Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Крестовоздвижение

КАК СДЕЛАТЬ СВОЙ КРЕСТ ЛЁГКИМ?

…А что если поговорить на духовные темы не с батюшкой и не с монахом, не с архиереем, наконец, а просто с верующим мирянином? Не взглянуть ли на тему духовной жизни с точки зрения пишущего, мыслящего человека, каковым, несомненно, является А.Ю. Козлов, известный петербургский писатель? Наш читатель уже не раз убеждался, что слова Анатолия Юрьевича всегда осолены и мудростью, и верным пониманием жизни, — так поговорим же с ним о празднике Крестовоздвижения или, точнее, о том, что для нас, православных, значит наш личный крест.

— Анатолий Юрьевич, а случалось ли вам хоть раз в жизни не ощущать этого вечного груза — креста своего? Бывало ли такое, что душа чувствовала полную беззаботность и лёгкость?

— Конечно, всем такие мгновения выпадают, и я такое испытывал. Помню, даже сказал как-то во всеуслышание: «Я счастливый человек, меня ничто не гнетёт, у меня всё есть!» А кстати сказать, у меня в ту пору не было почти ничего — очень мало я тогда был обременён земными благами. И это понятно: чем меньше человек мучится заботами о своём имении, тем он счастливее, тем ему легче. Вот, казалось бы, идеал: полное нестяжание! Но мирянину как такого достичь? Ну хорошо, можно ограничить свои материальные потребности… Но как быть с родными и близкими — это ведь тоже своего рода имение, несущее с собой многочисленные заботы? Отречься от всех, остаться одному? Без поддержки, без братского общения, без любви? Ну да, свободу ты обретёшь, но вместе с нею и одиночество, и заброшенность, ощущение собственной ненужности… Нет, мирянину всегда нужно думать о равновесии: с одной стороны, мир со своими требованиями, с другой стороны — душа…

И надо сказать, что с тех пор я таких неразумных слов уже не повторял: что я­де вполне счастлив, что жить мне совершенно легко… Нет! Тогда я за это своё хвастовство получил так, что до сих пор вздрагиваю, и отныне боюсь говорить такие вещи вслух; как бы хорошо мне ни было, повторяю только: «Слава Богу за всё!» И ничего сверх этого, — да и то не на людях. Просто на вечерней молитве лицом к лицу с Господом выскажешь Ему благодарение — и довольно.

Но ведь это не я придумал такую практику: она испокон веку существует в православном мире. Что хвалиться лёгкостью своего креста? Это и нескромно, и неразумно, да ведь есть и такое обстоятельство: подслушивают наши глупости те, кого к душе нельзя допускать. Подслушивают, подслушивают — я в этом не раз убеждался, и в этом убеждении нет никакого суеверия.

Душевная сдержанность, она в культуре нашего народа. На вопрос «Как дела?» мы не улыбаемся до ушей, не кричим, что всё о’кей, — мы спокойно отвечаем: «Ничего, терпимо» или «Слава Богу». Это в нас столетиями нашей культуры заложено, это уже в крови. Нас за это считают смурными, хмурыми, но я бы так повернул вопрос: не в том ли тут дело, что за русскими Господь следит, не даёт им расслабиться, не позволяет расхвастаться, превознестись, — вот мы и пребываем в сдержанности; на западную цивилизацию Господь уже рукой махнул — пусть говорят что хотят…

Но наше исконное состояние души выражается словами: «Слава Богу!» Хорошо — слава Богу! Плохо — тоже слава Богу! «Слава Богу», «Ничего», «Нормально» — вот наши слова. И даже если тебя осыпали золотом, всё равно — «Ничего, нормально, слава Богу». Потому что всё преходяще, и на Руси знают: как бы тебя Господь ни одаривал земными дарами, как бы ни было тебе сейчас хорошо, за следующее мгновение ты ручаться уже не можешь. Что будет, то будет, всё от Бога, за всё слава Ему.

Видимо, это и есть правильное, благородное несение своего креста.

— Всё-таки говорить: «Слава Богу», если у тебя всё идёт совсем не так, как тебе хотелось бы, — такая позиция многим кажется странной, и не только внешним, но и среди нас, православных, бывают недоумения… Крест — это во всяком случае обуза, как за неё благодарить?

— Если человек признаёт над собой благую волю Божию, то любой жизненный удар он не может не воспринимать как одно из её проявлений. Надо просто признать, что воля Божия постоянно проявляется на нас, и подчиняться ей, — пусть поначалу и без радости.

Я говорю по собственному опыту — хочу поделиться с вами… Было у меня в жизни горе — тяжёлое, безысходное, и непонятно было, как теперь жить… И тогда я просто взял и прочитал благодарственные молитвы — не скажу, что с искренним чувством благодарности, нет, скорее механически, потому лишь, что головой, не сердцем, понимал, что так сделать будет правильно. И не то чтобы горе сразу рассеялось… Оно было тяжёлое, безутешное… Но всё же стало и легче, и понятней… Всё начало постепенно меняться — во всяком случае, внутри, в душе моей. Вы знаете, в час тяжёлого горя всё вокруг теряет смысл, и в этом заключается немалая боль. А после этой молитвы смысл начал возвращаться, жизнь вновь стала обретать осмысленность. И это, наверное, главное.

Я понимаю, что человеку внешнему это постигнуть тяжело: у тебя беда, а ты за неё благодаришь: это и неразумно, и как-то унизительно — целовать бьющую руку. Но мы­то понимаем, что мы благодарим не человека — Бога! Не соседа, не начальника, не брата своего, — но Бога, Того, Кто есть Любовь, от Которого не может исходить никакое зло. Человек может причинить тебе зло из любви ко злу, но про Бога такого не скажешь: Он творит только благо, и понять это мы можем лишь через благодарность. И если поймёшь это, хотя бы только умом, и начнёшь благодарить, хотя бы только механически, — что-то в скорбящем сердце непременно изменится к лучшему.

Крест вообще имеет огромную целительную силу. Вспомним хотя бы молитву Честному Животворящему Кресту: «Да воскреснет Бог…» Какая это сильная молитва! Я много раз в том убеждался. Видишь, как неотвратимо подступает к тебе что-то нехорошее, и тут в голову приходит: «Надо бы прочесть молитву Кресту!» Прочёл — и вдруг всё, что тебя тревожило, исчезает, причём быстро, прямо на глазах у тебя. Только что казалось, что катастрофа уже разразилась, и вдруг — раз! — и всё тает, «яко воск от лица огня». Крест — это великая сила. Есть человеку за что зацепиться в тяжёлый час.

— А всё-таки как хочется иногда сделать свой крест не таким тяжёлым. Хочется, гадая в очередной раз, куда свернуть на жизненном пути, выбрать дорогу полегче, поспокойнее…

— Путь можно выбрать, но как выберешь крест? Как выберешь то, что тебе уготовано? Это не джинсы выбирать в магазине. По-моему, можно и, наверное, нужно стремиться в жизни к лучшей доле, к мирским достижениям, к удаче, к совершенству, но твой крест, он всё равно останется твоим. Облегчить его можно только равно принимая и удачи, и неудачи, и радости, и беды.

Да и как ты станешь выбирать свой крест, по каким критериям? Тот, что полегче, поменьше? Или даже — покрасивей? Но тут мы сталкиваемся с такой вещью, как наша зависть. Почему-то всегда кажется, что, какой бы лёгкий крест ты ни тащил, у соседа он и легче, и удобней, и изящней, — и эта зависть никогда не даст нам возможности успокоиться и безропотно принять свою собственную ношу. А ведь завидовать можно буквально чему угодно, даже чужой смерти: «Ишь как он легко помер! И с каким почётом его провожают! Куда мне до него!..»

Для того чтобы с радостью принять свой крест, необходима любовь к ближнему, чуждая зависти.

— Как вы считаете: а сама-то любовь — это крест или нет?

— Понятие «любовь», оно сейчас связывается исключительно с альковом. Сейчас любовь — это только одно из удовольствий. Такая связка понятий нам навязывается: «алкоголь — курение — любовь». А на самом деле по-русски, по-православному любовь — это, прежде всего, самопожертвование, и, следовательно, неотделима от крестоношения. И прежде всего мы, православные, имеем в виду любовь к Богу, а потом к ближнему, к тем, с кем Господь привёл тебе существовать. И понятно, что равно полюбить их всех не так просто: кто-то даёт тебе больше радости, кто-то меньше. Но радость любви не в том, что ближние нам что-то дают, не в том, что они как рабы в наших руках, а в том, что мы сами можем дать, помочь, поддержать, выкормить, вырастить, создать, пожертвовать. Только в этом крестоношении и есть радость любви.

Встречается ли сейчас такое отношение к любви? Я не знаю. Живу ли я сам по такому закону? Я не знаю. Я не уверен. Но головой я понимаю, что только так должно быть, только это и есть правильная жизнь. Головой понимаю это… Тут-то и заключается вся сложность для православного человека: одно дело всё знать, всё прочитать, проштудировать и святых отцов, и Евангелие, выучить десять заповедей по порядку — это не так уж сложно. А вот исполнить то, что мы выучили, — это невероятно сложная вещь. Я, например, до сих пор помню армейский устав — но я же не живу по нему!.. Одно дело — знать заповеди, а жить по ним… Целая жизнь уходит на то, чтобы научиться или хотя бы попытаться так жить.

Я так полагаю, что любовь — это то, что ты даёшь человеку. И это не торговля: я тебе дал нечто, а ты мне за это платишь чем-то. Это должно совершаться бескорыстно: ты отдаёшь то, что можешь, и благодаришь за то, что получаешь.

Есть такая тенденция в современном обществе… Она, конечно, всегда существовала, но я особенно остро чувствую её именно в наши дни: люди пытаются манипулировать друг другом, решать свои задачи за счёт ближнего, свои проблемы перекладывать на чужие плечи. Никого не хочу обижать, но, по-моему, есть такое, и это есть нечто обратное крестоношению и потому противно Божиему закону.

Наверное, не скажу ничего нового, если изреку такую фразу: жизнь человеческая — это крест, который человек несёт на суд. Что принесёт, то и принесёт, за то и будет судим. Это истина очевидная, но до человека она доходит с трудом. Да и сам-то я произношу эти слова и думаю при том: а верю ли я в то, что говорю? Вся нынешняя идеология направлена на то, чтобы перевернуть эту истину с ног на голову, и трудно бывает противиться общему мнению. Нам говорят: мудр тот, кто не работает, а ест; безделье почётно, а труд презрен… Нам говорят, что нужно брать от жизни всё. Но ведь жизнь дана человеку для того, чтобы что-то совершать, чтобы нести ближнему что-то своё, а не для того, чтобы только пользоваться. Да и что мы можем взять от этой жизни полезного для вечности?

Нам говорят, что нужно жить легко, что жизнь — это то ли рулетка, то ли лотерея, то ли игра в карты, — нужно уметь выигрывать, нужно уметь изворачиваться, уметь крутиться, уметь уходить от креста. Нас делят на лидеров и не лидеров, на успешных и неуспешных, амбициозных и покорных… К чему ведут эти разрушительные начала?.. Кем они насаждаются? Мы, православные, знаем, кем и для чего, — но и нам бывает тяжело не поддаться таким настроениям. Поэтому ежегодное напоминание о кресте, звучащее с церковных амвонов, для нас необходимо и живительно, и праздник Крестовоздвижения, как и все церковные праздники, спасителен для нас, немощных.

Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН