Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

А МЫ ПОПРОБУЕМ СПЛОТИТЬ ВЕСЬ МИР ЛЮБОВЬЮ…

— …Идти в монашество или в белое священство — для меня такого вопроса не было: за меня всё устроила Божия благодать. Как-то раз (я тогда учился на третьем курсе нашей — в ту пору Ленинградской — семинарии) к одному из моих однокурсников на праздник св.ап. Иоанна Богослова приехала из Одессы молодая родственница. Мы с ней познакомились, но вскоре она вернулась домой, и никто не думал, что это знакомство будет иметь продолжение. Однако вскоре меня призвали в армию и направили служить — в Одессу! Впрочем, это тоже ничего ещё не значило: я не покидал пределы части, а моя знакомая даже не догадывалась, что я нахожусь поблизости от неё. Однажды мои однокурсники решили навестить меня: приехали в Одессу, а как найти мою воинскую часть — не знают. Поплутав по незнакомым улицам, попросили помощи у случайной прохожей… «А я вас, кажется, знаю! — отвечает прохожая. —
Вы из Ленинградской семинарии!» Это была та самая девушка!.. Она проводила моих друзей до ворот части, и тут мы снова встретились. В семинарию из армии я вернулся уже женатым человеком — к великому изумлению всех моих знакомых. Вот вам пример того, как благодать Божия выправляет наши пути, сама подсказывает нам наилучший способ служения.

С этого удивительного рассказа началась наша беседа с протоиереем Феодором Гуряком, давним другом редакции, настоятелем Благовещенского храма на Приморском проспекте, преподавателем СПбДА. Узнав, что на днях батюшка будет праздновать свой юбилей — 50 лет, — мы пришли к отцу Феодору, чтобы поздравить его и чтобы он с высоты своего 24-летнего опыта служения поделился с читателями своим пониманием роли православного священника в современном мире.

— Как сильно действовала на меня красота богослужения в мои отроческие годы! Стройный чин службы, прекрасное пение, величавые движения священников, их блистающие ризы — как всё это захватывало мою юную душу! Я считал, что нет в жизни большего счастья, чем служить у Престола Божия, и делился с мамой этими своими мечтами. Мама радовалась, слыша такое… Но прошло совсем немного лет, я стал старшеклассником — и что-то изменилось в моей душе. Однажды мама не без тревоги спросила меня: «Почему ты ничего не говоришь о своих планах на будущее? Когда-то ты хотел стать священником — неужели теперь передумал?». А я не передумал, — я просто испугался. Понимаете, 16—17 лет — это тот возраст, когда человек начинает относиться к себе самому критически, вдруг замечает свою греховность, понимает, что бороться с грехом, оказывается, очень сложно… Но я искренне считал, что священник должен быть если не совершенно безгрешен, то во всяком случае… Словом, у меня были очень высокие мерки. Я видел замечательных, мужественных, исполненных любви батюшек, я слушал прекрасных проповедников и даже коллекционировал их проповеди, ходя по приходам с магнитофоном… И я сравнивал себя с ними — и остро сознавал своё недостоинство. «Что же? — сказала мама. — Выходит, всё, что я от тебя слышала, было пустой болтовнёй? Ты так легко отказываешься от своей мечты?» — «Я не отказываюсь, я просто боюсь… Боюсь ответственности, боюсь высоты духовной…» — «Не бойся ничего, иди смело! Господь с тобой, благодать Его будет тебе способствовать!»

Так я впервые понял, что мужество — совершенно необходимое для священника душевное качество. Нам постоянно требуется мужество: в общении со внешним миром, который ненавидит слово истины, и в общении с собственными прихожанами, которым тоже иногда приходится говорить горькую правду… Но в этом и состоит искусство пастыря — чтобы, невзирая на тёплые дружеские отношения, которые часто выстраиваются между духовником и его паствой, всерьёз рискуя этими устоявшимися отношениями, суметь вывести чадо духовное на новую глубину покаяния, помочь ему освоить новые залежи душевных сил, необходимых для осознания своей греховности… И когда наконец встречаешься с искренним, сердечным покаянием, с плачем человеческого сердца, ты так вдохновляешься, что вместе с чадом плачешь и радуешься — и силы твои возрастают невероятно! Тогда-то и чувствуешь всё величие священства в этом мире, подлинность правды Божией, и ради этих мгновений ты готов выслушивать неделями, месяцами равнодушное перечисление грехов на исповеди — что, к сожалению, свойственно большей части наших христиан.

…Современный мир, ожесточённо борясь за права человека, за человеческое достоинство, в то же время понемногу, шаг за шагом, погружается в глубочайшее недостоинство, теряет человеческий облик… Отчего же так происходит? Для нас, людей православных, ответ ясен: мир в своей борьбе перестал взирать на Бога, отсёк все связи с горним, с Божественным, перестал молиться. Как же быть? Можно презрительно отвернуться от грешного мира — но, мне кажется, мы должны свидетельствовать людям о любви, пытаться нашими скромными силами восполнить страшную нехватку этого великого чувства в современном обществе. А любовь — это не просто минутный порыв души, её нельзя вызвать в себе усилием воли; нет, любовь — это дар небесный, дар, полученный в ответ на молитву. Понимаете теперь, какая великая задача стоит перед каждым священником? Он возглавляет соборную молитву своих духовных чад, чтобы общими стараниями призвать в мир любовь. Он вместе со своими духовными детьми творит новую реальность, меняет своею молитвою окружающую действительность — в своей семье, в обществе, в мире. И он знает, что это — творческая работа, исключительная по трудности задача, постоянно требующая и сил душевных, и мужества…

Можно ли научиться любви? Не в теории, а на практике… Скажу о себе: я до сих пор учусь ей! Учусь у своих прихожан. К счастью, к нашем храме есть у кого поучиться, есть люди высокой духовности, высокой культуры, у которых не зазорно спрашивать совета. Не удивляйтесь! Нынешних прихожан принято ругать, обвинять их в равнодушии, эгоизме или чрезмерной восторженности… Отчасти это верно — но все подобные болезни с помощью благодати Божией можно преодолеть. Кроме того, на нас работает наш русский генотип, наш духовный код; за нас молятся на небесах наши православные предки. Со временем, если мы будем трудиться над своим духовным возрастанием, все наши недуги отступят и души процветут, и я постоянно вижу в своём храме людей, которые уже достигли этой поры цветущего духа. Им сейчас по 70, по 80, даже по 90 лет… Я присматриваюсь к ним, изучаю их отношение к окружающему миру, учусь их терпению, упованию на волю Божию, мужеству, молитве. И конечно, любви. Могу посоветовать это всем молодым священникам: не возноситесь над паствой, — храните свой авторитет, но не стыдитесь учиться у мудрых людей.

Нынешнее поколение молодых священников приступает к служению в нелёгкий для Церкви период. В сущности, лёгкой жизни у православных никогда не было, но всякая эпоха преподносит нам свои трудности. Трудность нынешнего дня состоит вот в чём: ещё недавно общество относилось к Церкви с глубоким чувством вины за все те беды, которые принёс с собой ХХ век. Каждый чувствовал, что несёт некую долю этой общей вины, и каждый по мере сил старался её загладить — если не делом, то хотя бы доверием к Церкви. И мы долгое время жили багажом такого молчаливого доверия. Но сейчас это время прошло. Выросло иное поколение, которое видит в Церкви что-то вроде коммерческой или политической структуры. Причём такой странный взгляд стал распространяться не только среди людей внешних, — порой он присущ и нашим прихожанам, а порой — что греха таить — и нашим священникам — главным образом тем, которые получили образование в 90-е годы, а начали служить в 2000-е. И это не единственная современная беда. Наш век — век провокаций. Существует целая армия людей, которым выгодно паразитировать на всевозможных провокациях, зарабатывать на них. Они искусственно создают скандалы и прекрасно понимают, что скандала не выйдет, если не затронуть что-то действительно важное, действительно дорогое людям. Вера, с их точки зрения, — прекрасный объект для раздувания бури в обществе. И провокации их столь искусны, что многие наши люди на них поддаются. Что сказать на это? Да, мы должны давать отпор кощунникам… Но подумайте: христианин, а тем более пастырь овец православных — он любовью должен побеждать мир!.. Я не могу воевать тем же оружием, что и кощунник: он позволяет себе такое, чего я не могу себе позволить. Поэтому с точки зрения мира — да, мы терпим поражение!.. Но христиане работают на долгую перспективу, цыплят по осени считают. И наша окончательная победа — в Царстве Божием. Только там будет посрамлён и пристыжён всякий безсовестный человек. А мы должны сделать всё, чтобы указать ему же на его ложь. Это-то и есть главная обязанность современного пастыря: постоянно указывать миру, где добро, а где зло, где ложь, а где правда. Ты — воин Христов, а воинство Христово — не земное воинство, оно заключается именно в том, чтобы нести в мир свет любви Христовой. А Христова победа — это победа смиренной любви. Наш классик, Фёдор Михайлович Достоевский, устами своего героя, старца Зосимы, говорит: «Смиренная любовь — великая сила, стяжи её и победишь весь мир». Войн и раздоров на земле хватает и без нас — давайте по мере сил насыщать мир любовью…