Память вмц. Екатерины

ОЙ ВЫ, ДНИ МОИ, ГОЛУБИ БЕЛЫЕ…

Архимандрит Гурий (Кузмин). Фото А. БакулинаАрхимандрит Гурий (Кузмин), настоятель кингисеппского храма во имя св.вмц.Екатерины, кормил во дворе шумную стаю голубей. Стоя в вихре пронзительно хлопающих крыльев, он равномерными движениями рассыпал пшено. Когда птичья толчея утихла, батюшка оглядел своих подопечных и строго спросил: «А где же Даня? Даня, Даня, выходи!» Из-под сарая неуверенно вышел голубь. Шёл он, чуть припадая на бок, и одно из его крыльев торчало вкось. «Давай, болящий, поспеши, обедать пора!» — о.Гурий поднял раненого голубя, накормил его с ладони и начал рассказ:

— Я долго некрещёным оставался. Одно время ходил у нас по деревне священник, требы совершал, и я просил маму: «Пусть он меня окрестит!..» А мама мне: «Да чем же мы платить-то ему будем? Маслом, что ли?» В ту пору денег колхозникам не давали, а платили «палочками», трудоднями… Мама была не слишком верующая и не хотела платить «непонятно за что»… Однажды мама принесла домой с колхозного тока два килограмма ржи и заплатила за это шестью годами лишения свободы. И остались мы с братом на попечении у бабушки и дедушки в маленькой самарской деревушке…

Но к Богу меня тянуло очень сильно. Я в школе ни октябренком, ни пионером не был: мне хотелось чего-то нездешнего, небесного. В деревне нашей была только начальная школа, и с пятого класса жил я в районном центре, в общежитии. Когда брата моего призвали в армию, захотелось мне его проводить. Дело было зимой, и я отправился из райцентра пешком, через лес. Иду — вокруг непроглядный морозный туман, дороги не видно. Охватила меня паника, хотел я зареветь, но подумал: «Лучше помолюсь». И начал я впервые в жизни молиться. И что же? Туман рассеялся, а я повстречал татарина с лошадью, и на его телеге мы очень быстро добрались до деревни. Так я впервые обратился к Господу и получил от Него скорую помощь.

Окончил я школу, — к тому времени и мама уже вернулась, — стал работать в колхозе, на тракторе. Вот однажды приходит ко мне одна родственница: «Поехали, Коля, с нами в церковь, — покрестишься!» «Э,— думаю, — денег у меня нет, а получать от батюшки выговор не хочется». И не пошёл. Не проходит и часа, как она возвращается и приносит мне деньги: мою зарплату. Это было чудо, потому что в 1954 году колхозникам только-только начали платить настоящими деньгами! Мне было начислено три рубля. Я хлебы пёк в тот момент, но бросил всё и побежал креститься.

Вот пришли мы — за 18 километров по страшной жаре — в храм. А батюшка нам: «Идите к новому священнику, он только что с Колымы вернулся, — он вас окрестит!» Колымский батюшка, отец Прохор, окрестил меня, дал белую рубаху, молитвослов, и сказал: «Ходи в церковь!» И я это принял как закон. Тут же целую службу отстоял — это был Петров день, и на следующий  — тоже… И радость такая была: я и забыл обо всём земном — небо для меня открылось! Хотя не понимал ещё в церковной жизни совсем ничего. Вернулся домой, а мама: «Нам вчера разрешили сена покосить, а сегодня поздно! Остались мы без сена из-за твоего крещения!» А я вдруг говорю ей: «Не волнуйся, будет у нас сено!» — хотя сам не знал, откуда бы ему взяться. Но вскоре и вправду нам с братом удалось много сена накосить.

В колхозе прослышали, что я крестился и стали меня звать Святым. Да со злостью такой: «Эй ты, Святой! Если на праздник в церковь убежишь, мы тебя догоним да в тюрьму!» Но я всё-таки убежал. Возвращаюсь, — они меня уже ждут: «Ну, теперь берегись! А попу мы все волосы выдерем!» Испугался я за батюшку и утром побежал в церковь, предупредить его. Бригадир за мной на лошади гнался — не догнал… Отец Прохор был не пугливый: «Пусть приходят! А ты, раб Божий Николай, живи при церкви, в сторожке». И я остался. Учился всему понемногу. К Рождеству выучил всю службу, знал устав, умел прислуживать в алтаре… В храм народ стекался со всех сторон. За один день бывало у нас по 150 крестин и 75 венчаний! …Так прожил я у о.Прохора до 1960 года.

Приехали к батюшке как-то два семинариста. Смотрел я на них и сам захотел в семинарию. Ставропольский семинарист не хотел быть монахом, а собирался жениться на батюшкиной племяннице, но та сбежала с другим. Долго переживал Николай, а потом отправился за советом к архимандриту Гавриилу, что сейчас в Ульяновской области причислен к лику местночтимых святых. Старец благословил его обратиться к одной девушке — назвал её имя, адрес… Но та вежливо отказала. Третьего раза он испытывать не стал, а пошёл в монахи. Мне эта история очень запала в душу…

А сам-то я стал монахом совсем иначе. Учился я в нашей Академии, и не задумывался, какой путь избрать. Но в Академии много слышал про старца Андроника, который жил в Тбилиси и был известен своей прозорливостью. Уговорил я друга отправиться вместе в Тбилиси. Билетов было не достать, но мы поговорили с проводником, и он взял нас без билетов. Приехали в Одессу, — теперь нужно пароходом ехать до Батуми. Билетов опять нет. Но едва мы отошли от кассы, как кассир кричит: «Вернитесь! Какая-то женщина два билета сдала!» Так нас Господь всю дорогу вёл за ручку. Когда уже в Тбилиси в храме св.Александра Невского я увидел старца впервые, у меня сердце встрепенулось и ноги задрожали! Я думал, это сам Серафим Саровский к нам вышел, — такое от него сияние исходило. А он увидел нас и говорит: «О, священники ко мне приехали!» А одеты мы были по-мирскому. После беседы старец благословил меня выбрать монашеский путь. В тот же год меня постригли в монахи с именем Гурий. Никогда не думал, что будет мне такое имя, но так оно вышло…

Служил я по разным приходам: в Рождествено, в Тихвине, в Ополье, преподавал Устав в Академии, пока не прибыл, наконец, в Кингисепп, вернее, в богоспасаемый город Ямбург и впервые увидел здешний красавец-собор во имя св.вмц.Екатерины. В ту пору размещался в нём городской краеведческий музей. Я пошёл на прием к первому секретарю горкома с просьбой: отдайте храм верующим! Но первый секретарь от решительного ответа уходил. Тогда я стал проводить регулярные дежурства возле храма: народ собирался, читали Псалтирь, молились… Как-то меня пригласили принять участие в торжественном шествии по случаю Дня Победы. Идём мимо собора. Верующие просят: «Давайте отслужим панихиду по убиенным воинам!» Я им: «Вот дойдем до кладбища…» Но люди были настроены решительно и остались возле храма. Я молился на кладбище, когда приехало городское начальство: «Батюшка, успокойте народ! Что это за сборище возле собора?» Я в ответ: «Обещайте, что передадите собор Церкви, разойдёмся!» Им делать нечего: пообещали. Не сразу, но собор был передан нам.

То был 1990 год… 14 лет прошло с тех пор: каждый день новые труды, новые хлопоты — одна только Православная гимназия сколько сил требует… Собираемся строить новый храм, освящаем источники по всему району… Слава Богу, работы хватает.

Соб. инф.

предыдущая    следующая