Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Сказка

Давным-давно, когда я была ещё ребёнком, мама подарила мне книгу замечательных сказок-повестей. Сюжеты сказок я запомнила на всю жизнь, а вот имя автора забыла. И когда захотела подарить такую книгу своей дочери, не знала, кого и что искать. Прошло несколько лет, прежде чем я узнала, что замечательную писательницу звали Оксана Дмитриевна Иваненко. Родилась она в 1906 году в г. Полтаве. Мама её была учительницей в детском приюте, а отец — редактором газеты. Маленькая Оксана рано научилась читать и уже в шестилетнем возрасте выпускала домашний рукописный журнал «Гриб», в котором и появилась её первая сказка. Окончив школу, Оксана поступила в Институт народного просвещения и стала педагогом. А в свободное время она писала книги для тех самых мальчишек и девчонок, которых учила и очень любила, а значит, и для тебя. Сегодня предлагаем тебе прочесть одну из самых добрых и ласковых её сказок-повестей.
 

ТРИ ЖЕЛАНИЯ

Встречались ли вам такие люди, которым всегда скучно, когда другим весело, и наоборот: они только тогда и улыбаются, когда товарищам не до смеха? Хотя таких странных людей мне всегда жалко, но бывать в их обществе не очень приятно. Возможно, поэтому и у Зины не было товарищей. Например, в их 5«А» девочка Ася заняла на музыкальном конкурсе первое место. Весь класс словно день рождения праздновал, и каждый из учеников говорил: «Я учусь вместе с той самой Асей!» Только Зина ходила, словно в воду опущенная. Правда, у неё именно в те дни болели глаза…

Весной Вася смастерил чудесный планёр — он летал как настоящий. Вася даже всех катал на нём. Только Зина сказала, что у неё резь какая-­то в глазах, и летать не захотела.

Вообще 5«А» — замечательный класс! Витя пишет стихи и рассказы. Недавно он написал такую смешную поэму, что девочки даже плакать от смеха начали, особенно две Гали — Галя ­беленькая и Галя­ чёрненькая. А у Зины опять, как на беду, разболелись глаза, и она сказала, что такие глупости слушать не смешно, а противно. И наоборот: когда та самая Ася, которую любит весь класс, получила по математике двойку, все переживали за нее, а две Гали даже пошли с нею плакать в коридор, у Зины было прекрасное настроение. Она смеялась и пела, и глаза у неё не болели. Такая уж она, эта Зина, — всё у неё не так, как у людей.

Не знаю, что было бы с ней дальше, если бы не острый доктор, у которого острая бородка, острые кончики усов, острый нос и такие острые глаза, что, казалось, с них сыплются иголки. Да, да, тот самый доктор, о котором поют:

Острый доктор с нами дружен,

Многим он бывает нужен:

Он всегда лечить готов

Болтунов, и хвастунов,

И трусишек, и лгунишек,

И девчонок, и мальчишек.

Так вот, когда окончился учебный год, все собрались в театре. Среди почётных гостей был доктор, и он обратил внимание на девочку, сидевшую во втором ряду. С виду она вроде бы ничем не отличалась от остальных детей, но доктор заметил, что у девочки не всё в порядке. Она морщилась, и тёрла глаза, и не радовалась выступлениям товарищей, как другие ребята. «В чем дело?» — подумал доктор. Как раз в это время Ася играла на рояле. Это был лучший номер. Асю без конца вызывали на «бис», и Зина даже закрыла глаза платочком. В антракте дети побежали в фойе. Они шумели, как воробьи, делясь впечатлениями. Зина стояла за колонной одна. К ней подбежали Галя ­беленькая и Галя ­чёрненькая.

— Зиночка! — закричала Галя беленькая. — Правда, Наташа чудесно пела сегодня? Я бы её целый день слушала!

— Ха! — надулась Зина. — Вот так чудесно! Верещала, как кошка!

Чёрненькая добродушно сказала: — Не спорьте! Вот Валя и Рая танцевали на самом деле здорово. Хотела бы я так танцевать.

— А я и смотреть не захотела! — презрительно бросила Зина. — Когда я училась в балетной школе, таких туда даже не принимали.

Беленькая и чёрненькая Гали, не проронив больше не слова, взялись за руки и убежали от Зины. Неприятно, когда всё осуждают. Тут доктор, который всё слышал, не вытерпел и подошёл к Зине: «Девочка, давно ли у тебя болят глаза?» Зина удивленно посмотрела на него: «Уже несколько лет. Доктора говорят, что всё в порядке, а у меня всё время резь какая-­то», — добавила Зина и покраснела. Доктор внимательно посмотрел на неё и сказал: «Может быть, я вылечу твои глаза. Приходи ко мне сегодня».

Когда Зина подошла к дому доктора, она увидела на двери объявление: «Лечу врунов, болтунов, лентяев, трусов, завистников, зазнаек и тому подобных больных, которые мешают жить себе и другим. Лекарства безплатные — из собственной аптеки». Зина не обратила на него внимания, ведь её оно совершенно не касалось. У Зины просто болели глаза, и доктор обещал их вылечить.

Доктор сидел перед небольшим круглым столиком, на котором стояли шкатулки, наполненные разноцветными камешками.

— Какая красота! — воскликнула Зина. — Поглядите, как светится вот этот красный камешек! А этот вот — совсем прозрачный. Как ключевая вода!

— Помоги мне перебрать эти камешки, — сказал доктор. — Если, конечно, у тебя глаза не заболят.

— Нет! Мне, наоборот, приятно перебирать эти чудесные камешки…

Каких только камешков здесь не было! И красные кораллы, и маленькие звёздочки-­бриллианты, и редкостные чёрные жемчужины, и весёлый изумруд, и дымчатые топазы, и лиловые аметисты, и множество простых. Доктор рассказал:

— Я собирал их повсюду, а некоторые из них мне подарили друзья, которые ездили по всему свету. Перебирая их, я каждый раз словно читаю интересную книгу. Говорят, что многие из этих камешков обладают чудесной силой. А вот этот, переливающийся, пурпурно­золотистый, — волшебный: человек, у которого он есть, может осуществить три своих заветных желания. Ты отбери мне, пожалуйста, вот эти кругленькие розовые камешки. Они даже зимой напоминают о ласковом весеннем солнце. Я хочу послать их в подарок Асе. Она так играла сегодня! Будто солнце смеялось и будто не пальцы её, а белые бабочки порхали по клавишам.

Услышав это, Зина почувствовала резь в глазах. Но доктор продолжал:

— Я и тебе сделаю подарок. Подарю камень трёх желаний.

— Как?! Я смогу стать, кем захочу? Я смогу пожелать что угодно? И всё исполнится? — Зина с волнением смотрела на доктора.

Доктор кивнул:

— Этот камень пережил уже много поколений. Он переходит из рук в руки, потому что исполняет только три желания в течение трёх месяцев. Пусть он будет у тебя три месяца, пока не осуществятся три твоих желания. Чего тебе хочется?

Зина, не задумываясь, упрямо и твёрдо сказала:

— Я хочу играть на рояле так, как Аська! А то она задаётся.

— Разве ты больше всего любишь музыку? — удивился доктор. Потом в раздумье сказал: — Хорошо. Ты сегодня же почувствуешь, что играешь так же, как она. Но в дальнейшем всё будет зависеть только от тебя самой. Через три недели она будет выступать на олимпиаде. Ты сможешь выступить вместе с ней.

— Но я ведь смогу загадать ещё одно желание перед олимпиадой?

— Э, нет! — засмеялся доктор. — Другое желание ты сможешь загадать лишь месяц спустя после первого, а олимпиада — через три недели. Да и зачем тебе это? Сегодня ты играешь, как Ася. А за три недели, если будешь много заниматься, сможешь перегнать её. Постарайся только понять, чего хочет Ася, и тогда у тебя всё пойдет хорошо. А теперь давай посмотрим твои глаза.

— Нет, нет. Это ещё успеется. Я хочу поскорее попробовать, правда ли, что я играю, как Ася. — И, спрятав заветный камешек в карман, Зина стремглав выбежала на улицу.

…Никто из ребят, конечно, не знал, что в кармане у Зины лежит волшебный камешек, и все были очень удивлены, когда услышали, как она играет. Руки её смело и уверенно брали самые трудные аккорды и блистательно исполняли наисложнейшие пассажи. По окончании игры Ася бросилась Зине на шею:

— Зиночка! Как чудесно ты играешь! Теперь мы вместе будем выступать на олимпиаде!

Зина презрительно усмехнулась и бросила:

— Ещё бы!..

И вот поехали обе девочки за город на уютную дачу. У каждой в комнатке стоял прекрасный рояль. И там, в тишине, они готовились к олимпиаде. Едва начинали петь птицы в саду, Ася садилась за рояль и начинала безконечные упражнения. Зина натягивала одеяло на уши и бормотала: «Вот задавака! Чтобы все слышали, что она встаёт первой! Никогда не даст выспаться…» После завтрака и она садилась играть, но как нудно играть одно и то же сотни раз! Зина бежала в сад, бросалась в гамак и мечтала о том, как она победит Асю на олимпиаде… Ася и Зина должны были разучить к олимпиаде новую большую и трудную сонату.

— Послушай, Ася, ты уже так хорошо знаешь эту вещь, зачем же только голову себе морочишь? — спросила как-то Зина.

— Разве ты не слышишь, что я каждый раз играю по-­новому? — задумчиво возразила Ася. — И всё мне кажется, что композитор задумал сонату не такой, какой она получается у меня.

— Ещё думать, как он задумал! — пожала плечами Зина. — Я играю то, что написано, а до остального мне и дела нет!

— Я так не умею, — тихо проговорила Ася. И она действительно играла так, что люди диву давались, как это девочка может повелевать таким богатством звуков, как удаётся ей передать грусть и радость, журчание ручья и пение птиц…

Однажды к ним приехали в гости две подруги.

— Ах! — затараторила Галя ­чёрненькая. — Вы тут сидите и ничего не знаете. А Настины цветы в августе посылают на выставку. И сама она поедет в столицу!

И сразу и Зины заболели глаза. Вот это да! И кто бы мог подумать, что скромная, застенчивая Настя сможет такое сделать!

— Она сейчас на детской садоводческой станции, — объяснили две Гали. — Выводит розы, каких еще и свет не видал! Ой, если бы вы только видели! Ну, а теперь сыграйте нам.

Пока играла Ася, девочки сидели тихие, молчаливые. А потом заиграла Зина. Но обе болтушки вдруг зевнули.

— Ты чудесно играешь, Зиночка! — сказали они, чтобы не обидеть подругу. И, хотя Асе они ничего не сказали, Зина почувствовала, что у неё снова заболели глаза. Она побежала в глубину сада и вдруг сказала самой себе: «А ну её, эту музыку! У меня только глаза болят от этих противных нот. Вот повезло Насте. Цветы — это тебе не музыка: гуляешь себе по саду, поливаешь, нюхаешь и всё. А потом нате вам — посылают на выставку, и во всех газетах появляется твой портрет!» Утром Зина сложила вещи и уехала.

 Когда прошёл месяц, доктор отвез Зину на садоводческую станцию.

— Всего две недели ты должна поработать, как Настя, — сказал доктор. — Настя говорит, что работы невпроворот и нужна помощь.

Зина не слушала. Она горела желанием сфотографироваться для газеты. А цветы — что там цветы! Кто же не справится с такой ерундой!.. Она очутилась в краю роз. Розы всех цветов ковром расстилались вокруг. В глубине сада — две заветные клумбочки. Здесь Настя выводила необыкновенные розы — голубые и лиловые. Лиловые отошли к Зине. И в первый же день после поливки у неё появились, раньше чем у Насти, чудесные бутоны.

Но уже через три дня Зина почувствовала, что цветы ещё хуже музыки. С утра до вечера Настя возилась с розами: разрыхляла землю, оберегала цветы от гусениц и жуков, поливала, лелеяла каждый бутон. А Зина с ужасом смотрела на свои нежные руки, о которых она так заботилась, когда мечтала стать музыкантшей. Теперь кожа загорела и потрескалась, вся была в царапинах.

А Настя говорила Зине:

— Знаешь, я мечтаю, чтобы везде было много­много цветов. Чтобы у нас могли расти самые красивые цветы всего мира.

Зина слушала и зевала.

Понемногу она стала ссориться с Настей, огрызалась, когда Настя просила что­то сделать. Вскоре на Зининых клумбах появились сорняки, а гусеницы стали точить нежные лепестки. Зина не в силах была бороться с ними — слишком уж запустила работу. Как-то утром Зина заметила, что на Настиной грядке первый голубой бутон раскрылся в замечательную нежную розу. «У неё расцвёл раньше, чем у меня!» — подумала Зина и вдруг со злостью вырвала нежное растение из земли и швырнула за ограду. Она думала, что Настя не заметит. Но Настя знала каждый свой цветок и сразу увидела пропажу. Она села на землю и горько заплакала.

 Зине стало стыдно, и она убежала на реку. Тут из-за поворота выплыла целая флотилия лодок. Мальчики и девочки закричали:

— Зина! У нас скоро будут соревнования по гребле, и, кажется, наш Юра выйдет на первое место, его никто перегнать не может.

Зина решила бросить возню с цветами. Гребля, водный спорт — вот это да! Одно удовольствие и развлечение. Зина собралась домой. Недельки две она отдыхала, потом явилась к доктору.

— Ну их, эти розы! — сказала Зина. — Я хочу научиться грести и перегнать на соревнованиях мальчика Юру.

— Только смотри, это твое последнее желание. Может быть, гребля тебе тоже надоест и ты снова не доведешь дело до конца?

Зина замахала руками:

— Нет. Я буду стараться изо всех сил!

Зина как следует взялась за дело. Нельзя сказать, чтобы ей очень нравилось грести, но она помнила, что это её последнее желание и теперь только здесь она может прославиться.

Наконец настал день соревнований, всё было как, рисовала в своем воображении Зина: много народу, украшенные флажками и цветами лодки, а главное… много фоторепортёров из всех газет. Вот оркестр заиграл марш, и стая белых лодок ринулась вперед. Над трибунами пронеслось: «Зина первая! Зина будет первой!»

Её лодка вышла вперёд, обогнав даже Юру. Вскоре все лодки совсем исчезли из виду, оставшись позади. Тут чей­то крик неожиданно остановил её. Зина оглянулась и увидела на берегу человека с чемоданчиком в руке. Рядом лежал поломанный велосипед.

 — Помоги мне! — кричал человек. — Я врач. Меня вызвали к тяжелобольному, а велосипед сломался.

— Но я не могу! У нас соревнования, и я иду первой… я обогнала Юру… — залопотала Зина.

— Но я ведь спешу к больному! — воскликнул в отчаянии врач. И тут Зина поняла, что это гораздо важнее, чем первый приз, потому что дело идёт о жизни человека.

 Врач прыгнул с чемоданчиком в лодку, и лодка понеслась быстрее, чем раньше. Вот если бы видели Зину теперь, она наверняка получила бы первый приз! Зина гребла изо всех сил, а врач ещё подгонял:

— Скорее! У лесника заболел внук, нужно немедленно сделать ему операцию. До прихода медсестры  ты мне поможешь.

 Наконец они пристали к берегу и вошли в хату лесника.

— Греть воду! — скомандовал врач. — Щипцы, вату, бинт…

Зина быстро выполняла всё. Она боялась смотреть, но ведь от операции зависела жизнь мальчика, и она взяла себя в руки. Если бы не вышел срок, и она могла бы задумать ещё одно желание!

 — Готово! — сказал наконец врач. — Не плачьте, бабушка, ваш внук спасён! Сядь, Зина, возле него и давай ему пить.

Пришла медсестра. Зина осталась ей помогать — перевязывала мальчика, давала ему лекарства и совсем забыла о соревнованиях, цветах, музыке. Она не знала, что в газете написали, как школьница Зина помогла врачу спасти от смерти внука лесника.

 Когда Зина пришла к острому доктору, чтобы вернуть ему волшебный камень, доктор спросил:

— Ну что, осуществилось наконец твое желание? Перегнала Юру?

— Нет, — покачала головой девочка. — Но мне гораздо больше хотелось, чтобы мальчик остался жив и здоров. К сожалению, это нельзя было задумать, — камешек потерял уже волшебную силу.

— Поэтому ты сама старалась помочь вылечить мальчика? А тебе не жаль, что не вышла победительницей ни в одном соревновании?

— Нисколько, — чистосердечно сказала Зина. — Я не так сильно люблю музыку, цветы и греблю. А вот помогать врачу очень хотелось. И он, кажется, был доволен мною, — скромно добавила она.

— Да, все зависит от горячего желания и любви к своему делу, — сказал доктор. — Это гораздо важнее, чем волшебный камень!

 С тех пор у Зины никогда не болят глаза, и она всегда радуется, когда радостно её друзьям, и грустит, когда им грустно.

 Печатается с сокращениями