Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

Свщмч. Вениамин Петроградский — день памяти 13 августа

НЕБЕСНЫЙ СВЕТ И ТЬМА КРОМЕШНАЯ

Взгляните для начала на их портреты. Вот священномученик Вениамин (Казанский), митрополит Петроградский и Гдовский. Простое, красивое русское лицо. Глаза исполнены спокойной, глубокой мыслью. Весь облик дышит чистотой и величием. Даже если мы возьмём фотографии с судебного процесса, сделанные за несколько дней до казни, — и на них видно, что великий мир и покой в лице владыки ничем не поколеблен. Даже не верится, что эти кадры сняты на судище неправом и над головой праведника уже занесён безжалостный меч, — до такой степени митрополит спокоен, собран и светел.

И теперь посмотрите на этот портрет… Вот тот человек, чьими усилиями владыка Вениамин был возведён на плаху, тот, кто всё сделал, лишь бы убрать святого со своего пути — пути властолюбца. Это обновленческий «митрополит» Александр Введенский, глава «живой церкви», любимец Троцкого и Луначарского, муж трёх жён и т.д. и т.п. Как видите, ни о каком человеческом достоинстве тут говорить не приходится, в этих глазах мы видим только упоение своей призрачной, как сказали бы теперь — «виртуальной», властью, а несколько глубже — страх, ненависть, лживость, сластолюбие… И насколько некрасиво это лицо — внутренней, глубинной некрасотой! Насколько оно не русское! Наверное, так могли выглядеть члены синедриона, осудившие  Господа…

Владыка Вениамин Петроградский шёл стопами Иоанна Кронштадтского: его проповедь была обращена в первую очередь к «униженным и оскорблённым» столицы. Он своими ногами обошёл все питерские трущобы, все заводские и фабричные корпуса, все рабочие кварталы. Он столько сделал для петроградских рабочих, столько помощи им подал — и духовной, и телесной, — что те ещё при жизни владыки искренне считали его святым. Он был истинным «пролетарским епископом», всегда стоящим с народом и за народ. С ним ли, — казалось бы! — следовало воевать «рабоче-крестьянской власти»?

И вот — Александр Введенский… С роду никогда ни с русскими рабочими, ни с русскими крестьянами не знавшийся, дитя мелкобуржуазного столичного мирка, любитель декадентского искусства, сам в своих «проповедях» подражавший  манерам своих декадентских кумиров — Фёдору Сологубу, Мережковскому, Северянину… Человек, не имеющий ничего общего с народом  «этой страны», — и не желающим ничего с ним иметь… Человек, увидевший, что побеждают большевики и тут же решивший как можно скорее примазаться к победителям…

Митрополита Вениамина Петроградского на кафедру поставил народ. Это не красивые слова, — нет, так оно и было на самом деле. Владыка Вениамин — единственный в истории Петербурга архиерей, ставший главой епархии по воле питерских рабочих. У священноначалия был другой кандидат, но приходские собрания, рабочие организации потребовали: митрополитом Петроградским должен стать епископ Вениамин. Время было такое, что с волей народа приходилось считаться. Вот как пишет об этом другой наш славный владыка  — митрополит Иоанн (Снычёв):

— Сам митрополит, несмотря на свой великий сан, был настоящим отцом петроградской паствы. Он спешил откликнуться на первый зов своих пасомых и для совершения треб и молений отправлялся в самые отдалённые и бедные закоулки Петрограда. Рабочий, мастеровой люд зачастую приглашал его для совершения таинства крещения, и он радостно приходил в бедные кварталы, спускался в подвалы — в простой рясе, без всяких внешних признаков своего высокого сана. Приёмная его была постоянно переполнена — главным образом простонародьем. Иногда он до позднего вечера выслушивал обращавшихся к нему, никого не отпуская без благостного совета, без тёплого утешения, забывая о себе, о своем отдыхе и пище.

Что же Александр Введенский? Он прекрасно понимал, что о такой народной любви ему мечтать не приходится. Его поклонниками были немногие — кучка столичных декадентствующих эстетов. Не пользовался он особой любовью и у священноначалия… Как белый священник он не мог рассчитывать на архиерейство, — да и в любом случае — терпеливо подниматься по карьерной лестнице он не желал. Он хотел всего и сразу: встать во главе Церкви — ни больше ни меньше! А если в истинной Церкви этого добиться невозможно, — значит надо разрушить её и построить собственную, игрушечную «церковь», — но такую, чтобы она была причастна к самой настоящей, не игрушечной власти в стране.

Время было такое — смутное… Церковь не определилась до конца, — как ей относиться к новой власти? Считать ли её антихристовой и бороться с ней до смерти или следовать завету апостола: «Несть власти, аще не от Бога»?.. Среди мирян, среди священства и среди архиереев бушевали разногласия… В этой-то мутной воде и ловил свою золотую рыбку Александр Введенский. Одной ловкой интригой, одной пущенной на всю страну клеветой он заставил народ усомниться в полномочиях Патриарха Тихона. А если не Патриарх управляет Церковью, то кто же тогда? Введенский тут же изобретает некое Высшее церковное управление, сам себя назначает его членом, — и готово! Вот он и встал во главе Церкви! Теперь нужно, чтобы его поддержал кто-то из видных архиереев, кто-то, чей авторитет непререкаем. Кто же это может быть? Конечно, митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин, с которым Введенский был давно знаком. Если Введенского поддержит Вениамин, поддержит и вся церковь, — так Введенскому мечталось. Недаром же он так долго, с таким знанием дела обхаживал владыку!

Но митрополит Вениамин Введенского решительно не поддержал. Более того, — он совершил нечто непредсказуемое: отлучил Введенского и его дружков от Церкви! Этого Введенский простить не мог. И не простил. Он знал, что делать, у него имелись друзья-троцкисты, а Троцкий в то время обладал властью безраздельной…

Надо признать, что медлительностью Введенский никогда не грешил. Едва в петроградских храмах прочли указ об его отлучении, как тут же — на следующий день! — за владыкой Вениамином пришли «органы».

И тут произошла сцена потрясающая. Вместе с чекистами к митрополиту заявился и сам Введенский, — «чтобы принять дела». И не просто заявился, но по какому-то внутреннему, глубинному родству с Иудой полез к арестованному владыке — не с поцелуем, нет, но с просьбой благословения. Разница, как вы понимаете, не велика… Это почувствовал и митрополит Вениамин, — почувствовал и сказал:

— Прекратите, отец Александр. Мы не в Гефсиманском саду.

…Как известно, на процессе владыку Вениамина обвиняли в том, что он препятствовал сдаче церковных ценностей в помощь голодающим. Более нелепого обвинения трудно было бы придумать, ибо именно Петроградский митрополит организовал сбор этих ценностей, не останавливаясь даже перед сдачей священных сосудов… Те же, кто знал, что к чему, прекрасно понимали: помощь голодающим тут ни при чём, просто троцкисты расчищают для Введенского путь наверх…

Впрочем, сам Введенский уверял, что хотел выступить на процессе и потребовать от властей оправдания владыки. Хотел, но не смог: некая раба Божия, увидев Введенского на улице, запустила камнем в голову предателя. Он, правда, остался жив, и даже долго жил, но уважительная причина для неявки в суд у него, таким образом, появилась.

Митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанцев) принял мученический венец. Александр Введенский стал «митрополитом» обновленческой «церкви». Много лет он тешился этой пустышкой — своим ложным саном в ложной иерархии, ходил в пышных облачениях, точно разодетая цирковая обезьяна, декламировал с выражением свои проповеди, точно актёр погорелого театра свои монологи… А теперь даже духовные наследники обновленчества (каких немало среди современных православных), — и они не любят вспоминать Введенского, не желают, чтобы им указывали на черты глубинного родства с этим кровавым клоуном…

А память священномученика Вениамина — живёт и сохраняется благоговейно; дело «митрополита питерских рабочих», истинного народного избранника на церковной кафедре, — это дело ещё будет продолжено новыми поколениями русских православных людей.

П. ПЕТРОВ