Газета основана в апреле |
||||
НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный Санкт-Петербург» «Горница» «Чадушки» «Правило веры» «Соборная весть» |
Так называли свои родные места люди, жившие по берегам Обноры. Деревни там стояли на самых высоких прибрежных холмах. Но светлой ее считали еще и потому, что народ там испокон веку был грамотный. Река Обнора — это юг Вологодской области, она впадает в Кострому, а Кострома в Волгу. Обживались эти места со времен прп.Сергия Радонежского. Сюда он посылал своих учеников Павла Обнорского, Корнилия Комельского, Сильвестра Преподобного…
Деревня Половоз, что стоит у истоков Обноры (родина моего отца), принадлежала Павло-Обнорскому монастырю, которому она была пожалована еще Иваном III в 1489 году вместе с другими деревнями: Зыбалово, Кебас, Вантиево. Когда я рассказала это своим тетушкам, они удивились: «Почему же Вантиево? Уж больно далеко. Других много рядом». Но тогда, скорее всего, рядом ничего не было. Читала, что Павел Обнорский три года прожил в верховьях Обноры в дупле липы. А Сильвестр Преподобный, остановившись в глухом лесу на берегу Обноры, поставил здесь крест и келью и провел многие годы в нерушимом уединении. Наконец, его обнаружил заблудившийся житель того края. В то время эти места еще только начинали заселяться. А в 19 веке деревни одна от другой стояли уже на расстоянии 1,5-3 км — «с поля на поле».
Монастырей в этих благословенных местах было много, а при монастырях были школы, оттого-то и все мужское население здесь в те времена было грамотным. Но по указу Екатерины II многие мелкие монастыри были упразднены. Земли здесь особым плодородием не отличались: своего хлеба «до новины» никогда не хватало, приходилось прикупать. Какой-то доход давал только лен и лес, если у монастыря были в собственности лесные пустоши.
Изменилось положение, когда началось строительство Питера. Туда потянулись люди из разных земель: белорусы-землекопы, костромичи-плотники, ярославцы-каменщики, а грамотные вологжане быстро смекнули, что деньги можно заработать не только топором да лопатой. Грамотный человек при строительстве города был востребован ничуть не меньше, чем землекоп или плотник. Занялись торговлей, а тут уж без грамоты не обойдешься. Торговали в разнос, открывали лавки, трактиры. Постепенно копили деньги. Пристраивали к делу сыновей, родственников, а то и просто знакомых. Связей с деревней не теряли. Деревенская родня отроков 10-12 лет отправляла в Питер, и года два-три парнишка служил «мальчиком на побегушках». Хозяин к нему присматривался, и если работой оставался доволен, справлял ему добротную одежку и отпускал с гостинцами в родную деревню на церковные праздники. В дальнейшем отрок уже обучался делу, а как сравняется ему 17 лет, хозяин дарил два костюма — парадный и попроще, шубу и прочее. В деревне работник появлялся уже женихом, гулял на зимних праздниках, знакомился с девицами. Затем уже в Питере молодой человек получал должность и оклад. А накопив определенное количество денег, начинал подумывать о женитьбе. Приехав в родную деревню, гулял на праздниках, в мясоед женился и, пробыв два месяца с женой, снова возвращался в город.
Самые смышленые и энергичные становились крупными собственниками. Один крестьянин д.Сидоровское Грязовецкого уезда Вологодской губернии Пестриков владел, помимо всего прочего, Знаменской гостиницей на Лиговке, напротив Московского вокзала. А родной дядя моего отца Михаил Иванович Грачев имел трактир в доме Перца, тоже на Лиговке. Мой дед по матери, крестьянин деревни Батово, Савинов Дмитрий Филиппович, владел тремя домами около Нарвских ворот. Дома были двухэтажные, внизу магазин, вверху — квартиры, но не доходные: в одном доме весь верх занимал сам хозяин с семьей, в других жили служащие. Был у Савиновых в собственности и знаменитый Красный Кабачок, место великосветских забав. Там в свое время отдыхала Екатерина, когда скакала из Петергофа в Петербург, там бывал Пушкин и Долли Фикельмон — внучка Кутузова. Нужно сказать, что крестьяне Савиновы были последними собственниками Красного Кабачка и в революцию всю свою недвижимость добровольно сдали государству и уехали в родную деревню.
Вологодские крестьяне находили возможность для своей деятельности не только в Питере. Так двоюродная сестра моего отца была выдана в деревню Трусово за Матреничева. После свадьбы молодые уехали в Кронштадт, где ее муж слыл «овсяным королем» — в его руках была вся торговля фуражом в Кронштадте. А дядюшка моего мужа юность свою провел в Риге. Его отец, Агеев Павел, крестьянин д.Городково на Обноре, имел свою торговлю в Риге.
Да, в этих землях святых монастырей жили благочестивые люди. Они крепко берегли православную веру и древние традиции предков. Хорошо знали Священное Писание, старались не грешить, а согрешив, каялись и делали вклады в монастыри и церкви. И нам бы так.
Анна Судомоина, СПб