Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

О ВАНЕ СЕРГИЕВЕ И НАШЕМ СЕВЕРЕ

В этом году исполнилось 100 лет со дня блаженной кончины святого прав.Иоанна Кронштадтского. Сегодня, маленькие наши читатели, иерей Анатолий ТРОХИН в стихах расскажет вам о нелёгких, но светлых годах детства и юности праведного отрока — будущего светильника Руси — святого Иоанна. Поэтические строки также откроют вам суровую красоту Русского Севера, откуда праведный Иоанн был родом. (По книге «О Ване Сергиеве и нашем Севере».)

 Рождение младенца

Меж горами и утёсами,
Среди северных красот,
Меж лесами и покосами
Речка Пинега течёт.
Погляди: вдали красуются
Церковь Божья и село —
То, что Сурой именуется,
То, что на сердце легло.
 В том селе осенним вечером
 У псаломщика Ильи,
 Божьей милостью отмечены,
 Незабудки зацвели:
Синеглазый новорожденный
В чистых пеленах лежал,
Свет лучины настороженный
В бедной хижине мерцал.
 Отчего так жарко молится,
 Просит Сергиев Илья?
 То младенцу нездоровится —
 Ненадёжный для житья.
И скорей по бездорожию
За священником пошли,
Окрестили чадо Божие
И Иваном нарекли.

Возрастание

Опустилось небо хмурое,
Ветер бьёт с размаха в дверь,
Заметался снег над Сурою…
Что младенец? Как теперь?!
 Мать с молитвою склоняется,
 Чтоб теплей его укрыть,
 Глядь, а чадо улыбается.
 Слава Богу — будет жить!
Свечкой малой, тонкой веточкой
Будет Ваня возрастать,
Для того, чтоб дивным светочем
Над Россией воссиять.

Отец

В старом доме стены серые,
Над столом в углу киот.
Хоть и нищ, но крепок верою
Сергиев известный род.
 Триста с лишним лет по совести
 Он священствует в селе,
 Много бед в семейной повести,
 Как морщинок на челе.
Печь большая, лавки длинные,
У окна отец сидит.
В книгу толстую старинную,
Наклонившись он глядит.
 И читает с умилением
 Ване жития святых:
 О пощеньях и молениях
 Старцев дивных и седых,
Как в пустынях звери дикие
Им служили день и ночь,
Как являлись светлоликие
Ангелы в беде помочь,
 Как христиане на мучения
 С радостью великой шли,
 Как на месте умерщвления
 Райские цветы цвели.
Слушал Ваня и мучителей
И жалел, и презирал.
Вместе за Христа Спасителя
Со святыми умирал.

Мать

Пронеслись, как лето краткое,
Радости девичьих лет.
Доля женская несладкая:
Тьма забот да ворох бед.
 С огородом или пашнею
 Всё кружится день-деньской,
 Или мельницу домашнюю
 Крутит сильною рукой.
Рода крепкого, здорового,
В голосе и взгляде — власть,
Нрава резкого, сурового.
Феодорою звалась…
 Но светилась в ней смиренная
 Северная красота
 И Творцом благословенная
 Чистой веры простота.

Исцеление

Ночь безсонная, тревожная
В пору зимнюю была.
Тьма. Пространство бездорожное.
Резкий ветер вдоль села.
 Будто кто-то с диким топотом
 Дерзко снег в окно бросал…
 А Иван лежал безропотно
 И от оспы угасал.
И глядел, как пред иконами
На коленях мать стоит,
Со слезами и поклонами
Имя Божие твердит.
 Умоляет без сомнения…
 И невольно всё ясней
 Все глаголы исцеления
 Повторял он вслед за ней.
Как ушла болезнь ужасная,
Маловерным не понять.
Так приходит утро ясное.
Так вымаливает мать.

Явление Ангела-Хранителя

Над трубою месяц светится,
А в избе темным-темно.
Иоанн на лавке вертится,
Сядет — поглядит в окно.
 Тишина вокруг. И близенько
 Спит отец и матерь спит.
 Вдруг глядит: у двери низенькой
 Светлый юноша стоит.
Ходит радужными красками
Ясный свет над головой,
Молвил гость небесный ласково:
«Я Хранитель Ангел твой.
 Богом дан я в час Крещения
 До твоих последних дней.
 Для защиты и спасения
 Ты зови меня скорей.
Позови…» И лёгким облаком
В тихой вышине исчез.
Лишь на храме дрогнул колокол,
Сонный встрепенулся лес.
 Вспоминая гостя чудного,
 Долго Иоанн не спал.
 Райский сад и жизнь нетрудную
 С умиленьем представлял.

Помощь односельчанам

Где вы, берега песчаные,
Где родимой печки дым?
С детства был односельчанами
Ваня Сергиев любим.
 Коль беда иль нездоровится,
 Просят: «Ваня, помолись! —
 У Егора дом не строится,
 Там — хлеба не поднялись…»
Ваня молит: «Пали лошади,
Фрол остался без ноги…
Помоги Ты людям, Господи!
Сколько хочешь, помоги».
 И Господь, как светлым облаком,
 Благодатью покрывал,
 Чистой, крепкой веры отрока
 Никогда не отвергал.

Начало учёбы

Божья милость не покинула
Тех, кто мог благодарить…
Шесть годков уж Ване минуло —
Время грамоту учить.
 Аз и Буки, Веди, Ижица…
 Мир мудрёных букв и строк
 В небольшой печатной книжице
 В толк он взять никак не мог.
Вот опять он принимается
Над страницей слёзы лить:
Звуки, буквы разбегаются —
Трудно их соединить.

В Архангельск

Холодает. Небо с просинью.
По ночам темным-темно.
В дальний город этой осенью
Ване ехать суждено.
 Уезжать от стен родительских,
 От полей, лесов родных —
 Под суровый взгляд учительский,
 В смуту улиц городских.
В первый раз простился с Сурою,
 Сколько предстоит ещё?
 Настроенье кисло-хмурое,
 По щеке слеза течёт.
 Сосны, ели исполинские
 Надвигаются плотней.
 С ним — молитва материнская
 Да мешочек сухарей.
А в училище старательно
 Учат юных отроков.
 «Ты, сынок молись внимательно,
 Вспоминай родимый кров.
 Постигай, Ванюша, знания», —
  Так отец благословил.
  Обнял чадо на прощание
  И домой поворотил.

Чудесное прозрение

День за днём — неделя сложится,
Вот уж на дворе Покров.
Ване в классе строят рожицы —
Он к уроку не готов.
Ох, трудна наука-грамота,
Не осилить нипочём,
От такой несносной тяготы
Он молился горячо.
***
Спит Архангельск. Ночь глубокая.
Только Иоанн не спит.
К небу тянется высокому,
На коленочках стоит.
 Просит: «Дай мне, Боже, разума,
 В сердце радость мне пролей,
 Помоги мне, чтобы сразу я
 Понимал учителей.
Стыдно, Боже, неучёному
Мне явиться в дом родной,
Пожалей меня никчёмного,
Разумение открой».
 Вдруг его коснулась властная
 Благодатная волна,
 Будто вышло солнце ясное,
 С глаз упала пелена.
Осознал, в конце моления
То, что он понять не мог.
Вспомнил за одно мгновение
Весь сегодняшний урок.

Радости учёбы

Он проснулся с чувством сладостным
И к учебнику бегом.
На душе легко и радостно —
Весь урок ему знаком.
 Он домашнее задание
 Без запинки повторит,
 Господа за эти знания
 Без конца благодарит.
Вместе с ним сыны рыбацкие
Учатся по мере сил.
Только вот нужда бедняцкая —
Нет бумаги и чернил.
 Невесёлая история,
 Но бывал такой «улов»:
 Дал чиновник консистории
 Двадцать чистеньких листов!
И чем дальше, тем успешнее
 Стал Ванюша успевать…
 Год проходит. Солнце вешнее
 Греет щёку и тетрадь.
 Дни погожие врываются
 В дверь училища гурьбой.
 Сердце Вани устремляется
 В Суру милую — домой.
Вот и путь ложится скатертью.
 Радости не удержать!
 Нет, не стыдно перед матерью,
 Перед батюшкой предстать.

Евангелие

Есть у Вани вещь духовная,
Книга чудная одна,
От неё душа греховная
Тихой радости полна.
 И доступна разумению —
 Слогом чистым и простым
 В ней о нашем Искуплении 
 Духом писано Святым.
Эта книга — глубь безмерная,
Спутник в жизненных путях,
Дар родительский и верное
Утешение в скорбях.
 В ней вещает о спасении
 Деве Чистой Гавриил.
 В ней — Христово Воскресение,
 Торжество Небесных Сил.
Вечность в ней играет струнами
Над яслями в Рождество.
Трепетало сердце юное,
Постигая Божество.
 Отрок тихий и торжественный,
 Худенький и ростом мал,
 Возжелал любви Божественной
 Больше знаний и похвал.
Возжелал преображения…
Господи, благослови!
Он мечтает о служении
Богу Правды и Любви.
 И желанье принимается:
 Чадо сладкое, гряди!
 Дни ученья продолжаются,
 Путь нелёгкий впереди.

Семинария. Призвание

Как в Архангельске по улицам
Резвый ветер пыль метёт.
Над столом Иван сутулится:
Пишет-пишет да вздохнёт.
 Пишет почерком убористым,
 Начинает новый лист.
 У него работа спорится —
 Он уже семинарист.
Любит пенье и занятия,
Семинарский светлый храм,
Там, где Бога молит братия
По утрам и вечерам:
 О учащих и учащихся,
 Государе и стране…
 Над главами у молящихся
 Белый голубь в вышине.
Очи синие и карие
На Христов взирают лик,
Средь питомцев семинарии
Ваня — лучший ученик…

Дивный сон

Как-то раз во дни учения
Видит Ваня дивный сон:
В звуках ангельского пения
В незнакомом храме он.
 Видит он колонны стройные,
 Всюду льётся чудный свет,
 Лики тихие, спокойные…
 Никого в том храме нет.
Сон прошёл, но впечатление
 Долго он в душе хранил,
 Светом ангельского пения
 Божий храм к себе манил.
 Только в эти годы ранние
 Он тогда понять не мог,
 Что к молитве и страданиям
 Тайно призывает Бог —
На великое служение
 Русской горестной земле,
 Для любви и утешения
 Погибающим во зле.
 День придёт — Святая Троица
 Дух его преобразит,
 И сердца людей откроются
 Книгой скорби и обид.


Это видение Андреевского собора в Кронштадте, в котором впоследствии в течение 53 лет служил св.прав.Иоанн Кронштадтский.
Рисунки художника А.Гусарова 

 

предыдущая    следующая