Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

«ЖИЗНЬ — ПЕРЕМЕНЧИВОЕ ЧУДО»

Начало старости означает для мужчин очень болезненный момент, которые одни стараются заменить безмятежной рыбалкой, другие — всепогодным ковырянием в дачной земле, третьи, те, которые не в силах смириться с природой, — тратят огромные деньги, чтобы вернуть вспять невозвратно утраченные чувства и ощущения, иными словами, годы. Но пространство вокруг становится двухмерным, яркость красок блёкнет, и за новыми заботами о внуках, борьбой с болезнями и немощью ты постепенно смиряешься с тем, что женщины тебя больше не интересуют.
И они своим неимоверным чутьём узнают это при первом знакомстве, и разговор вертится, как правило, вокруг погоды и того, как надо сажать картофель. И это несмотря на твой цветущий вид, шутливые манеры и фальшивые попытки ухаживать. Но поезд ушёл, а твоя фуражка начальника станции выцвела и обтрепалась на ветрах жизни.
Так долго донимали звери,
хватали за ноги, за грудь…
И вот теперь глазам не верю,
что суждено передохнуть.
Нас без конца в несчастья тянет,
мы сами льнём к такой судьбе,
покуда ищем то, что ранит,
в колючках жизни — не в себе.
И та же жизнь тепло смеётся,
когда судьбе наперекор
мы выползаем из колодца
своих страстей, обид и шор.
Не плачь в сугробах лжи и блуда,
расти цветы среди зимы.
Жизнь — переменчивое чудо
и нескончаемые мы.
Юрий Ключников, Новосибирск
Зато какая свобода открывается перед тобой, творческим человеком! Наконец-то ты напишешь ту книгу, на которую всю жизнь не хватало времени, а если не напишешь, так прочтёшь застоявшиеся в ожидании длинные ряды любимых писателей. Мне снятся книги неживые, которых я не издавал… В них строчки корчатся кривые, как травы, чуя сеновал. В них мысли мечутся, невнятны, в них знаков хаос и бедлам. В них – лиц расплывчатые пятна, томясь, бледнеют по углам. Но я люблю их, эти книги, как тех неявленных детей, что плотью так и не возникли, но плотью бродят меж людей. Их боль не высказана миру, в них немо всё: восторг, мольбы. И вечно прочь, и вечно мимо влекут их плавные стопы… (Глеб Горбовский). Освободившаяся от любовных страстишек душа даст необозримый простор сделать многое: жизнь жительствует!
Песней этой, ну сделай же милость,
Сердца ты не тревожь моего.
Из того, что желалось, сулилось,
Что ждалось, не сбылось ничего.
И вот этой, ну сделай же милость,
Не пронзай мою душу насквозь.
Что сулилось, ждалось, обещалось,
Всё уже, к сожаленью, сбылось.
Ту мне спой, где счастливо таится
То, чего через дни и года
На земле никогда не случится,
Не свершится нигде, никогда.
Василий Казанцев, Подмосковье
Всё понимающая жена простит твои вспышки от невозвратно ушедших лет и чаще станет гладить твою поредевшую шевелюру.
В сердечной книге не желтеть страницам,
Пока в ней дни без страха шелестят.
Мы любим в пятьдесят сильней, чем в тридцать,
А в семьдесят смелей, чем в шестьдесят.
Юрий Ключников (р.1930), Новосибирск
Да и ты должен наконец познать, кто стоял с тобой рядом в минуты, когда жизнь не в жизнь, а до смерти ещё шагать да шагать. И чувство любви, скрывавшееся от тебя самого, вспыхнет и будет ровно гореть лампадкой до последнего вздоха. Конечно, это ещё не конец! Это начало новой, неизведанной тропинки, которая извивисто приведёт и к новым открытиям, и к чувствам, настолько тонким, что ты о них даже не подозревал… Похоронили меня и тебя. Стали мы глиной. Стали травою после дождя. — Знаю, любимый. Гордость твою, и молчанье, и грусть — всё разумею. Деревом станешь, а я обернусь тенью твоею. В жадности глупой меня не вини, жили мы трудно. Нет на земле обоюдной любви, смерть обоюдна. О, как едины теперь мы с тобой! Видишь сиянья? Это восходят над нашей землёй наши страданья (Игорь Шкляревский. Мы будем всегда…).