Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

«СЕМИНАРИСТЫ НАЗЫВАЮТ НАС КЛУШАМИ…»

Немало найдётся статей о тяжёлой жизни семинариста, о его буднях, послушаниях, да чего только не встретишь. И во всех этих рассказах лишь одна-две скупые строки отведены семинаристкам — студенткам регентского отделения. Нечестно как-то. Пастырям-то мы должное отдадим, но позвольте тихонечко, не возмущая чинной тишины, рассказать об этих созданиях.

Мне, как простой, взбалмошной девчонке всегда ставили в пример образцово-показательных православных девушек. Даже не столько ставили в пример, сколько моя совесть постоянно меня укоряла за то, что я так далека от них. «Вот какой надо быть! А ты что?»

«Интересно, быстро мы подружимся?» — думала я, подъезжая к Самаре, — ведь поселиться мне предстояло в регентском общежитии духовной семинарии. Подружиться удалось быстрее, чем я думала. Меня встретили живые, радостные девчонки. В общем, приютили и обогрели, чем и навели меня на мысли написать о них. Устроились поудобней в сквере, я начала пытать двух моих очаровательных собеседниц, студенток последнего курса, Соню и Иру.

— Скажите, по-вашему, зачем девушки поступают на регентское отделение? 

И.: — У всех по-разному, но если так грубовато обобщить, то есть три варианта, зачем девушка идет на регентское. Первый: она хочет стать регентом и управлять хором. Второй: она хочет выйти замуж за православного, если повезёт — стать матушкой. Третье: она хочет быть при церкви. Лично я об этом всегда мечтала.

С.: — А я даже боялась поступать. Не хотела, чтоб ребята внимание обращали. Мне тогда очень близка была монашеская жизнь. Думала уйти в монастырь, а в семинарии хотела петь научиться и регентом стать.

И.: — Но ребята поголовно считают, что девушки сюда идут, только чтоб выйти замуж.

— Не жалеете, что поступили, что учитесь?

С.: — Я без этого себя не представляю. Здесь очень большая духовная школа.

— А вы сильно изменились за время обучения?

С.: — У нас один семинарист сказал первокурснику: «Вы когда приходите в семинарию — с вас иконы писать надо, такие правильные, а к четвёртому курсу куда всё девается?

И.: — Да, мы сильно изменились, расслабились.

С.: — Просто сейчас уже чувствуешь себя как рыба в воде, а раньше была все время в напряжении, настороже.

И.: — Но человек благочестивый в душе никогда не испортится.

— А самое сложное что? 

И.: — Выполнять послушание, как должно. А то ленишься постоянно.

— Ругаются? Наказывают?

И.: — Ага, мы можем вывести из себя кого угодно. Как-то наш эконом, игумен, забежал к нам в келью, все банки-склянки со стола сбросил и говорит: «Если сейчас же все не уберёте, я с вами не знаю что сделаю». Такой безпорядок устроили там.

— А в жизни в общежитии что сложнее всего?

С.: — Не зазнаться, когда у тебя что-то получается лучше, чем у других. Это у нас такой дружный костяк сложился, а так далеко не все тебя поддерживают.

— А что можно посоветовать девушке, если она оказалась в таком сложном положении, когда нет поддержки и понимания?

С.: — Везде есть хорошие люди, надо тянуться к ним, а если ты замечаешь, что человек не очень добрый, не лезь к нему.

И.: — У нас есть инокиня одна. Бедная, как её смиряют. От всех достаётся. Я бы не выдержала, а она терпит — и ничего. И вот она говорит: «Не обращай внимания. Ты терпи, молись, молись Богу, Он знает, что тебе нужно».

— А лучше быть открытой или закрытой?

И.: — И так и так плохо. Нужно соблюдать серединку.

— А в общении с семинаристами?

С.: — Поменьше с ними заигрывать, иначе решат, что ты ветреная.

И.: — Они ведь по-любому каждую девушку воспринимают как потенциальную матушку. Вот и судят о всех, хорошей она будет матушкой или нет. Нельзя открываться полностью. Вот все три года нужно, чтобы они тебя не знали, чтобы ты оставалась загадкой.

— Но многие девушки боятся, что если они ничего не предпримут, то их не заметят и они упустят своё.

С.: — Это уже недоверие воле Божией. Молись — и всё получишь.

И.: — Ни в коем случае! Сама не действуй, кто надо, тот подойдёт обязательно. Иначе нарвёшься на не своего человека. 

С.: — У нас так было. Девушка то с одним встречалась, то с другим, то ещё. Теперь все думают, она гулящая. В результате она никому и не нужна, только как погулять.

И.: — А девушка-то хорошая. Жалко ведь.

— Но ведь есть и такие девушки, которые ставят себе цель выйти замуж за будущего священника и стать матушкой, как вы к этому относитесь?

С.: — Это нормально, хорошая девушка достойна хорошей семьи.

И.: — Конечно, нужно выходить за конкретного человека, а не за право называться матушкой.

— Но у некоторых это доходит до безумия. Они караулят семинаристов. Всячески пытаются попасться на глаза. Есть даже свой сайт в Интернете. Причём пишут как-то обидно: мол, мы такие правильные, чистые, а все остальные «новообращённые» девушки с нецерковным прошлым даже и внимания не стоят.

С.: — Это ужасно. Такое фарисейство только от недалёкого ума. Они же исключают таинство Покаяния. Господь простил человека, а эти его не простили. Вообще, когда человек добрый, он всех добрыми видит, а злой — всех злыми. Ведь любовь не превозносится.

— То есть если девушка не общается в этом кругу, то у неё всё равно есть возможность познакомиться с семинаристом.

И.: — Конечно, девушка не должна отчаиваться. Главное — всегда помнить: «Твоё от тебя не уйдет!».

— А какой должна быть матушка?

И.: — Она должна Бога бояться и честной быть. Хотя мы все совершенно разные. Батюшки же тоже разные.

— А вы видите себя матушками?

С.: — Я и не думала об этом.

И.: — А я думаю, только мама не хочет, боится, что я далеко уеду. Хотя я понимаю, что это очень тяжёлый крест.

— А чем тебя привлекает этот путь?

И.: — Богу можно служить.

— В монашестве тоже служат Богу.

И.: — Да, только если это твоё. А если нет, то нельзя в монастырь.

— А как узнать, какой твой путь?

И.: — Молись, Господь покажет.

— Ты чувствуешь, что отличаешься от современных девчонок?

С.: —Да, мне кажется, они живут совершенно другой жизнью, а я застряла в прошлом столетии. Я не понимаю их, как можно так жить, гнаться только за земными, временными благами. Мне их очень жалко. Они себя расходуют. Такие девушки красивые, сколько добрых и хороших дел они могли бы сделать. Наши ребята тоже часто увлекаются земным благополучием, становятся более мирскими. А батюшка о душе должен думать. Это жалко. Не все, конечно же, такие. И мы не идеальные.

— Ребята вас не обижают?

С.: — Клушками нас называют. Не уважают наш ум или вообще не верят, что он у нас есть. Превозносятся по полной программе.

И.: — А за четвёртый курс вообще лучше не выходить: так они торопятся — лишь бы рукоположили.

— Но встречается же настоящая любовь?

С.: — Конечно, только редко, но вообще она есть.

— А какое самое тяжёлое испытание здесь?

С.: — Ссоры между ближними.

И.: — Часто хочется уйти, когда что-то не получается, кажется, больше не можешь, но потом всё проходит, отдохнёшь немного — и опять начинается борьба.

С.: — Она обязательно пройдёт, надо только вытерпеть, молиться.

— А семинаристы правда такие скромные, застенчивые?

С. и И.: — Не-е-ет!

И.: — Далеко не все, некоторые даже наглые.

Пока я непринуждённо, легко общалась с девчонками, у меня полностью исчезло чувство, что они какие-то другие, странные. Я уже думала, что ничем от них не отличаюсь. Вечером все учащиеся семинарии собрались на общую молитву, по окончании правила все запели тропари… Эти ребята сами не знают, какая это сила. Я была разбита… Какие же они «такие, как все»! В них сила, в них дух, даже у самых нерадивых и безтолковых. С ними Бог! В полном сокрушении я побрела в келью. Пока я, погрузившись в размышления, дошла до неё, девчонки уже спали. Ветерок из открытых окон колебал комнатные цветы. Смотрю на них —
принцессы. С виду такие же, как мы, но это только с виду…

Татьяна ДУДНИК

http://www.nsad.ru/articles/seminaristy-nazyvayut-nas-klushkami