Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

КОЛЫБЕЛЬНАЯ ХРИСТУ

Это произошло в 1986 году в доме престарелых, где я тогда работала терапевтом. Жила там тогда на третьем этаже одна старушка… Что значит — «на третьем этаже», для вас, конечно, непонятно — разве это так важно, на каком именно этаже жил человек?.. А вот для сотрудников этого дома престарелых, а особенно для его обитателей, слова «третий этаж» имели вполне определённый зловещий смысл. На третьем этаже было два отделения: одно — для лежачих и умирающих больных, другое — для больных с психическими нарушениями. Вход на третий этаж запирался на ключ. Поэтому даже не всякий работник дома престарелых мог попасть туда. О других больных или родственниках и говорить нечего. Если человек по той или иной причине попадал на третий этаж, он как бы уже исчезал из мира живых. Даже если и продолжал еще существовать где­то там, за закрытыми дверями третьего этажа…

Так вот, на этом самом третьем этаже жила старушка по фамилии Макаренко. К сожалению, я забыла, как её звали. То ли Евдокией, то ли Параскевой. Зато хорошо помню прозвище, которым её за глаза называли все сотрудники, — Бандеровка. В наш дом престарелых её привезли из какого­то отдалённого лесопункта. Хотя родом она была не из наших, северных мест, а с Украины. Родных у неё не было никого. А Бандеровкой её прозвали вот по какой причине. При виде кого-либо в белом халате она начинала испуганно, умоляюще лепетать: «Я вкраинка. Я не бандэровка, ни, я вкраинка… Спасить мэнэ… Я робыты можу. Корову доиты можу, шиты можу, праты можу… Спасить мэнэ…»

Для неё не существовало настоящего. Оставалось лишь страшное прошлое, о котором можно было только догадываться, в котором она жила и поныне. Она постоянно стремилась куда-то убежать, скрыться. Поэтому её и поселили на третьем этаже. Впрочем, когда по недосмотру медперсонала дверь на третий этаж оказывалась незапертой, она убегала и оттуда. Все её побеги кончались одним и тем же — её ловили где-нибудь в закутке под лестницей, или в парке возле дома, или даже в соседнем посёлке и водворяли назад, на третий этаж. Её заболевание было неизлечимо. И не было никакой надежды, что разум когда-нибудь вернётся к ней.

В 1986 году, спустя несколько дней после новогоднего праздника, а именно 7 января, обитатели дома престарелых устроили в холле второго этажа, возле библиотеки, импровизированный концерт. И сейчас эта сцена стоит перед моими глазами. В холле собралось человек пятнадцать-двадцать стариков и старушек. Кто устроился в креслах, кто на откидных сиденьях; те же, кому не хватило мест, стояли, придерживаясь за спинки кресел или опершись о подоконник. В кресле с протёртой зелёной обивкой сидел седой худощавый старик с орденскими планками на пиджаке и уже плохо слушающимися пальцами играл на старинной гармошке со звонком и цветными мехами что-то весёлое, плясовое. Поступавшим на житьё в дом престарелых разрешалось взять с собой самое необходимое и ценное из вещей. Кто вёз подушки, кто — пропахшие нафталином отрезы из заветного сундука. А этот вот старик привёз с собой гармошку… Возле старика сгорбленная старушка в цветастом платочке, из-под которого выбивались пряди седых волос, уперев руки в бока, притопывала ногами в фетровых бурочках. Наверное, казалось старушке, что ей снова шестнадцать. И что несётся она в вихревом танце. А за нею летит, развеваясь по ветру, её густая тёмно-русая коса… 

И вдруг откуда-то появилась та старушка — «бандеровка» с третьего этажа. Видимо, тамошние медсестры и санитарки по недосмотру оставили дверь незапертой… Когда старик прекратил играть, она подошла к собравшимся и сказала, что хочет «заспиваты, тому що сегодни Риздво Христовэ». И, не дожидаясь ответа, запела старческим, но чистым голоском какую-то песенку. Сейчас я знаю, что это была не песенка, а украинская рождественская колядка. Обычно колядки весёлые. А та колядка, которую пела старушка, была грустная. Пожалуй, даже трагическая. Это была колыбельная Богомладенцу Христу «Спи, Иисусе, спи…» И в ней Младенец Христос прозывался и Малэньким, и Лилэйком, и даже Сэрдэньком — всеми теми ласковыми словами, которыми темпераментные украинцы называют тех, кого любят больше всего на свете. Мне запомнились несколько строчек из этой колядки. Правда, вполне может быть, что я не совсем правильно их поняла, потому что я не знаю украинского языка. Но если перевести их на русский язык, то смысл их будет таким:

Не пытай, что вскоре будет, —
Крест Тебе готовят люди…

Страшно, не правда ли? Ведь вот Он, этот беззащитный Младенец, этот Лилейко, этот Серденько, лёжа в яслях, улыбается и доверчиво протягивает ручки к Своей земной матери Приснодеве Марии, Иосифу и всем, кого видит пред Собою. А злые люди уже ищут Его душу, готовят Ему, безвинному, страшную крестную смерть… Колядка была довольно длинной. Но удивительно — никто не прервал пения старушки. Все молча слушали. Даже те, у кого в комнате на стене или на подоконнике красовалась открытка или газетная вырезка с портретом Ленина… Даже мы, медики, позабывшие в эту минуту о пройденном нами когда-то предмете под названием «научный атеизм»…

Старушка допела колядку, а потом молча, не говоря никому ни слова, поклонилась всем в пояс и медленно пошла к лестнице, ведущей на третий этаж… После её ухода веселье как-то сразу прекратилось. Все разошлись, думая каждый о чём-то своём.

Наступили выходные. Приехав в понедельник на работу, я узнала, что та старушка с третьего этажа умерла вечером в субботу. Таким образом, спетая ею за два дня до смерти колядка стала её последним выражением любви к Господу. Но странное дело: эта бабушка была, как говорим мы, медики, «дезориентирована во времени и в пространстве». Она жила страшными воспоминаниями своего прошлого. Однако в тот день она вела себя не как больная, а как здоровая. И сама, по доброй воле, вернулась на свой третий этаж, чтобы умереть там. И самое главное — в тот день было Рождество Христово.

Мне вспоминается при этом одно стихотворение, которое мы когда-то проходили в школе. Даже учили наизусть. Это стихотворение Некрасова о пророке, которого Бог послал, чтобы «рабам земли напомнить о Христе». Думаю, что Господь на краткое время вернул разум этой старушке с третьего этажа, чтобы она напомнила нам, безумным «рабам земли» и греха, не знающим Бога, о самом главном. О том, что в этот день «нас ради и нашего ради спасения» родился Спаситель мира — Христос.

Монахиня Евфимия (ПАЩЕНКО)