

Трое – работают. Складно выходит.
Труд их и слажен, и весел, и спор.
Декоративную стенку возводят,
Материалы – гранит и раствор.

Трое работают, будто бы тешат
Сами себя: дело им по нутру!
Глыбу гранита, прищурясь, подтешут
И лицевой стороной – по шнуру.

Контур стены обозначился чёткий.
Что же, не жалко затраченных сил!..

– Мы это строили! – скажет четвёртый, –
Мало того, я здесь руководил!
Трудно, замечу, досталась победа…

Ох, не впадайте, четвёртый, в обман,
Трое трудились. Я сам видел это.
Трое – Василий, Андрей да Иван!
Валерий Малышев

А от насморка спрей есть «Длянос» и носовой платок побольше. Заодно и новости интернетские принесу для «Летописи». Ладно, чего ты сам себя уговариваешь, уже и одеться успел, болящий… Нелюбимая – телом страшна, нелюбимая – слишком зазорна. Нелюбимая – слишком вольна! Нелюбимая – слишком покорна! Нелюбимая так говорит, как скрипят навесные ворота. Нелюбимая в душу глядит так, что смертная клонит дремота. Нелюбимую ты не жалей: эка невидаль – муки-разлуки! Что ни кочет – по ней – соловей: всюду слышит л ю б и м ы е звуки! Нелюбимую ты не люби, – эка, жадные руки простерла! – а сведи к той кринице в степи, что похожа на чёрное горло! Поясочек удавкой завей, добрый камень – да к жилистой вые… Усмехнётся работе твоей: во степи все колодцы – сухие! Нелюбимая – слёз не прольёт, нелюбимая – песни не сложит. Только ветер в трубе запоёт, да ручей – точно косточку гложет. Только пряди взметнула ветла, да под небом – воронья икота… Нелюбимые наши дела! Нелюбимая – наша работа! Татьяна Глушкова.

«ВОН БЕЗ КОСЫНКИ ИЗ ХРАМА!»

В Великий пост слушал радио «Радонеж», правда, не с начала, поэтому не могу точно сказать, кто из священников выступал. И вдруг услышал новое для себя выражение: «ВОСКРЕСНЫЕ «ЗАХОЖАНЕ», имеются в виду люди, которые посещают храм только по воскресеньям. Услышал и подивился: они что, хотят, чтобы мы из храма не вылезали? Профессия священника требует от священнослужителя как можно больше находиться в храме. Это его святая обязанность, и это его хлеб, это его работа. Между прочим, священник кормится и семью кормит как раз за счет нас с вами, прихожан и «захожан». Мой духовник, о.Иоанн Миронов, однажды прогнал прихожанку домой: «Ты зачем здесь? У тебя дети не кормлены, хозяйство запустила, мужа забросила! Вот когда дома будет порядок – тогда и приходи!»

Священники, видимо, забывают, что мы работаем, учимся, болеем, воспитываем детей и внуков, занимаемся домашними делами, копаемся на даче и прочее, и прочее. Лично меня это презрительное выражение покоробило. Конечно, хорошо бы, как в монастыре, каждый день быть на службе дважды – утром и вечером, да все правила вычитать, да пятисотницу протянуть, да поклонов положить не один. Но я, нерадивый христианин, по уши занятый проблемами с православной газетой и к 60 годам растерявший здоровье, не могу себе этого позволить; я хожу в храм по возможности, а в Великий пост по воскресеньям непременно. Значит, получается, я – «воскресный захожанин»? Только пусть тогда священство не забывает, какую роль играют миряне в церковной жизни: они и книги пишут, и иконы, и деньги в храм несут, и по первому зову настоятеля сделают все, что он попросит для храма. Пусть священник на миг представит себе, что в храме, кроме него, никого нет. Конечно, он будет служить Литургию, он может даже проповедь прочитать в пустом храме. Помните, есть такой вызывающий слезы эпизод из видеофильма «Попы»: батюшка служит в каком-то захолустье, лесом зимой долго с матушкой на лошадке добирается до холодного храма и служит в нем Литургию. Матушка у него и хор, и прихожане в одном лице. И вот, когда доходит до возгласа: «Мир всем!», священник вместо этого возглашает: «Мир тебе, матушка!»

Священникам надо бы осторожнее относиться к словам, тем более сказанным на огромную аудиторию. Но ведущий не оговорился; он рядом с «воскресными «захожанами» поставил «прихожан пасхальных», что, на мой несовершенный взгляд, совсем несопоставимо. Мир всем!

ГРУСТЬ ПО РАДОСТИ

Что-то безрадостно в храме святом.
Это невольно наводит на думы:
Сколько людей бы пошло за Христом,
Если б апостолы были угрюмы?

«Матушка», словно солдат на посту,
Девушке: «Вон без косынки из храма!»
Сколько людей бы пришло ко Христу,
Встреть их апостолы, как эта дама?..

Да, сокрушаясь, приходим мы в храм,
Но ведь прощает нас Бог Милосердный!
Это ль не повод для радости нам?
Радуйся же, прихожанин усердный!

Но почему-то я вижу вокруг
Постные и отрешённые лица.
Или уже отменяется вдруг
Заповедь радоваться и веселиться?

Только безрадостны наши уста
Даже при пении Символа Веры.
Сколько людей бы признало Христа,
Если б сказали о Нём маловеры?

Вот и подумалось в храме святом:
Что мы стоим здесь… свои не своими?
Разве бы люди пошли за Христом,
Если б апостолы были такими?!
Евгений Санин