Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

…ЕЩЁ НЕ ПРИЗНАК СВЯТОСТИ

На прошедшей в СПб. епархии миссионерской конференции «Церковные суеверия» настоятель храма свв.апп.Петра и Павла в Академии последипломного педагогического образования о.Георгий МИТРОФАНОВ выступил с докладом  «Проблемы современной церковной жизни в контексте канонизации святых».

 — С 1987 года в нашей Церкви работает Синодальная комиссия по канонизации новых святых, руководствуясь теми принципами канонизации, которые веками существовали в Церкви. В первые годы своей деятельности Комиссия готовила к канонизации святых, которых Церковь почитала, но из-за тоталитарного режима не имела возможности канонизовать. Но в 90-х годах Комиссия стала стремиться к тому, чтобы материалы о подвижниках благочестия поступали из епархий. Однако вопрос о канонизации того или иного подвижника возбуждается только тогда, когда присланные в Комиссию материалы сопровождаются письмом правящего архиерея, дабы он предварительно осуществил контроль над собранным материалом. Но нередко в Комиссию поступают письма от отдельных прихожан, приходов, братств… И за эти годы стало понятно, насколько значителен интерес к святости в нашей Церкви, и в то же время, насколько невежественными проявляют себя в этом вопросе не только миряне, но подчас и священнослужители.

 Основанием для канонизации подвижника являются: наличие чудотворений, совершенных при жизни или имевших место после смерти подвижника, почитание его церковным народом и праведная жизнь. Не случайно на Соборе 1917-1918 годов в одном из определений, касающихся канонизации, именно эти перечисления были подчёркнуты. Наличие или отсутствие мощей не имеет значения. Но когда мы стали анализировать материал, поступавший к нам, с точки зрения соответствия этим критериям, то обнаружили некоторые… особенности. Первой высветилась проблема чудотворения.

 За время деятельности Комиссии было прославленно около 1500 святых, из которых около 1400 — мученики. К счастью для нашей Церкви, мы в последние годы прославляли мучеников, для канонизации которых не требуется наличие чудотворения, необходима лишь констатация мученической смерти за Христа и предшествующей праведной жизни. Если бы речь шла об иных подвижниках — святителях, праведных, преподобных… мы столкнулись бы с очень серьёзными проблемами. Ибо в сознании наших современников, — причём речь идет о воцерковлённых православных христианах, неравнодушных к церковной жизни, коли уж они выступают с инициативой канонизации святых, — чудотворение часто воспринимается довольно странно.

 Приведу примеры «чудотворений», сведения о которых поступают в Комиссию. Причём указаны конкретные люди, которые под присягой свидетельствуют перед Христовым Евангелием о чудотворениях, которые имели место в их жизни после обращения к тому или иному подвижнику благочестия. И вот многие свидетельствуют, что после молебна или совершения панихиды… прекращалось ОРЗ, проходил насморк, головная боль… Особенно меня удивило одно из «чудотворений», прозвучавшее так: «улучшилось душевное состояние и даже появилось желание работать». Может быть, для данного человека — это и великое чудо… С точки же зрения тех критериев, которыми руководствуется Церковь, случаи исцеления предполагают наличие медицински диагносцированного заболевания и медицинских документов, что заболевание прошло. Только в этом случае можно было бы говорить, что речь идёт об исцелении, произошедшем необъяснимым чудесным образом. Я уж не говорю о том, что в категорию исцелений попадают события, связанные с тем, что кому-то что-то приснилось, явилось и т.д.

 Большая часть материала, поступающего в Комиссию в качестве свидетельств о чудотворениях, не заслуживает внимания. Это свидетельствует о том, что оказывающийся внутри церковной ограды постсоветский человек чает подчас каких-то потрясающих его ум сверхъестественных явлений, но не задумывается о том, что подлинные чудеса — чудеса Евангельские, с которых и началась традиция чудотворений в церковной истории, имеет вполне определённый духовно-нравственно ориентированный характер. Поэтому одной из важнейших проблем для нас стало прояснение для епархиальных комиссий на местах, а значит и для основной массы информаторов, что же традиционно воспринималось Церковью в качестве чудотворения.

 Вторая проблема: почитание подвижника народом. Приведу пример. Из одной епархии в Комиссию присылались рукописные материалы и видеокассеты, рассказывающие, что к останкам некоего подвижника сходится множество людей. Они уносят литры елея, выливающегося из многочисленных лампадок его усыпальницы, который даёт исцеление всем — православным и мусульманам, верующим и неверующим… Но! то, что тот или иной умерший почитается народом, ещё не означает, что это почитание церковное, это ещё не признак святости. А постсоветский человек привык почитать что угодно, лишь бы было ощущение чудесной живой жизни, более яркой чем та, которая окружает его.

 Что касается праведной жизни… Праведность понимается людьми весьма своеобразно. Среди материалов, поступающих в Комиссию, попадаются жизнеописания Сталина, маршала Жукова, царя Ивана Грозного, Григория Распутина… — как кандидатов в православные святые. Мы получаем различные версии их жизни, в которых подчас вопиющие грехи тех же Ивана Грозного или Григория Распутина не рассматриваются, либо толкуются таким причудливым образом, что просто диву даёшься, насколько экзотически воспринимается в сознании современного человека праведная жизнь.

 В частности, Иван Грозный вряд ли может быть канонизован уже по одному тому, что он после наложенной на него епитимьи после четвёртого церковного брака, не выждав истечения срока епитимьи, вступил в пятый брак (за что был отлучён от Причастия до смертного одра). Так вот, предупреждая это возражение, нам было указано на то, что на самом деле и пятый, и шестой, и седьмой браки Ивана Грозного не могут считаться церковными, раз Церковь их не признала. А потому и обвинять его в многожёнстве нельзя. Это было всего лишь… падение, которое может случиться и с праведниками. Вы вдумайтесь только в эти изощрённые уловки!

Григорий Распутин. Здесь можно привести другие многочисленные примеры такого рода изощрённого толкования, когда очевидный грех, который рассматривается как препятствие к канонизации, а не как пример праведной жизни, — толковался как своеобразное событие, труднопонимаемое с позиции обычного церковного здравого смысла. (…)

 Почитание многих умерших христиан в нашей Церкви стимулируется СМИ — церковными, околоцерковными, не церковными. Так возникает проблема, которую мы сначала не увидели во всей остроте: соборное сознание Церкви во многом формируется СМИ. Да, многих привлекает в праведниках возможность получить исцеление или разрешить какой-то житейский вопрос. Постсоветский человек, потерявший духовные ценности, но желающий их приобрести, приходит в Церковь как в некий магический собес, где он рассчитывает получить от святых здоровье, средства к существованию, жилплощадь… словом, всё то, что не даёт ему развалившаяся система социального обезпечения. Отсюда стремление видеть святость в деятелях, которые были связаны с государственной жизнью, с политикой. Действительно, и Иван Грозный — один из известнейших русских царей, и Григорий Распутин, претендовавший на роль духовника последней Царской семьи, — всё это так или иначе… примеры служения великой Державе. (…)

 Это говорит о том, что идеологический и политический аспект часто определяет умонастроение наших христиан. Чаяние чудес и восприятие Православия как новой тоталитарной идеологии… побуждает их предлагать такие формы святости и такие новые религиозные мифологемы, которые лишь внешне приправлены православной действительностью. Но это не может быть признано церковным подходом, ибо ни стремление к чудесам, ни желание превратить Православие в разновидность политизированной идеологии, не могут наполнить души современников подлинной верой Христовой.

 С сокр.