Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ЛАТИНСКИЙ ЗАПАД — ПРАВОСЛАВНЫЙ ВОСТОК

На эту тему доктор исторических наук Наталья Алексеевна Нарочницкая не раз читала доклады на различных конгрессах за рубежом. И вот интересный момент: в кулуарах участники конгресса подходили, пожимали или целовали руку православному историку из России, католические священники раскланивались. Но в зале никто не осмелился приветствовать её аплодисментами! Чем же так шокировала аудиторию Наталья Алексеевна? Об этом она рассказала на XVI Международных Рождественских чтениях в Москве.
Видимо, то, что я говорила, было не«политкорректно». Особенно их потрясла моя фраза: «Своей великой, ещё христианской, классической европейской культурой Европа обязана не духу Возрождения, который в итоге родил духовно уродливых персонажей Золя, а кровавому поту Франциска Ассизского и слезам блж.Августина. Тому первому тысячелетию христианства, которое сейчас вы, либералы, презрительно называете чёрным веком». А ведь именно тогда был выкован высокий христианский дух, испорченный впоследствии гордыней тех, кто являлся носителем прометеевского духа.
Конечно, Россия сегодня нуждается в усовершенствовании, кто же спорит? Но новая Россия должна строиться не по западному образцу, и тем более без дехристианизации (отмены или ослабления христианства), которая лишит нас смысла жития, – лишит стремления занять достойное место в истории. А ведь в России ныне происходит уникальное явление: мы оттаяли после заморозки в атеистическом революционном проекте и затосковали по традиционным ценностям. Русский народ с помощью Господа, Который простил нас в очередной раз, и с помощью Церкви ощутил желание самостоятельно, без указания сверху, вернуться в Православие. А циничная Европа смотрит на нас с удивлением, с той самой вольтерьянской гримасой, которая, собственно, и разделила Запад и Восток. Поскольку не только церковный раскол разделил латинский Запад и православный Восток как цивилизации, но и издевательский вольтерьянский хохот. Ведь и латинский Запад, и православный Восток дали свои формы и христианской духовности, и великой культуре, в которой воспеваются такие ценности, как вера, Отечество, честь, долг, любовь — всё то, что выше человеческой жизни. Сейчас же воинствующие либералы говорят: «Нет такой ценности, за которую стоит умирать». Так что же, значит, те, кто всходил на эшафот за эти ценности, не были мучениками за веру? Однако именно готовность к самопожертвованию за высшие идеалы отличает человека от животного.
Наша задача — не утратить религиозно-философские основы культуры, побуждающей нас к вечному выстаиванию в мировой борьбе между добром и злом. К сожалению, сейчас наступает импотенция культуры как на Западе, так и у нас. И проистекает это оттого, что у современного человека стёрлась грань между добром и злом. А ведь именно этот треугольник: добро, зло, свободная воля (вместе с умением различать добро и зло) — и породил всё богатство той прежней христианской культуры, когда человек осознавал, что земная жизнь — это испытание перед жизнью вечной, поэтому важно, как ты её прожил, чему служил. Неспроста герой Шиллера говорил: «Честь дороже жизни», а русский Иван — Крестьянский сын приговаривал: «Двум смертям не бывать, а одной не миновать». Это была единая по своим нравственным устоям культура, чего не стало уже в XX веке.
К концу XIX века, когда Европа сама в себе уничтожила всё великое, изящное и святое, когда персонажи Золя оттеснили героев Шиллера, — Россия уже не была частью этой новой цивилизации, выросшей из Декартового рационализма, протестантской этики, допускающей владение земным богатством, и идейного багажа Французской революции. Конечно, революционная российская интеллигенция бросилась догонять… Но русское сознание даже отступление от Бога выразило на свой лад. Если гётевский Фауст выявил тип западного человека, закосневшего в скепсисе и в своей гордыне не терпящего над собой никакого Судии, то карамазовский вызов Богу — это пример русской гордыни, которая отрицает милостивого Бога, ибо, забыв о собственной греховной природе, не желает мириться с несовершенством, которое наблюдает.
Революция сокрушила русскую православную жизнь, разгромила христианскую этику, объявив, что человек есть продукт социальных условий, которые и диктуют стиль поведения. Поэтому нет абсолютного добра и зла, нет абсолютной морали и нравственности. Вожди революции хладнокровно подсчитывали, сколько представителей нереволюционных классов нужно уничтожить, чтобы они не мешали революции. Удивительно, но латинский Запад, отвергавший тогда дехристианизацию, не сочувствовал России. Острота духовных, геополитических и прочих противоречий между Россией и Западом типична для разошедшихся членов некогда одной семьи.
Наша нынешняя элита твердит, что мы должны вернуться в лоно общехристианской культуры, к общеевропейской цивилизации. Но на каких принципах? Наше единство с Европой, если таковое сегодня есть, зиждется не на современных понятиях о правах человека, демократии и американизированных конституциях… Ведь что делало нас представителями единой цивилизации до всяких конституций? — Нагорная проповедь и вотчина! Поэтому русский народ может говорить о европейской христианской цивилизации и культуре в нашей сегодня более свободной духовно стране, а те — нет.
Я часто спрашиваю своих коллег: «Для чего сегодняшней Европе нужна свобода? Для того, чтобы, как завещал Чингисхан, гнать перед собой врагов, грабить их и мучить, любоваться слезами их жён и дочерей? Или для возвращения на свою звёздную родину? Или для того, чтобы алкать и жаждать правды, как учит Священное Писание и Евангелие? Или для того, чтобы, как учит сегодня либерал, объявлять зло и добро, красоту и уродство, правду и ложь равночестными? Кстати, это и есть та мировая борьба, которая уже две тысячи лет разворачивается перед нами». И европейские коллеги замолкают, потому что они давно отвыкли задавать такие вопросы. Такие вопросы задаёт только Россия.
Да… если бы интеллигенты XIX века, соблазнённые улыбкой Джоконды, жаждой познания и обаятельной триадой «свобода, равенство, братство» (кои неосуществимы без Бога), вернулись на Запад сегодня… они не увидели бы там ничего, ради чего смотрели тогда. Ныне там лишь каббалистические столбики Интернета и следы его величества банковского процента, определяющего всё и вся.
Нынешний российский западник мельчает вместе со своим кумиром — Западом. Когда вникаешь в рассуждения о культуре сегодняшних западников, понимаешь, как далеки они даже от того великого спора между западниками и славянофилами, который был в XIX веке. Ярким примером сегодняшнего западника являются академики, сочинившие гневное письмо в отношении образования в свете Православия. Письмо удручает уровнем знаний о вере, почерпнутых, наверное, из краткого справочника пропагандиста советских времён. Больше всего эти люди тоскуют о духовной и интеллектуальной свободе. Но она давно уже есть… Что ж вы ею не воспользовались и не прочли хоть немного из того, чего так жаждали?
Нынешнему российскому западнику присуще идолопоклонство перед Западом, свойственное первому веку после Петра. Присуща истерическая ненависть ко всему русскому и православному в духе ранних пламенных большевиков, которая, кстати, была преодолена в советском сознании, особенно после Победы в мае 1945 года. Эти люди почему-то уверены, что бывает культура, не основанная изначально на каких-то религиозных и философских основах. Но таких культур просто не бывает. Возьмём любую культуру — арабскую, исламскую, индуистскую… В каждой есть каноны миропонимания, и человек что-то созидает в зависимости от того, какая у него религиозно-философская картина мира. Он созидает или культуру, поднимающую его до высот понимания Божественной красоты, или антикультуру, которая толкает его в бездну оскотинивания.
Это лишний раз подтверждает известную богословскую истину о том, что зло не сущностно, оно не способно не только к творению, но и к творчеству. Человек, отринувший Творца, перестаёт понимать красоту богоданного мира, и его сознание рождает «чёрный квадрат» Малевича — эту подтасовку, философский манифест эстетики, порвавшей с христианской культурой. Именно такая «культура» ныне восхваляется и несётся в массы. Красота, гармония, норма объявлены скукой и пошлостью. А любое отклонение и извращение объявляется движением от простого к сложному.
Слава Богу, в последнее время наше общество начало само отторгать нездоровые, разлагающие идеи. Если в середине 90-х годов прошлого века в центре общественной дискуссии ещё было «осваиваем безумство гибельной свободы», то ныне общество само заговорило о чести и нечестии, о праведности и неправедности, о культуре и антикультуре. И именно в России сейчас решается, каким будет будущее не только для русского народа, не только для Православия, но и для Европы в целом, — Европы как явления мировой культуры, об упадке которой трубят европейские интеллектуалы, немецкие философы. Они прямо говорят, что главная причина этого упадка — дехристианизация европейского сознания.
Я шутила, что мне очень грустно среди группы немцев чувствовать себя почти единственной, кто знает баллады Шиллера по-немецки наизусть, а немцы нынче не знают и не изучают. Это у нас в России Шиллера изучают на уроках литературы и ставят отрывки из пьес, а на уроках немецкого учат на языке оригинала…
Я прожила и проработала в Америке восемь лет и именно там стала убеждённым славянофилом, глядя на их стерильное мышление, удивительное упрощение общей картины мира. Это страшно. Такая заземлёность и рациональность, которую организовало американское общество, ведёт к дебилизации людей. Как писал один американский философ: «Я вижу перед собой огромные толпы людей, суетящихся и тратящих время в мелких радостях, в мелких и пустых занятиях, а над всем этим возвышается всевидящая власть, которая заботится об удовлетворении каждой потребности, но идеологически удерживает сознание в младенческом состоянии». Так создаются абсолютно порабощённые нации, не способные анализировать своё прошлое, настоящее и будущее, а значит, не способные осознать ни свои национальные интересы, ни ценность исторического бытия своего народа.
Мы должны понимать, что Россия родилась не в 1991-м и не в 1917 году, — она, с Божьей помощью, существует более 1000 лет. И её бытие в мировой истории невозможно без духовной скрепы Православия. Поэтому Православие пытались убить в 1917-м. Но оковы с нашего народа, как всегда, пали, и освободившийся дух жив! Более того, он ныне наиболее пассионарен во всей европейской цивилизации, и поэтому наша страна — единственная, где идёт ещё спор по великим вопросам: «Для чего пришли в этот мир? Что оставим после себя?» А если такие вопросы задаются, значит, не иссяк ручеёк человеческого духа, стремящегося к Богу. А пока это так — не будет конца, и будущее Европы заключается в том, сможет ли Россия опять стать тем форпостом христианства, как было всегда. Тогда мир найдёт силы преодолеть демографические, геополитические и духовные вызовы нашего времени.
Записала Ирина РУБЦОВА
(с сокр.)