- Да если это я взяла, - неистово кричала она, - да накажи меня святой Николай Чудотворец!.. Да не сойти мне с этого места! Да разрази меня Никола Угодник! Лопни глаза мои! Издохни я сейчас, как…
Она не докончила…
В углу, в самой иконе или под ней, раздался удар, подобный выстрелу.
Рука Ольги, поднятая для крестного знамения, упала. Она отскочила и, вся позеленев, косилась со страхом на образ. Мы все вздрогнули и испугались. Прошла минута тяжелого молчания… Все смотрели на икону, чего-то ожидая, но ничего не случилось, кроме того, что Ольга повалилась мне на руки:
- Я взяла! Я украла!.. Я! Я! Я!..
- Я это знала! - сказала я. - Твои сундуки обыскали еще сегодня утром, как и сундуки всех девушек… Не мне кланяйся, а Господу Богу! Молись, чтобы Николай Чудотворец не наказал тебя за такую ложь, великий грех.
Ольгу пришлось чуть ли не вынести на руках: у нее тряслись ноги так, что она еле шла.
Вечером Ольга не вышла из комнаты. Я спросила, что с ней?
- Больна, - отвечали мне. - Жар сильный.
Я подумала, что это вследствие испуга, но… как глубоко все были поражены, когда на другое утро у Ольги вместо глаз оказались два сплошных красных пузыря. Она была без памяти.
Послали в Новоржев за доктором. Он объявил, что у больной на глазах рожа, болезнь очень редкая и опасная, легко бросается на мозг.
Шесть недель она была между жизнью и смертью, и в течение нескольких месяцев жила под страхом ослепнуть. Мы все за нее измучились.
Наконец, опасность миновала, но зрение ее еще не окрепло. Еще через несколько лет я слышала, что глаза у нее очень слабы.
Надо думать, что она во всю жизнь свою уже не давала лживых показаний или, по меньшей мере, не кричала при этом: лопни глаза мои!..
В. ЖЕЛИХОВСКАЯ, "Вознесенье", г. Ржев
