Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ХРАМ НЕ СТРОЙ, А СИРОТУ ПРИСТРОЙ

Редактор газеты «Православный Санкт-Петербург» Илья Раков и я побывали в гостях у председателя правления благотворительного фонда «Православная Детская миссия», руководителя Координационного центра по работе с детьми, оставшимися без попечения родителей, Отдела по церковной благотворительности и социальному служению СПб епархии, о.Феодосия Амбарцумова. Мы попросили о.Феодосия рассказать о том, с чего начиналась «Детская миссия» и какую роль в её становлении сыграл о.Иоанн Миронов.

— Мы все — мои друзья по Духовной академии, наши наставники, тогда ещё иеромонахи, Мефодий и Кирилл (Зинковские) — вокруг о.Иоанна Миронова вращались. А с 2007—2008 годов у нас в Духовной академии начала зарождаться «Православная Детская миссия», задача которой была оказать духовную помощь детям-сиротам, волею судьбы оказавшимся в детских домах и приютах. Сначала мы стали посещать один детский дом, потом второй, третий… Мы привозили детей в храм нашей Духовной академии…

— Как, почему возникла идея — взять под крыло детей-сирот?

— Не было никаких видимых предпосылок, никакого организационного собрания, постановившего, что надо создать такое движение. Я тогда преподавал в СПбДА, и у меня было очень много послушаний, в том числе я был дежурным помощником проректора по воспитательной работе… И несколько раз в году представители межвузовской ассоциации духовно-нравственного просвещения «Покров» привозили к нам в Духовную академию на экскурсию воспитанников детского дома из деревни Лопухинка Ломоносовского района Ленобласти. Меня владыка Константин обязал встретить детей-сирот, провести экскурсию по академии, организовать посещение нашего храма, провести беседу в актовом зале, вручить подарки и сопроводить в трапезную… Встреча оказалась судьбоносной: мне так стало жалко этих детей… У меня самого отец умер, когда мне было шесть лет, и мама воспитывала нас одна. Но сам я никогда не был ни в каком детском учреждении для сирот.

— Детям было интересно в Духовной академии?

— Даже больше, чем просто интересно. Эти встречи превратились в восторженную дружбу. Мы — встречающая сторона — всю душу вкладывали в наших маленьких гостей, и дети это чувствовали. А надобно сказать, что в плане материальном воспитанники детского дома в Лопухинке были хорошо обеспечены, однако, как сказал потом о.Иоанн, «сироты никому не нужны». И эта «никому ненужность» просто кричала о себе — это было онтологическое одиночество (одиночество обнаруживает себя для человека на двух уровнях восприятия: на уровне чувств — как переживание и на уровне рефлексии — как данность сознанию представления о своей отдельности, уникальности и единственности). У детдомовцев были непростые судьбы…

Вот эту связь Духовной академии с сиротами из Лопухинского детского дома можно считать первым этапом становления Детской миссии, толчком к созданию Детской миссии.

— Кто-то из тех ребятишек обрёл приёмную семью?

— Да, одна девочка. Но это было позже. А в начале мы и не думали об опекунстве, об усыновлении, о приёмных семьях… Более того, у нас была позиция, что мы — верующие люди, представители Церкви — не сможем всех забрать. А что мы можем? Научить, заложить основы веры, чтобы дети, покинув стены детского дома, имели прочный духовно-нравственный фундамент! Мы были воскресной школой на выезде. Но, как показала жизнь, невозможно нормально научить, воспитать в православной вере детей, если они по-прежнему остаются в детдоме. Только забрав ребёнка в семью, можно благотворно влиять на его духовно-нравственное становление.

А подопечных становилось всё больше. Однажды ко мне подошёл студент Духовной академии и сказал: «Я закончил учёбу и уезжаю домой. Но я посещал один детский приют в городе, и мне бы не хотелось, чтобы эта работа прервалась. Быть может, наряду с лопухинскими сиротами вы сможете окормлять и этот приют?» Мы направили туда студентов Академии. Потом наши студенты стали навещать воспитанников Сиверского детского дома. Помню, как директор обрадовалась: «Где же вы были раньше? Нашим детям очень нужна ваша помощь».

Духовник «Детской миссии» протоиерей Иоанн Миронов с любовью говорит о детях-сиротах, которых приняла под своё крыло в 2010 году «Православная Детская миссия»: «Сперва-то они (дети) были как дикие козочки! Всех надо было преобразить! А сейчас — как овечки, послушные батюшкам, и папочке, и мамочке, и иконы пишут, и учатся. Как я радуюсь каждому доброму шагу детей и скорблю, когда слышу что-то плохое о них… И здесь — в Обители милосердия в честь иконы Божией Матери «Милующая» — мы стремимся, по образу прп.Софрония (Сахарова), каждого принять, утешить, обогреть, накормить. Важно и труд небольшой чтобы был. Терпение и труд всё перетрут! Главное — чтобы была любовь Господня к каждому человеку».

— А какое место в создании «Детской миссии» занимал о.Иоанн Миронов, ведь он её духовник?

— А это отдельная история. Мы в своё время с о.Константином Стрекаловским попали к о.Иоанну в храм на Цветочной улице в качестве чтецов. И мы знали, что о.Иоанн не очень любит благословлять устройство детей из детских домов в приёмные семьи. Почему? Батюшка предостерегал, что приёмные родители могут не справиться с возложенной на себя задачей воспитать чужого ребёнка и тем нанесут ему ещё одну травму. Предупреждал, что семья может развалиться из-за трудностей, которые, конечно, возникнут. Я, помню, был свидетелем такой истории: выхожу из алтаря, ко мне подходит женщина и просит о встрече с о.Иоанном. Я отвечаю: «Батюшка очень устал». Она мне: «Я хочу усыновить ребёнка из детского дома. Пришла просить благословения у о.Иоанна». Я предупредил, что батюшка вряд ли благословит её на это, но она суровым тоном произнесла: «Не надо за батюшку говорить». Ну хорошо… После службы выхожу: вижу, та женщина стоит поникшая, плачет. «Что случилось?» — спрашиваю. «Не благословил», — отвечает…

А потом случилась история, которая переломила отношение о.Иоанна к усыновлению детей-сирот: появилась Аня Яковлева.

Сейчас Ане уже 20 лет, она занимается иконописанием. А тогда это был детдомовский ребёнок, у которого была куча болезней, плохое зрение; кроме того, она практически не могла говорить, только отдельные невнятные слова. Но главное — отроковица была дикая, агрессивная. Первая встреча произошла, когда мы приехали в школу-интернат имени К.Грота для слепых и слабовидящих. Никогда не забуду разговор с одной воспитательницей, которая сказала: «Сейчас Церковь и государство стараются пристроить детей-сирот в семьи. Но к нам недавно из дошкольного учреждения такого ребёнка перевели, которого никто и никогда не заберёт в свою семью». Я ещё не знал, не видел эту девочку, но приговор, который был вынесен семилетнему ребёнку, расстроил. И у меня тогда мелькнула мысль: «А мы заберём…»

Встреча с Аней обескуражила: на вид ей было года четыре-пять, до того она была маленькой, щуплой и несчастной. Мы стали посещать Анечку по воскресеньям и возить её и ещё одну девочку к о.Иоанну. Когда Аня приезжала, все в храме моментально об этом узнавали, потому что, едва переступив порог, она начинала громко кричать. При первой же встрече с о.Иоанном она так сильно дёрнула батюшку за бороду, что у него слёзы на глаза навернулись. Мы с о.Константином вдвоём не смогли эту кроху удержать, хотя были начеку. Она вообще любила дёргать батюшек за бороду, и меня в том числе.

Храм иконы Божией Матери «Умиление» на Гжатской ул.

— Поэтому у вас, батюшка, такая короткая борода?

— Нет, что вы! — улыбнулся о.Феодосий. — Ей не важна была длина бороды, она могла и за волосы дёрнуть, и укусить, и плюнуть…

Я попросил о.Иоанна: «Батюшка, помолитесь об Ане, пожалуйста. Такой тяжёлый ребёнок». А он меня рукой в сторонку чуть отодвинул и говорит: «Самая хорошая девочка будет. Понял меня?» Я подумал тогда: утешает батюшка.

Но о.Иоанн сразу её возлюбил. Возлюбил неизреченно. Он её исцелил фактически. Каждое воскресенье привозили мы Аню в храм. Батюшка после службы садился у окошечка, и мы подводили к нему Аню. Он прочитывал молитву, накрыв её епитрахилью, дарил ей просфору, конфетки, говорил с ней. И Аня… стала меняться, становилась тише, спокойнее, хотя случались иногда ещё приступы агрессии и истерики. Но она менялась к лучшему.

А потом случилась беда. Как-то мы приехали к о.Иоанну. Он спросил: «А где моя профессорша?» Батюшка называл Анечку профессоршей, потому как девочка носила очки. Мы в ответ: «А её в психиатрическую больницу положили». И знаете, я всего дважды в жизни видел, чтобы о.Иоанн так сильно волновался, хотя к нему много людей приходит с разными скорбями, бедами, трудностями… Но он всегда остаётся ласково-спокоен, говорит утешительно: «Не переживайте, помолимся». Но услышав об Ане, батюшка разволновался и говорит мне: «Надо её забирать. Понял меня?» Я отвечаю: «Понял», — а сам думаю: как? Из психиатрической больницы не то что забрать человека, — дай Бог, чтобы навестить больного разрешили. Но о.Иоанн благословил забрать Аню — значит, надо исполнять. Мы с о.Константином стали навещать её, приносили ей гостинцы. А она каким-то образом чувствовала, когда мы собирались уходить, и каждому из нас плевала в лицо…

И я для себя решил, что надо её забирать в семью. Моя матушка Надежда, работавшая волонтёром в «Детской миссии», поддержала меня.

Этот случай с попаданием Ани в психиатрическую больницу и для о.Иоанна стал поворотным моментом. И когда одна прихожанка обратилась к нему с просьбой благословить её на усыновление двух мальчиков, добавив, что она помогает мне и о.Константину с детьми-сиротами, он её благословил, сказав: «Я и сам им помогаю». Это было очень трогательно и приятно. Было ясно, что батюшка принял для себя решение, что он станет покровителем «Детской миссии».

Нам удалось забрать Аню из психиатрической больницы, и мы продолжили возить её к о.Иоанну. Однажды, помню, приехали с детьми, но Аню в тот день не взяли, она приболела. Я после службы прошёл в алтарь, попросил о.Иоанна: «Батюшка, выйдите, пожалуйста, благословите детей». Он спрашивает: «А профессорша моя приехала?» — «Нет, — отвечаю. — Заболела она». — «Ну так я и выходить не буду». И не вышел.

В другой раз, когда мы приехали к нему с Аней, он, приобняв её, сказал: «Знаешь, ведь люблю тебя больше всех. Грех это мой, ибо всех надо любить одинаково». Подобный случай был у прп.Серафима Вырицкого: он очень любил свою внучку Маргариту. Говорил ей: «Я монах, мне нельзя привязываться так к людям, но люблю тебя больше всех». А в наследство оставил ей только наставление: «Не забывай Бога, и Бог тебя не оставит».

Но батюшка Иоанн и других детей очень любит, жалеет и молится за всех.

Как-то приехали мы с о.Константином, иеромонахом Варнавой и Аней в п.Вехно к о.Иоанну. Я позвонил его помощнику, спросил, можно ли нам повидаться с батюшкой. Ответ был неопределённый: мол, идите, а там уж как получится. Мы подходим к домику, и вдруг калитка раскрывается настежь, стоит о.Иоанн и громко восклицает: «Заходи, Анечка, к отцу своему духовному!» — игнорируя всех остальных. Обнялись они, развернулись у нас перед носом и пошли в дом. Ну, мы следом. Батюшка её чаем поит, угощает: «Пирожок будешь?» — «Буду». Счастливые оба.

Прошли годы, и о.Иоанн мне как-то сказал: «Я плакал, когда увидел её в первый раз. Она была мученицей».

И даже когда батюшке совсем нездоровилось, Аню он всегда принимал. Аня и сейчас находится в Вехно, живёт как послушница, говорит: «Я буду ждать, не уеду. Быть может, батюшка сможет со мной встретиться». Хворает о.Иоанн в последнее время сильно, никого не принимает.

А Ане батюшка, как наставление особое, не раз говорил: «Анечка, пиши иконы… Владимиру Путину напиши икону — я подарю ему. И Патриарху нашему напиши, я преподнесу». Вот она сейчас эти иконы пишет: В.Путину — образ Спасителя, а Святейшему Патриарху — Богородичную икону.

— Аня не собирается монашеский чин принимать?

— Я думаю, что это неизбежно. Да, она необычная девушка, видно, что коррекционная… Но знаете, мне вспоминается один разговор о детях и их отношении к вере, к Церкви. Так вот, есть дети, которые, попади они в другую среду, никогда больше не переступят порог храма. Сейчас они ходят, потому что так сложились обстоятельства, потому что мы им помогаем. Есть такие, которые уже сейчас, будучи под нашим покровом, не очень хотят ходить. А есть такие, которым вера вошла в сердце, в душу и пустила там крепкие корни. Они стали действительно верующими людьми. Пусть изменяются обстоятельства, но они продолжают молиться, не просто читают правило и причащаются Тела и Крови Христовых, — они искренне веруют. И Аня среди них первая: она любит службы, любит молиться. Сколько раз слышал, как она говорит кому-то: «Я за тебя помолюсь». И это не просто слова — сказала и забыла. Она молится! Сказывается влияние о.Иоанна. Он даже благословил её праздновать день Ангела в тот же день, когда празднует сам, — в день памяти Иоанна Милостивого (25 ноября) — Анна и Иоанн. Такое отношение о.Иоанна к Ане и его духовное окормление «Детской миссии» стало для нас символом отношения Церкви к детям-сиротам.

У батюшки ведь тоже очень непростая судьба. Он прошёл ссылки, войну, на Синявинских торфоразработках погибла почти вся его семья. «Мы были лишенцы, — вспоминает батюшка. — А лишенца если кто убьёт, то и суда не было…»

Оставило в душе о.Иоанна неизгладимый след и его общение с прп.Серафимом Вырицким и старцем Николаем Гурьяновым.

Весь его жизненный подвиг выразился в его любви к детям-сиротам, а в сердцевине этой любви — Аня, потому как судьба этой девочки — классический пример сироты в наше время… Ведь сегодня дети-сироты и не сироты по большей части, а именно дети, оставшиеся без попечения родителей. Кто Анин папа, неизвестно, но мама родная у неё есть, вот только на второй день после рождения дочери она написала заявление, чтобы в связи с трудным материальным положением Аню подержали в мед­учреждении. Но она так никогда и не пришла к своей дочери, даже не позвонила и не спросила, как там её девочка. А Аню после роддома отправили в больницу, потом — Дом ребёнка до четырёх лет, потом — детский дом на Васильевском острове, потом — интернат имени К.Грота. Она прошла все этапы сиротского пути. Но ведь Бог детских домов не создавал, Он создал семью. Значит, у Ани должна быть семья. У меня никак не стирались из памяти слова воспитательницы детского дома, что Аню никто никогда не возьмёт. Мы с женой взяли и не пожалели об этом. Да, сначала это был агрессивный зверёк, но теперь её не узнать. И она простила и молится за свою родную мать… Она стала настолько духовная, что всё воспринимает через Бога. Она любит нас с матушкой Надеждой. Но о.Иоанн стал для неё всем. На свою поначалу такую нескладную жизнь она смотрит глазами о.Иоанна, и потому у неё на душе покой, а в сердце любовь. Свет их духовной дружбы согревает и других детей, дарует им радость и надежду.

(Продолжение следует.)

Записала Ирина РУБЦОВА