Газета основана в апреле
1993 года по благословению
Высокопреосвященнейшего
Митрополита
Иоанна (Снычёва)
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть»|
|
Газета основана в апреле |
|||
| НАШИ ИЗДАНИЯ |
«Православный
Санкт-Петербург»
«Горница»
«Чадушки»
«Правило веры»
«Соборная
весть» |
|||
В
канун Дня защитника Отечества мы встретились с прот.Димитрием Василенковым,
настоятелем храма Августовской иконы Божией Матери, — героическим батюшкой,
побывавшим во всех горячих точках на территории России и знающим жизнь
защитников Отечества не понаслышке.
— Отец Димитрий! Сегодня наши «заклятые партнёры» изо всех сил пугают нас войной… Вот я хочу спросить: стоит ли нам пугаться? Как на ваш взгляд, готова ли нынешняя армия — не скажу к войне, а, допустим, к серьёзным боевым операциям? Я, разумеется, имею в виду не техническое обеспечение, а моральный дух военного человека.
— Отвечая на ваш вопрос, можно долго теоретизировать, но ведь всякая теория проверяется практикой. Только жёсткая практика покажет, как оно есть на самом деле, как шла подготовка личного состава к войне. Многое в этом отношении сейчас, несомненно, делается, но насколько успешно, насколько правильно? Гадать на кофейной гуще я бы не хотел. Конечно, если сравнивать с 1941 годом, то придётся сказать, что нынешний народ заметно ослаб и не так приспособлен к трудным временам. Тогда армия была крепкая, в основном рабоче-крестьянская, и идеология в ней присутствовала чёткая, — но всё равно, когда война началась, многое пришлось переоценить. Все наши теоретические схемы могут рассыпаться в любой момент. Но вот что должно быть неизменно: упование на Господа, на помощь Божию. Священники в нашей армии присутствуют, работу они ведут большую, поэтому я верю, что Господь нас не оставит. Будем трудиться, а там как Бог даст. Что заработали, то и получим.
— Многие опасаются, что отсутствие единой идеологии может сыграть роковую роль…
— Я бы не стал употреблять такие слова — «роковая роль»… Хотя, конечно, это проблема не только армии, но и всего нашего общества: нет цементирующей народ идеи. Даже само слово «цементирующая» применительно к идеологии у нас сейчас не очень-то любят! Хорошо, скажем иначе: «связывающая», «объединяющая». И наверное, отсутствие такой идеи нас не укрепляет: в чрезвычайных обстоятельствах всё зависит от личного отношения человека к происходящему, от уверенности в правоте своего дела, за которое приходится воевать. Если этого нет, если человек предоставлен самому себе, то он сам вынужден будет строить свою веру, — но получится ли у него? И если мы в мирное время не дадим ему веры в нашу правду, то придётся это делать во время военное, потому что без чувства собственной правоты воевать невозможно. Солдат не может идти в бой без идеи, только повинуясь приказу! В противном случае противник будет обыгрывать нас на информационном поле и в конце концов убедит солдата, что легче оставить оружие и поднять руки в гору. Сейчас, слава Богу, ещё есть время, чтобы этот вопрос решить, и я надеюсь, что он будет решаться.
— До сих пор много говорится о том, что в стране действует пятая колонна, вражеские агенты влияния. Как вы считаете, есть такие агенты в нашей армии?
— Это вопрос не ко мне, у меня нет информации на сей счёт. Но я вам так скажу: если мы будем жить в понятиях, извините за выражение, скотских, если все наши интересы не будут распространяться дальше собственного кошелька, то нам никакой пятой колонны и не нужно — мы сами себя предадим. Мы сами себя разрушим и уничтожим! А так, сколько я в армии ни тружусь, агентов пятой колонны мне встречать не приходилось. Не видел я такого человека, в которого можно было бы ткнуть пальцем: «Вот он, агент!»
— Зато вы, без сомнения, часто встречали людей достойных?..
— Да, разумеется… Жаль, но о них, как правило, не расскажешь: они выполняют боевые задания и не любят, когда о них болтают… Но хотелось бы вспомнить замечательного офицера, краповика, Владимира Владимировича Поликарпова, человека очень известного у нас в Петербурге, который со своей бригадой прошёл огонь и воду. Когда мы вместе с молодым пополнением приехали в его группировку, то подарили ему икону, и он сразу завёл такой порядок: на каждое построение мы выходим с этой иконой, а потом, после нашего отъезда, он поручил это делать одному своему солдату, сыну священника. Икону выносили каждое утро, перед тем как бойцы расходились выполнять свои задачи. Вот правильное отношение к святыне! В ином подразделении иконочку засунули бы в пыльный угол — и пусть она там висит, никому не нужная. Но как же тут ждать помощи Божией? А у Поликарпова офицеры сами говорили нам потом: «С тех пор как икона прибыла к нам, боепотери в бригаде прекратились». В моём понимании Владимир Поликарпов — это пример настоящего воина, не побоюсь сказать, богатыря! И таких прекрасных офицеров мне приходилось встречать везде.
Помню,
была крепкая команда разведчиков, воинов-спецназовцев, которые не просто хорошо
выполняли боевые задачи, но всё делали с молитвочкой. Были там такие офицеры,
как знаменитый краповик Михаил Топилин — не знаю, служит сейчас или нет,
и Михаил Козлов — он уже уволился… Подразделение к Богу тянулось! Сейчас
встречаемся с такой радостью… Помню, когда они ещё в Чечне стояли, у них была
часовенка. Маленькая такая часовенка, сделанная так, чтобы туда один человек
поместился. Они мне рассказывали: когда наши товарищи погибают, мы стараемся,
чтобы они прежде похорон в этой часовенке полежали — словно на Родине побывали…
Приходилось в той группировке встречаться и с генералами — достойнейшие люди! У нас на всех уровнях достойных людей встречаешь, просто не пришло ещё время о многих рассказать.
Никогда не забуду, как познакомился с одним спецназовцем — он известный краповик, до сих пор служит. Оказалось, что он неверующий, что у него свои представления о мироздании… Я, говорит, сам с усам, сам всё понимаю! А у меня тогда не было времени заниматься его перевоспитанием: пока человек сам не почувствует что-то, без толку с ним говорить. И на все его выпады я ему отвечал только одно: «Господь тебя вразумит!» Через несколько лет мы с ним встретились… Я его спрашиваю: «Ну как дела?» А он: «Да слава Богу, батюшка, Господь с нами!» — «Как же так? Ты же не верил в Бога!..» — «Что поделать, молодой был, батюшка, глупый!» Сама военная жизнь, она человека управляет, ведёт его к вере. Как защищать Отечество без веры?
Был случай, когда в нашей группе спецназа стряслась беда: отряд, вышедший на задание, попал в тяжёлое положение. Один полковник из Москвы, который был тогда с нами, сказал в сердцах: «Если они живыми вернутся, то я крещусь!» А я ему: «Словами не бросайтесь! Я вас ловлю на сказанном!» Прошёл день, и вот я вижу: пришли какие-то бойцы, уставшие, грязные, ноги разбиты в кровь… Я их спрашиваю: «Не вы ли пропавшие?» — «Да, батюшка, мы!» — «Ну как, тяжело пришлось?» На всю жизнь запомнил их ответ: «Мы бегали так, как никогда в жизни не бегали, и молились так, как никогда в жизни не молились». И я, не теряя времени даром, покрестил у них одного бойца, оказавшегося некрещёным, — а заодно и того полковника! Господь такие чудеса показывает часто.
— А случалось ли так, что где-то вас принимали в штыки?
— Скажем так: всякое бывало. Не часто, но бывало. Разные люди есть. Не сказать, чтобы везде с распростёртыми объятиями встречали. У кого-то печальный опыт встречи с Церковью… Идёшь в сложный коллектив и должен быть готов ко всему — и к тому, что не сразу перед тобой упадут на колени, дескать: «О великий учитель!» Нет. Скажут порой: «Знаем мы вас, попов! Наслышаны, насмотрелись… Толоконный лоб!» Ну что ж, приходится работать и в этой ситуации, менять её… И что-то удаётся изменить. Бывает, что приходится отвечать за всю Церковь: и почему попы на «мерседесах» ездят, и всё такое прочее, вычитанное у какого-нибудь Кураева. И ты будешь единственным, кто в этом виноват, кто за всё это отвечает. И надо ответить таким образом, чтобы люди тебе поверили, чтобы они за тобой пошли. С солдатами проще, а вот если командиру попы не нужны, то пробить его сопротивление бывает непросто. Но Господь так всё устрояет, что как-то со временем ситуация выравнивается.
— Наверное, многие из ваших знакомых погибли в бою? Вспомним о них…
— Много их, ребята хорошие, Царство им Небесное… Был такой командир автослужбы, Русланом звали. Мы с ним в бою вместе оказались — он погиб, а мы молимся за него. Иных и плохо знал, но так случилось, что жизнь наша пересеклась. Недавно вспоминали павшего воина Евгения Эпова — краповик, молодой парень, который погиб в Дагестане… Враги к ним прорвались, гранату кинули, а рядом раненые ребята лежат… Владимир на днях жениться собирался — у человека будущее было… Но он не о своём будущем думал, а о товарищах: лёг грудью на эту гранату. Евгений Юрьевич Эпов… Потом я крестил его сослуживцев, и некоторые просили окрестить их в честь этого воина Евгения. Много друзей в разных войнах погибли… Не о всех расскажешь, но о всех молимся, всех поминаем. У нас все списки есть, мы их поминаем на всех службах, на всех панихидах. И я всегда говорю прихожанам: если есть среди ваших близких погибшие воины, подавайте списки, будем молиться в обязательном порядке.
— А со срочниками бывали интересные встречи?
— Со срочниками всегда интересно… Хорошие ребята, — что сказать? Хотя сейчас всё меняется. Сейчас солдаты срочной службы — это уже немножко другие люди. Если сравнить тех, кто воевал во Вторую чеченскую, с нынешней молодёжью, то нынешние, они более изнеженные, маменькины детки, боль терпеть не умеют… Я не скажу, что они совсем плохи, — нет, ничего безнадёжного! Но жизнь меняется, 90е годы не сравнить с нынешним днём, поколение другое, служба в армии другая. Раньше проблем у срочников хватало, сейчас попроще стало. И ощущение такое, что их, точно детей, привели из школы, форму солдатскую на них надели, но взрослыми они ещё не стали. Ты ждёшь от них реакций взрослого человека — и в этом ошибка: он будет вести себя как ребёнок… Ну что ж, это наши дети, их надо воспитывать, работать с ними, чтобы толк вышел.
Как-то был я у отца Иоанна Миронова, спросил у него что-то, а он меня так по лбу и стукнул — шутя, конечно, — и сказал при том: «Твоя главная задача — это военные!» И это для меня от Бога задача поставлена, и к этому стараюсь все силы прикладывать.
А работы достаточно: приход у меня никто не отнимал, но я же и в Министерстве обороны на должности, и в Артиллерийской академии тружусь, лекции читаю, беседую с курсантами — хватает забот… Военных много, а нас, священников, мало. Приходится прилагать усилий в несколько раз больше, чем на приходе. И думаю, что Бог нас не оставит: что бы ни пришлось России пережить, а Господь с нами.
Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН