Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ДЕРЕВЕНСКОЕ ЧАЕПИТИЕ

А я предлагаю, давайте, родные мои, посидим за чаем в прежней русской избе, где стены и потолок сияют янтарем, а пол отмыт до белизны и устлан яркими половиками. Стол стоит в углу возле лавок. Лавки пристенные широкие, прочные. Сидеть на них спокойно и удобно. С других сторон ставят перекидные скамейки. В каждой избе есть еще и девичья скамейка, но она к столу не годится — на ней девки с прялками сидят. А вот стульев нет. Стулья — изобретение немецкое, появились у нас со времен Петра, и слово это по-русски звучит почти так же, как по немецки: stul.

Но, соловья баснями не кормят, прошу к столу. Русский стол накрыт чистой белой скатертью, на голый стол еду не ставили. Вот и Борис Щергин в рассказах о поморах пишет, что на промыслах в летних становищах жили одни мужики: на стенах — сажа, но без чистой, хотя бы холщевой скатерти, помор за стол не сядет.

Итак, все сели за стол? Всем места хватило? Ну, в тесноте — не в обиде. На подносе кипит-пыхтит самовар. Поднос необходим: из самовара через решетку может выпасть уголек и прожечь скатерть, да и из краника может брызнуть, когда чай наливаешь. Самовар начищен до блеска. Труба прикрыта крышкой, лишь маленькая щелочка оставлена. Она позволяет проникать к углям воздуха ровно столько, чтобы самовар во время чаепития шумел, пел, попискивал, но ни в коем случае не заглох. На столе посуда так и переливается золотом, синью небесной, яркой зеленью, белизна только внутри чашки — любили наши предки красивую яркую посуду. Под стать чашкам и чайник заварной на самом верху самовара на конфорке красуется.

А вот довольно широкий глиняный горшок с топленым молоком — это еще одна неизменная деталь русского крестьянского чаепития. Горшок только что из печки, молоко еще пузырится и шевелится рядом с раскаленными краями. А сверху, на густой желто-красной пенке, лежит широкая деревянная ложка. Скорее всего, уже мало кто помнит вкус и вид такого топленого молока. Поэтому решусь описать подробно его приготовление. Здесь главное, конечно, русская печка и глиняный горшок. Глиняная посуда — корчаги, горшки, кашники, кринки, плошки, топники — канцерогенными качествами не обладала, никаких отрицательных воздействий на пищеварение не оказывала. Ставился горшок в печь, когда дрова уже прогорели, жар загребён. Чуть молоко закипит, отодвигают его в сторонку. На молоке начинает подниматься пенка, и надо строго следить, чтобы она не стала коричневой, только зарумянилась. Тогда ее погружают в молоко. Так три-пять раз. Качество пенок и цвет молока зависят от того, сколько времени оно топилось в печке. Пенка разбухает, пропитывается жиром и приобретает необычайно приятный вкус и аромат.

Но вот горшочек ставят возле самовара, у которого устраивается хозяйка. Если хозяйка в солидном возрасте, чай разливает старшая невестка. У младшей же невестки самое неудобное место — на краю стола, за самоваром. Ее и не видно. Бывало, заговорится хозяйка за столом, забудет про свою обязанность, а старуха, что живет в семье «на покое», прикрикнет на нее: «Дуняха! У тебя самовар-то погаснет. Подложи-ка угольков!» Спохватится Дуняха, заглянет в трубу и подкинет холодных углей на один, оставшийся там красненький. Самовар сразу начинает шуметь. «Ишь, угодничек-то наш снова запел», — удовлетворенно замечает старуха.

Чай подавался прежде всего хозяину, а если в доме гость — то ему. Сначала в чашку льют две-три ложки молока, потом чай по вкусу, а остальное доливается кипятком. Заварной чайник сразу доливают и ставят на конфорку. К утреннему чаю всегда подается горячий пирог. Пусть ржаной и начинка картофельная, но обязательно пирог. Любимыми были пироги с крупой. Обычно это была овсяная крупа домашнего помола. Крупу насыпали в кашник, заливали кипящим молоком, закрывали крышкой и ставили на теплую печку. Крупа разбухала и пропитывалась молоком. Перед тем, как выложить ее на тесто, подсаливали и разводили густой сметаной. В жаркой печи крупа в сметане кипела, покрывалась румяной корочкой, заплывала по верху маслом.

Так чаек не спеша попивается и беседа не прекращается. Своя семья не мала была, да и гость за столом может оказаться. Самовар большой — всем хватит. А не хватит, еще поставят. Пьют, потеют, полотенцем утираются. Оба конца на ладони берут и вытирают лицо, шею и даже взмокшие волосы. О таком чаепитии сами же и говорят с юмором: «Ничего, попили чайку: самовар до поту, да самовар после поту». Не по этой ли причине не знали русичи ни болезней почек, ни остеохондроза.

Насладившись чаем, чашку опрокидывают или кладут на бочок на блюдце и отодвигают. Чаепитие закончено.

Анна СУДОМОИНА, для «Православного Санкт-Петербурга»