Издание газеты |
|
|||
НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный Санкт-Петербург» «Горница» «Чадушки» «Правило веры» «Соборная весть» |
Зал был уже переполнен, а желающие высказать министру образования свои замечания и предложения все шли и шли, создав на входе в парламент давно забытую очередь. Увы, пообщаться с министром не удалось. Сразу после заседания в правительстве сообщили собравшимся, что г.Фурсенко отбыл во Францию. Когда в середине обсуждения по-английски исчез и замминистра, образовательное сообщество тоже стало расходиться. И к концу слушаний больше половины мест оказались пусты. Действительно, кому было высказывать свои "за" и "против"?
С чем все были полностью согласны, так это с констатацией проблем и необходимостью модернизации, но вот абсолютного одобрения предложенного министерством пути я не услышала ни от кого. Цели-то, выразил общие настроения первый зампредседателя Комитета по образованию и науке Госдумы Олег Смолин, названы благородные - равные возможности, рост благосостояния, - а вот результат может оказаться прямо противоположным. "Ребенка" действительно упаковали в шелуху правильных слов про важнейшие факторы, экономический рост, качество, доступность и инновационность, но "ушки" все-таки торчат. Итак, что же нас ждет?
"Закон об образовании" урезался уже давно. Особенно не везло статье 54-й. В первой редакции пункт 2 гласил: "Педагогическим работникам… минимальные ставки заработной платы… устанавливаются в размере, превышающем уровень средней заработной платы в РФ". Действие этого пункта специальными федеральными законами приостанавливалось четыре года подряд. В конце концов, дабы раз и навсегда решить проблему с отсутствием финансирования и не мучиться с принятием специальных законов, пункт 2 исключили совсем. Аналогичная судьба постигла и пункт 3, также регулирующий вопросы заработной платы. В августе после принятия законов о разграничении полномочий и монетизации льгот в корзину полетели все прочие пункты, обещающие хоть какие-то социальные гарантии. Теперь, похоже, наступила очередь основных статей.
В связи с планируемым вхождением в ВТО и подписанием Болонского соглашения мы переходим на двухуровневую систему высшего образования: бакалавриат (срок обучения 4 года) и магистратура (плюс еще 1 или 2 года). Наше фундаментальное образование, по мнению авторов документа, слишком схоластично, но, как только мы приблизим его к практике, оно станет очень привлекательным для молодежи, и мы даже начнем свои образовательные услуги экспортировать. Но высшее образование у нас привлекательно и при действующей системе. В прошлом году число поступивших в вузы на 250 000 превысило количество выпускников школ. Проблема не в том, что образование не престижно, а в том, что приложить свои усилия после получения диплома некуда. Нет инновационной экономики, нет спроса и на высококвалифицированную рабочую силу.
Фундаментальность образования, считает ректор МГУ Виктор Садовничий, - это не наша беда, а как раз напротив - преимущество. И отнюдь не мешает экспорту образовательных услуг. Все успехи Индии в создании и торговле высокими технологиями, напомнил он, выступая в Думе, заложены здесь, в России, в вузах, в которых учились индийские студенты. Если будем слепо следовать чужим схемам, можем потерять гораздо больше, чем приобрести.
В представленной концепции высший уровень, несмотря на разговоры о непрерывности образования, куда-то испарился. О бакалаврах, кои, получив современное образование, смогут, как сказано в документе, работать администраторами и специалистами по продажам (продавцами в просторечии), целый параграф, а о кандидатах в доктора наук - ничего. Кто будет разрабатывать новые технологии и создавать инновационную экономику? Бакалавры, которым в зарубежных лабораториях позволяют, как выразился Садовничий, только пробирки мыть?
Похоже, что окончательно исчезнет фундаментальность и из общего образования. С целью сохранения здоровья детей предполагается снизить недельную нагрузку учебного плана, но увеличить срок обучения до 12 лет. Не желающим заботиться о здоровье позволено получать фундаментальные знания, образовываясь дополнительно, за счет дополнительных же источников. То есть тот, чей карман пуст, и кто этих источников не изыщет, получит урезанный госминимум.
Вопрос о финансировании на самом деле главный. Выделяемых на науку и образование средств катастрофически не хватает. Но речь идет не столько об увеличении финансирования, сколько об экономии. Львиная доля учреждений начального и среднего профессионального образования будет передана субъектам Российской Федерации. Число вузов с федеральным статусом также резко уменьшится. Часть научно-производственных предприятий вузов войдет в состав создаваемых университетских комплексов и в другие научные организации, остальные будут преобразованы в акционерные общества с последующей продажей акций.
Одновременно предлагается отменить ограничения на платное образование в бюджетных вузах. А это, по мнению президента Всероссийского фонда образования Сергея Комкова, неизбежно приведет к сокращению мест для студентов-бюджетников. Юридические, экономические и управленческие факультеты престижных вузов фактически станут платными, и через 10-15 лет руководителями всех ведущих отраслей управления будут дети олигархов.
Своей тревогой президент фонда делился со мной уже после закрытия совещаний. Слово дали только шестнадцати заранее записавшимся. Сергей Комков был семнадцатым, и ему, как и еще четырнадцати подавшим записки, выступить не позволили.
Большинство запланированных мер предыдущей Концепции модернизации образования не выполнено. В основном, как признало министерство, из-за отсутствия заинтересованности среди образовательного сообщества и даже противодействия со стороны различных общественных групп. Похоже, история повторится. Вряд ли общественность, которой не дали слова, и образовательное сообщество, которому слово дали, но не выслушали, будут с энтузиазмом претворять в жизнь очередную модернизацию.
Людмила МАЗУРОВА, "Литературная газета"