Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Слово пастыря

ЦЕРКОВЬ — ЭТО СООБЩЕСТВО КАЮЩИХСЯ ГРЕШНИКОВ

Должна ли служба в православных храмах быть комфортной и удобной? В течение долгого времени ни о каком удобстве, тем более о комфорте нельзя было и думать, потому что Церковь в течение многих лет была не просто гонима, а практически уничтожена. Наши храмы были больше похожи на руины, и православные христиане, которым Господь дал возможность 25—30 лет назад начать восстанавливать эти храмы, столкнулись с тем, что первые службы были буквально на кирпичах. Службы шли на антиминсе практически под открытым небом. Зимою службы шли частенько в неотапливаемых храмах. Верующие люди были и этому рады. Никто не загадывал наперёд, что настанет время, когда благолепие наших храмов воссияет вновь, а нам будет хорошо и удобно в них молиться… Так должна ли быть служба в наших храмах удобной? Размышляет настоятель храма Смоленской иконы Божией Матери в д.Лесколово иерей Андрей ГРЕБЕНЮК.

Давайте сначала разберёмся, что мы вкладываем в понятие «комфорт» во время богослужения? Мне кажется, здесь есть два момента. Слово «утешитель» по-английски — comforter («комфорт»). Вместе с тем мы вкладываем в понятие «утешитель» совершенно другой смысл. Поэтому удобство и комфорт для многих в том, чтобы во время службы были созданы условия для того, чтобы можно было молиться в храме.

Теперь вспомним, что говорит нам Церковный устав, Типикон. Например, в большие праздники (Пасха, Рождество Христово) в конце объяснения данных богослужений (как правильно служить, сколько стихир петь, сколько канонов читать) есть такая ремарка: «на трапезе утешение братии». И под «утешением» понимается бокал вина. То есть человеку после напряжённой недели, после напряжённого молитвенного правила (или, допустим, после поста, когда заканчивается пост и начинается Пасха) полагается утешение, чтобы ему стало легче, спокойнее, комфортнее.

А теперь расскажу вам притчу из Патерика. Древнее время: IV или VI век. Монахи, которые жили в глубине пустыни, решили помолиться вместе с монахами, которые живут на берегу реки. Явились, встали на молитву, но вдруг говорят: «Мы не можем с вами молиться. Не понимаем, как вы можете жить и славить Бога в этом шуме?» Местные удивляются: «Мы вроде бы не шумим». — «Но камыш на берегу реки шумит, отвлекает». И ушли восвояси. Пустынные монахи вернулись туда, где им было более комфортно. А удобнее им было молиться в пустыне, где не шумел камыш и царила абсолютная тишина.

Часто под словом «комфорт» мы понимаем только некое удобство для тела. Например, можно ли сидеть на молитве? Что ж, давайте обратимся к славянскому языку, точнее, к греческим словам, которые вошли в церковнославянский язык. Слово «акафист» означает «неседальная песнь» — особые хвалебные песнопения в честь Спасителя, Божией Матери или святых. Слово «кафизма» — «сижу». В каноне это слово переведено по-русски словом «седален». Так и написано: «поём седален», т.е. сидя. Теперь представьте: седален, допустим, на четверть странички, пели его знаменным распевом, это занимало несколько минут, и эти несколько минут человек мог сидеть. Кафизма в среднем читается минут пятнадцать, и всё это время человек может сидеть. Во время всенощного бдения кафизм читается три. То есть если строго по Уставу подходить, то за ночное богослужение (всенощное бдение) человек как минимум треть времени проводит сидя.

Но удобство имеет гораздо более широкий смысл. Пример: дети устают на богослужении, если их привести в храм с самого начала. Они начинают бегать, прыгать… У меня у самого двое детей, причём двое мальчишек-непосед, которых вообще удержать на одном месте невозможно. Но ведь и у родителей должна быть совесть: ты же понимаешь, что твои дети мешают другим людям… В нашем храме нас выручает детская комната. А родилась идея сделать детскую комнату очень просто. Выхожу я как-то из алтаря во время литургии (идёт Евхаристический канон), а передо мной малышня играет в машинки. Смешно, с одной стороны. С другой стороны, идёт Божественная литургия; и то, что происходит на солее, не совсем уместно. Полный храм народу! Кого-то это раздражает, у кого-то вызывает дискомфорт. Даже если никто не станет прогонять этих детей, ругаться, то я как настоятель должен заботиться не только о детях, но обо всех, кто пришёл в храм. И я решил отдать свой кабинет под детскую комнату. Мы его отремонтировали, расписали стены библейскими сюжетами. Получилось красочное наглядное пособие сотворения мира. Теперь маленькие дети во время литургии там играют под присмотром «дежурной мамы», а остальные родители могут спокойно молиться.

Другой больной вопрос: храм набит битком, о каком удобстве и о какой молитве можно говорить? Люди, скорее всего, думают не о молитве, а о том, как бы им ноги не оттоптали, или о болях в спине. Есть даже такая русская поговорка, что «лучше сидя думать о молитве, чем стоя — о больных ногах». Потому-то в храмах существуют скамьи, и люди во время богослужения могут в случае необходимости присесть. Для людей пожилых это серьёзное вспоможение. С другой стороны, во время Божественной литургии нет таких моментов, когда можно было бы сидеть. Как быть? Один из древних богословов сказал: пусть между нами будет «в главном — единство, во второстепенном — свобода, во всём — любовь». С любовью будем подходить к нашим дедушкам и бабушкам, к людям болящим, которые физически не могут выстоять литургию… Понятно, что во время Евхаристического канона, который идёт минут десять-пятнадцать, человек может собрать все свои духовные и телесные силы и выстоять самый главный момент богослужения… Но в такие моменты, как антифоны, когда даже епископ по уставу сидит, разве мы должны бабушек поднимать со скамеек и говорить, что сейчас сидеть нельзя?

С другой стороны, ап.Павел говорил: «Все мне позволительно, но не все полезно» (1Кор.6,12). И может быть, то, что мы больше думаем о больных ногах, чем о молитве, говорит о нашей рассеянности (я имею в виду людей среднего возраста и молодых)? О нашей неподготовленности к литургии? Мы же не готовимся к литургии! Ибо в любом деле нужны навыки, в том числе и в молитве. Нужно понуждать себя, заставлять. Я знаю немало людей, которые всегда выполняют правила: читают и три канона, и три акафиста, и правило ко Причащению, а также евангельское и апостольское чтение накануне не пропускают. Есть в России такие молитвенники, слава Богу. Может быть, именно по их молитвам и нас Господь милует.

Ещё один момент — неудобное время начала служб. К примеру, у людей работающих практически нет возможности успеть на чтение Канона Андрея Критского. Вопрос: можно ли чтение Канона Андрея Критского начинать не в 16 часов, а, скажем, в 19 часов, чтобы верующие успели на него после работы? Думаю, этот вопрос решается настоятелем, вернее даже — общиной. Если всей общине будет удобно, то Устав не запрещает начинать чтение Канона, скажем, в 19 часов.

И ещё. Когда мы думаем только о своём комфорте, о том, удобно ли нам в церкви, — это неправильное размышление. Имеет смысл думать ещё и об удобстве других. Вот пример: человек случайно попадает в церковь — зашёл свечку поставить за умершую бабушку (его душа этого требовала) или за то, чтобы экзамен успешно сдать в университете. А в церкви его встречают упрёками: «Ты одет не так, крестишься не так, сидеть тебе нельзя — молодой, постоишь…» А стоять всю службу человек просто физически не может — не привык, да и морально не готов к этому. Этот момент нужно обязательно учитывать и священнослужителям, и прихожанам, чтобы не оттолкнуть человека от Церкви, но напротив, сделать всё, чтобы он остался. Вспомните апостола Павла, который говорил, что с иудеями он был как иудей, с эллинами — как эллин, с язычниками — как язычник; старался быть всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых.

А то, что в храме много народу и кто-то оттоптал вам ноги… Если это огромный собор, то наверняка найдётся уголок, где никто вам ноги не оттопчет. А если это маленький храм в большом жилом массиве? Каждый человек хочет прийти на литургию. И каждый человек пришёл сюда по зову сердца, потому что Господь его призвал. Наверное, только эта мысль поможет не раздражаться — храм не только для тебя, а для всех. И если народу много — слава Тебе, Господи! Смиритесь, потерпите ближнего своего. Церковь — это всё-таки не сообщество идеальных людей, а сообщество кающихся грешников. Но они точно знают, куда идут, — к Богу.

предыдущая    следующая