Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ЖИЗНЬ С НАЧАЛА — ТОЛЬКО И ВСЕГО…

Храм не маленький — старинный, красивый, большой храм, да к тому же единственный на целый город. А священник в этом храме — один, и даже диакона нет. Никого таким положением вещей сейчас не удивишь, а всё-таки порою нельзя не поразиться: как батюшка справляется, как тянет такую ношу? Наш собеседник, о. Виктор Кедысь из приозерского храма Рождества Пресвятой Богородицы, попробовал сегодня ответить нам на этот вопрос… И не только на этот — разговор у нас получился куда серьёзнее, чем простое обсуждение нелёгкой жизни провинциального русского священника…

— Как это преподобный Амвросий Оптинский сказал? «Терпел Моисей, терпел Елисей, терпел Илья — потерплю-ка и я!» В книжках читаешь, что иные священники по 4-5 часов после службы исповедовали… Я бы такое не выдержал. Я прихожан заранее наставляю, как подготовиться к исповеди, чтобы всё было чётко, лаконично, чтобы нам не стоять часами…

— Это понятно: когда исповедь чрезмерно затягивается, тяжело всем — и священнику, и тем, кто ждёт своей очереди: порою за время ожидания всякий покаянный настрой пройдёт… Подходишь к аналою, а на душе только усталость и раздражение. Но с другой-то стороны: не вредит ли исповеди и чрезмерная спешка? Ведь многие из нас считают, что если подробно обо всём не расскажешь, если не выразишь многословно своё раскаяние, если не заплачешь, то это вроде как и не исповедь была.

— Да нет, отчего ж не поплакать, отчего ж не сказать покаянные слова? Пожалуйста. Но вот что важно понимать: кающийся обращается к Богу, а Господь прекрасно видит и степень вашего раскаяния, и подробности ваших греховных поступков. Ему ничего уточнять не нужно. Так что от нас требуется только держать в памяти, что мы стоим перед лицом Божиим, и говорить от всей души: «Господи, прости меня за то, за то и за то! Я сам в этом виноват, я — и никто другой!» Вот и всё.

— Богу-то, конечно, всё известно, но ведь порою хочется получить дельный совет и от священника… Как может он что-то посоветовать, если плохо представляет себе все обстоятельства нашего грехопадения?

— Да ведь многословие на исповеди проистекает вовсе не от желания объяснить всё как можно толковее. Скорее наоборот. Многие словеса только запутывают дело, а нередко из них пытаются сплести и самооправдание. Если у вас есть определённый вопрос, задавайте его, а я как пастырь постараюсь с Божией помощью вам ответить и, скорее всего, сам о чём-то порасспрошу, чтобы иметь представление о вас, чтобы понять, откуда тянутся корни греха. Но вот тут-то люди язык и проглатывают: человек то ли чего-то не понимает, то ли он не хочет до конца раскрываться. Расспросы ничего не дают, и получается, что у человека всё в жизни идёт нормально. А откуда же грех-то вылез? Непонятно. Ведь если дым валит, значит, где-то что-то загорелось… Надо причину найти, а я причины не вижу. Но проходит какое-то время — может, неделя, может, год, — и до меня со стороны, неведомо какими путями доходят сведения об этом человеке… И я хлопаю себя по лбу: так вот в чём дело-то! Вот откуда дым, вот где пожар-то! А он смолчал! Теперь придётся всё с начала начинать…

— Ужасно это — начинать всё с начала… А между тем приходится — и чаще, чем хотелось бы. Один и тот же грех — и каешься, и каешься в нём без конца… Вспомнишь, бывало, — а ты в этом же самом каялся и полгода назад, и год назад…

—  Так вы задумайтесь, почему так происходит. Почему? Это же не с неба вам свалилось! Это уже ягодки растут из каких-то давних, позабытых вами цветочков. Цветочки какими милыми казались — а ведь вам наверняка говорили, что ничего хорошего из них вырасти не может. Да вы и сами это чувствовали. Попробуйте вспомнить, что это за цветочки такие были: если вспомните, то перед вами сразу всё раскроется — и причины вашего неотвязного греха, и способы избавления от него. Но помните, что беда ваша выдерживалась в долгом ящике, а потому не надейтесь на быстрое избавление от неё. Слава Богу, слава Богу, безвыходных положений не бывает. Выход всегда можно найти — конечно, не всегда лёгкий. Лишь изредка бывает так: стоило один шаг сделать, и смотришь — беда миновала. Это от Творца Всяческих зависит, насколько быстро решится ваше дело. Действуйте по пословице: лучше поздно, чем никогда. Слава Богу, жизнь не кончена. Всего-то навсего надо начинать её с начала. Может быть, это для вас звучит жестоко, но для меня — нет. Вот если бы я сказал: «Старайтесь или не старайтесь — всё напрасно!» — это было бы действительно жестоко. А так — было бы желание, придёт и спасение.

— Бывает такое: наступает большой праздник, и на душе появляется желание причаститься. А грехов-то больших за собой не знаешь! Понимаете, получилось так: незадолго перед тем исповедовался и не успел с тех пор сильно нагрешить. Даже кажется: вовсе не грешил! Как с таким настроением идти к исповеди? Ведь бывает такое…

— Помню, давно когда-то читал книгу Франсуа Мориака о Христе и наткнулся там на слова, поразившие меня… Они и до сих пор сидят у меня в душе, как заноза: «Многим из нас мешает ненавидеть Иисуса Христа наше собственное невежество». Понимаете? Мы не знаем Господа по-настоящему, мы не знаем Истинного Христа, а если бы знали, то… Во всяком случае, это было бы для нас страшным потрясением. Мы не смогли бы Его вынести. Вчитайтесь в Его слова, запечатлённые для нас в Евангелии: вы увидите, что мягкотелости, благодушия, теплохладного всепрощения в них нет ни на грош! В понимании многих людей Он хороший, Он всегда готов по головке нас погладить: «Ну ничего, ничего! Всё пустяки, всё не так страшно! Главное — тяжких грехов не делать». Я не хочу показаться вам слишком суровым, категоричным, безкомпромиссным, но во многих случаях эти мои слова бывают справедливыми. Мы все очень благодушно относимся к своим грехам, пока они не начнут мешать нашей приятной жизни. Очень хорошо сказал мне один человек… Я спросил у него: «Как вы к вере, к Церкви, к Богу относитесь?» А он так ответил: «Я против Бога ничего не имею!» Это сказано в самую точку! Многие из нас так думают, но немногие выражаются столь афористично. Мы живём по принципу: «Да, я в Бога верю. Он есть, и я ничего против Него не имею. Он Себе живёт где-то там Своей жизнью, а я здесь — своей, и мы друг другу не мешаем». Если бы мы лучше видели Бога, у нас никогда бы не возникло ощущение собственной безгрешности.

— А бывает и совсем обратное ощущение: кажется, что от греха не спастись никак. Грешу, как дышу. Как без дыхания нельзя жить, так и без греха не проживёшь. Есть, допустим, заповедь: «Возлюби ближнего, как самого себя». А как её исполнить?! В силах ли это человеческих? Ведь наша жизнь — непрерывная война, хочешь или не хочешь, а приходится воевать: выйдешь на улицу — там одна битва, придёшь на работу — другая, вернёшься домой — третья… Любовь — это то, о чём в книжках пишут, в реальной жизни она не встречается.

— Любовь к ближнему — величайшая из добродетелей, подобная любви к Богу. А вы хотите это чудо сотворить своими ничтожными силами… Силы-то у вас откуда возьмутся? Вот смотрите: если вас неделю держать на хлебе и воде, то вы, конечно, не помрёте, но… Полноценной работы от вас требовать уже не придётся: тело ослабеет и откажется исполнять самые простые действия. А душа? Душе-то без пищи тоже не обойтись. Всё просто. Сложность в том, что многие люди пытаются, держа душу на голодном пайке, понуждать её при этом на какую-то духовную работу. Чтобы совершить добродетель, нужны силы, а силы подаются только от Бога. Господь всегда готов любому человеку эту благодать подарить. Трудность в том, что человек не может её принять, пока не станет достойным для неё вместилищем. Для начала нужно поработать над собой, выгрести из сердца всяческий мусор, смыть грязь… И тогда приходит благодать Божия. Каждый верующий на себе это хотя бы изредка да испытал. И тогда только удивляешься: не так уж сложно прощать всех. Почему не сложно? Да просто у человека от радости крылья вырастают: он обрёл веру в Бога, он почувствовал, что Господь его любит, что он не чужой в этом мире, что всё взаимосвязано и всё придёт к своему светлому завершению — для тех, кто хочет этого светлого завершения. Искушения, конечно, остаются, но многие так легко преодолеваются, что только оглядываешься и удивляешься: почему же раньше не получалось? Итак, если вы не начнёте устройство души сейчас, то потом начнётся обычная жизнь. Трудности никуда не денутся: раньше или позже произойдёт встреча с какими-то искушениями, а вы не будете к ним готовы. Жизнь духовная у вас не сложилась, а голыми руками с грехом бороться не получится, и будет то, что всегда бывало, — поражение.

Сам Христос говорит: «Без меня не можете делать ничего» (Ин. 15. 5). Что значит «ничего»?! Я же могу ходить, дышать, могу работать; и смотри-ка, безбожники — вон какие дела вершат! А ведь речь-то у Господа шла именно о добродетелях! На понятном для нас языке эта фраза звучала бы так: «Без Меня ни одной добродетели не сможете сделать. Если вам даже кажется, что вы творите добродетель без Меня, то вы заблуждаетесь!»

— Да, зачастую наши «добродетели» — это способ наладить взаимовыгодный бизнес: я сделаю такое-то добро, чтобы взамен получить такое-то… Но ведь есть же люди добродетельные — хотя бы в чём-то! — от природы…

— Есть, конечно. Но даже если человек добрый, отзывчивый, жертвенный, если он мухи не обидит — это ещё не означает, что он духовный. Это может показаться кому-то маловероятным, но тем не менее вполне возможно вот что: человек, прожив такую благостную жизнь, потом, после смерти, предстанет пред Богом и скажет: «А Кто это, собственно? А зачем Он мне? А Ему-то от меня что требуется?» Если человек всю жизнь ни в каком Спасителе не нуждался, ни от чего спасаться не собирался, то для чего Он ему понадобится после смерти? Приходится постоянно повторять эту мысль, потому что у людей понятия простые: раз я не убивал, не воровал, ни в каких безобразиях не замешан, значит, ко мне и претензий быть не может. Я Бога не трогаю серьёзными грехами, пусть и Он меня не трогает искушениями.

Но если Он не тронет нас, то мы не будем иметь с Ним общей части! Мы не работали для Него, мы чужие Ему. А это — самое страшное, это значит, что жизнь прошла впустую и ничего мы не добились своей чахлой, корыстной, показушной, «врождённой» добродетелью. Вот от чего упаси нас всех Бог, вот чего я никому не пожелаю — в том числе и читателям вашей газеты!

Вопросы задавал Алексей БАКУЛИН