Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

БОРИС ОРЛОВ, СПб

ВОИНАМ-ИНТЕРНАЦИОНАЛИСТАМ
Куба, Конго, Египет, Чили…
Долгу чести мы были верны.
А с врагом воевать учились
Вдалеке от своей страны.

От Испании до Афгана
Мы вкусили беду и вину.
И в чужих воевали странах,
Чтоб в свою не пустить войну.

Пламя, взрывы, погибших лица…
Наша память страшней суда.
Но война ломала границы,
Словно дамбы в бурю — вода.

Дым пожарищ и пыл развалин.
Скорбный залп. Медсанбата кровать.
Мы теперь у себя воевали,
Научившись вдали воевать.

ДЕД
Памяти К.Р.Фадеева

Начал службу в царской коннице.
Фронт германский. Лазарет.
В землю — штык. Арест. Безсонница.
Сорок бед — один ответ.

Всё судьбою перепутано:
И Самару брал, и Крым.
В белой гвардии был унтером,
В красной — просто рядовым.

Русь, загруженную плачами
Вдов, пустили под откос.
Стал трудиться — раскулачили.
Всё, что нажито, — в колхоз.

И кресты — с церквей, и крестики
С шей. В законе — зуб за зуб.
Комиссарские наместники
Строят жизнь, как сельский клуб.

И растут от мер карательных
Надмогильные кресты.
Строят крепко и старательно…
Веря в Бога, строишь ты.

Над плотинами и домнами
Царь небесный — вождь земной.
Но «Вставай, страна огромная…»
Закипело в нас войной.

Выбрав время неурочное,
Накатился враг ордой.
Обновлённая и прочная,
Встала Русь перед бедой.

Жизнь колхозная — спартанская.
Горечь слёз из вдовьих глаз.
На вторую — на германскую! —
Ты ушёл в последний раз.

А погиб ты за Отечество,
За семью, за русский быт…
Новой властью — лжекупеческой —
Ты оболган и забыт.

С пьедесталов стали сбрасывать
Воинов. Мутить кино.
Славят генерала Власова
И Иуду заодно.

Затевает песню штатскую
Либерал подлей, чем тать.
Но твою могилу братскую
Я не дам ему топтать.

РАСПАД
У каждого своя страна.
У каждого своя война.
Чеченская, афганская,
Отечественная, гражданская…
У каждого своя вина
И доля арестантская.

В крови бредём к придуманным кумирам
И праведных возводим на костёр.
Не самый лучший управляет миром,
А тот, кто изворотлив и хитёр.

Не молимся, а ползаем на пузе
Среди дегенератов и невежд.
Политики — создатели иллюзий,
Политика — крушение надежд.

У каждого своя страна.
У каждого своя война.
У каждого своя вина,
Упав на дно,
Не видим дна.

†††
Надгробно-рекламные плиты,
Сиянье неоновых свеч,
Чужие слова, как бандиты,
Насилуют русскую речь.

То самоубийства, то стрессы —
Срывается с плеч голова.
Людей искушают, как бесы,
Страстями чужие слова,

Была бы кириллица вечной —
В молитве над храмом кружим.
Не облагороженный речью
Родной мир нам станет чужим.

†††
Доллару комфортней, чем рублю.
Он живёт, о банках безпокоясь.
То кредит набросит, как петлю,
То в залог у вас отнимет совесть.

Спрячут пряник и достанут кнут
Банки. А газеты правду скроют.
Если нет героев — создадут:
Из подонков сделают героев.

†††
Свои грехи нещадно множишь
Из года в год… Из века в век!
Когда есть заповеди Божьи,
Зачем законы, человек?!

Закон дыряв. Его за плату
Обходят, в том закона суть.
И предаёшься ты разврату,
Себя пытаясь обмануть.
А Бога не обманешь!

†††
Декабрь ползёт. Двенадцать — это номер
Его. Лёд бронзовеет на окне.
А за окном берёза, как термометр,
Мерцает в серебристой тишине.

Над крышей бледный след за самолётом
Бежит на юг, как в поле колея.
Я пью горячий чай с июльским мёдом.
Декабрь болеет. И болею я.

†††
То трагедии в мире, то драмы —
За безверие платят сполна.
Но возносятся белые храмы
Над страной, что от горя черна.

Жизнь зовёт приниматься за дело.
Сеют хлеб. Ржёт на пастбище конь.
Над селом, что душой протрезвело,
Поднят крест, словно Божья ладонь.

†††
Октябрь. Хризантемы уже отцвели.
И топчется дождь, словно лось, у порога.
И времени нет. И пространство вдали
Сужается — в лес убегает дорога.

Открою сарай. Дров сухих принесу.
И печь затоплю, прогоняя усталость.
Пустынно в полях. И прохладно в лесу.
— Нет времени… — шепчет безстрастная старость.

В углу пред иконой затеплю свечу.
Что выбрать: небесное или земное?
И жизнь по плечу мне. И смерть по плечу.
Нет времени… Вечность стоит за спиною.

†††
Не целуй и на плече не висни,
Не вини меня и не винись.
Не просил судьбу о лёгкой жизни —
Знал, что не бывает лёгкой жизнь.

Сожаленья? — но от них нет проку.
Покаянья? — не для людных мест.
Чем острее чувствую дорогу,
Тем сильней на спину давит крест.

Не стели мне лесть ковром под ноги
И не пой на полную луну.
Тяжело идти… Но все дороги
Впереди сливаются в одну.

†††
И годы пролетают, словно дни.
И дни ползут, как годы, со двора.
Что звания и должности?! Они —
Не более чем вечная игра.

Топлю камин. В крови утихла прыть.
Всё испытал — не вижу новых тем.
Мне в юности хотелось кем-то быть,
А вот теперь не хочется никем.

†††
Уходит прочь за годом год,
Сжигая дни и ночи.
Мы все уйдём… И даже тот,
Кто уходить не хочет.

Мелеет глубь, и гаснет высь.
Стирается булыжник.
А кто-то держится за жизнь,
Губя чужие жизни.

Он станет холоден и сед,
Как свет ночной звезды.
И он уйдёт с земли, но вслед
Уйдут его следы.

†††
На просеке звенят призывно косы,
А из-под ветки вылезает гриб.
Июль. Но нет жары. Блуждают грозы.
Плывёт по лужам сладкий запах лип.

Желтеет на тарелках дачных репа.
В стаканах с водкой тают крошки льда.
Птенцы уже не отрицают неба,
Случайно выпадая из гнезда.

†††
Отдых от граблей и вил.
Завершился день.
Я упал и придавил
Собственную тень.

Ночь. Кузнечики звенят.
Спит в гнезде бекас.
Согревает тень меня
В стоге, как матрас.

†††
Дождём захлебнулась межа,
В канаве увязла телега.
Листве надоело шуршать —
Гниёт в ожидании снега.

И роща в дожде умерла.
Для рощи шуршанье — дыханье,
Вот так и у нас: всё дела —
Грешим… Ну а где покаянье?!

†††
Кусок луны меж труб блестит, как кремний,
На поле зябко ёжится ботва.
Конец июня. Холодно. На землю
Летит с ветвей зелёная листва,

Цветы завяли… Что же дальше будет?
Подлунный мир трещит и вкривь и вкось.
Наверно, Бог — Его забыли люди —
Немного наклонил земную ось!

†††
Дым пуская, дышат печки
В ожиданье жара.
Лёд замком повис на речке,
Чтоб не убежала.

День прошёл. В ногах усталость.
Дремлет человечек.
А зима тюрьмою стала
Для ручьёв и речек.

†††
— Бродский выше Пушкина.
Реплика

Как я устал от бродсканья стихов,
От завываний околопоэтов!
Им не идти дорогами волхвов —
Бдят в лабиринте дьявольских секретов.

Неистово ругают всё и всех,
Оплёвывая прошлое народа.
И знать не знают, что такое грех,
Питаясь из чужого огорода.

О павших за Россию не скорбят,
Слова гнусавят пошло и убого.
Но на земле божками мнят себя,
Не видя над собой на небе Бога!

†††
Тишина, словно узел,
На моём рубеже.
Стал я с возрастом грузен,
Но безплотен в душе.

Старость пишет, как Рубенс,
Плоть, чтоб взгляды колоть.
Тишину залп разбудит —
И закончится плоть.

†††
К своей судьбе не любопытны люди,
Для них она не больше, чем кино.
Но знать желают, что же с ними будет,
А с ними будет то, что быть должно.

Жить тяжело доверчивым и честным,
Выдавливая из себя раба.
Зачем гадать? Давным-давно известно:
Характер — он как раз и есть судьба!

предыдущая    следующая