Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Русское тысячелетие

С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ИСТОРИКА

Президенту России Владимиру Владимировичу Путину исполняется 65 лет. Мы решили побеседовать об этом событии не с политиком, не с общественным деятелем, а с историком, учёным, изучающим средневековую Русь и новейшую историю России, — доктором исторических наук Игорем Яковлевичем Фрояновым. Нам кажется, что именно историк сможет более верно и глубоко, основываясь на знании многовекового русского пути, оценить то, что происходит в России сегодня.

— Сейчас, по истечении многих лет, историк, наверное, уже может до известной степени судить о месте нашего нынешнего президента в истории России. Как вам кажется, Игорь Яковлевич, какова в ней роль Путина?

— Роль его весьма противоречива… Всем известно, что В.В.Путин вышел на политическую арену из либеральных кругов, враждебных, как показала сама жизнь, России и русскому народу. Все мы были свидетелями того, как либералы разрушали нашу великую державу… И когда либеральная закулиса возводила Путина на олимп власти, то, конечно, она надеялась, что новый президент продолжит ту линию, которую начал Горбачёв, а за ним и Ельцин… А Путин, в свою очередь, должен был развить дело Горбачёва и Ельцина. Таков был план. Но что-то в нём не заладилось!.. Что именно? Здесь можно лишь высказывать догадки. На мой взгляд, весьма существенную роль сыграло то обстоятельство, что Путин и его окружение надеялись стать не просто марионетками в руках надмировой элиты, — нет, они сами рассчитывали войти в круг владык мира. Но этого не случилось, — и не случилось закономерно, поскольку та популяция, из которой берутся некоронованные короли вселенной, на протяжении веков превратилась в особую, поистине сакральную группу, куда доступ посторонним совершенно невозможен. Вот здесь, мне кажется, и завязался главный конфликт.

В других условиях такой конфликт разрешился бы скоро, но ведь здесь шла речь о России! Россия, даже ослабленная предыдущим разорением, всё-таки сохранялась как огромная держава, которая не может не влиять на международные дела. Начать конфликтовать с ней — значит по меньшей мере затормозиться на пути к достижению своих глобалистских целей.

Так шаг за шагом Путин оказался в оппозиции к тем силам, на которые он поначалу надеялся, — а эти люди, входящие в очень узкий круг мировых правителей, никогда не забывают обид! Они и преданных своих слуг нередко уничтожают, когда те плохо выполняют своё предназначение, — так было и в Ираке, и в Ливии, и Египте: мы это наблюдали воочию. Что уж говорить о тех, кто им противится!.. И теперь, на мой взгляд, возникла серьёзная угроза для личной безопасности Владимира Владимировича Путина. Уверен, что где-то уже готовятся планы для его устранения… Можно ли ему эту опасность преодолеть? Можно! Но только в том случае, если президент будет опираться на Россию, если он коренным образом переменит свою политику в отношении нашей страны. И мы уже несколько лет наблюдаем, как в Путине всё больше и больше проявляются черты подлинного национального лидера. Проявляются — но ещё не проявились до конца…

Сегодня мы можем говорить о своеобразной двойственной роли Путина: традиционно-либеральной и отчасти — национальной. Сейчас это противостояние либерального и национального начал достигло большой силы как в стране в целом, так и в государственной политике — внешней и внутренней. Путин встал перед выбором: надо что-то предпочесть — нельзя действовать одновременно и на международной арене, и во внутренних делах… Мне кажется, он поступил правильно, сделал верный выбор, — выбор в пользу межгосударственных отношений: наш государственный суверенитет в ельцинское время (вернее, начиная ещё с Горбачёва) был весьма ограничен, а потом и утрачен. Без возвращения суверенитета невозможно строить дела внутри страны. На мой взгляд, Путин поступил мудро, как человек, понимающий законы исторического развития. Конечно, для того чтобы снова в полной мере вернуть России её утраченный суверенитет, необходимо определённое время, — но когда это окончательно произойдёт, тогда уже можно будет заниматься внутренними делами. А одновременно делать и то и другое нельзя! Учтите, что внутреннее строительство державы, её возрождение после долгих лет разорения, нельзя будет произвести без определённой мобилизации общества, как это делалось в советские времена. Не обойдётся и без ограничения влияния и, может быть, даже ущемления олигархической собственности. Поэтому решать внешние — очень важные и сложные! — проблемы и одновременно поднимать русское общество на тяжёлый труд и борьбу было бы опрометчиво.

— Можно ли провести историческую аналогию между годами правления В.В.Путина и какой-то эпохой из прежней истории России? На кого из русских правителей Путин, по-вашему, больше всего похож?

— Мне кажется, политические и государственные деятели, особенно те, что оставили заметный след в истории страны, они все весьма своеобразны, и всякие сопоставления здесь будут надуманными. Путин таков, каков он есть: неповторимый, ни на кого не похожий, — как неповторимы и те исторические условия, в которых ему приходится действовать. Он — фигура, безусловно, не простая, противоречивая, не лишённая развития… Но надо признать, что родовые пятна либерализма на нём ещё держатся, — и в этом, конечно, заключается вся сложность нашего нынешнего положения. Ведь достаточно посмотреть, кто именно сидит сейчас в правительстве… А там немало тех, кто был наверху и в ельцинское время… Но, не устранив либералов из правительства, из верховной власти, невозможно выстроить наше государство в том духе, в каком этого требует данный исторический момент.

— А вот если провести параллель со Сталиным? Тот тоже вырос как политик в недрах агрессивной русофобской партии, но сумел победить все антирусские стремления троцкизма и стал истинным национальным лидером…

— Я бы так сказал: во-первых, масштабы личностей несоизмеримы… А во-вторых, в случае с Путиным говорить о переходе на национальную линию мы можем только в условном смысле. Сталин, тот — да, перешёл определённо, а Путин — только переходит! И нередко топчется на месте.

— Преемника ему вы, конечно, не видите, Игорь Яковлевич?

— Увы… В современной России на поверхности нашей политической жизни такой личности пока не наблюдается… Несомненно, где-то в глубинах общества есть такие люди, и даже, может быть, поспособнее, поталантливее, — но они скрыты от глаз общества, и поэтому мы можем только предполагать их существование. А среди тех, кто есть налицо, как мне кажется, в преемники Путину никто не годится. Но, в конце концов, история — в руках Божиих, и мы, как люди православные, должны верить (и молиться об этом!), чтобы в нужный момент Господь призвал на службу России во всех отношениях достойного человека.