Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

НАТУРЩИК

О, это было не увлечение. Эти страшные утренние часы, когда он собирался уходить из дома. Когда он намывался, набривался, наглаживался, начищался, как врал для утешения про какие-то комиссии в Академии художеств, про какие-то советы по работе с молодыми.

Конечно, такие нагрузки не могли пройти даром, и он, к огромной радости Ирины, заболел. Она делала все, чтобы его не увезли в больницу, ибо дома он принадлежал только ей. Она сутками не отходила от его постели, прикрепляла к стене над ней плакатики, например: "Болезнь входит в человека пудами, а выходит золотниками". Изводила все деньги на гомеопатов и травников. Но он не только не исцелялся, становился все изнеможденнее, и не просто худел, а даже чернел. Лежал и ничего не говорил, и жена видела, что думает об Ольге. Вскоре она и Ольгу увидела. У подъезда столкнулась с молодой женщиной, заплаканной и худой, отчаянно глядящей на окна их квартиры на втором этаже.

Между тем, жалея его, взрослые дети и внуки настояли, чтобы его забрали в больницу. На счастье Ирины, в ней был карантин, то есть никого из посетителей не пускали по случаю эпидемии внеочередного гриппа, а уж сама Ирина могла пройти через каменные стены. Она их прошла, надела белый халат и стала дежурить у больничной койки мужа. Он лежал, отвернувшись к стене. Только однажды произнес:

- Я думаю, я знаю, ты - умная женщина. И сделай так, чтобы я вспоминал тебя с благодарностью.

Она все прекрасно поняла. Она вышла во двор больницы, где на больничной скамье дежурила Ольга и молча протянула ей пропуск и белый халат.

Он стал поправляться, лицо посветлело, даже появился румянец, немного неровный, но все-таки. Вернулся аппетит. Об этом Ирина узнавала от знакомых медсестер. Однажды они сказали, что карантин снят. Ирина примчалась в палату с огромными сумками и еще перед дверью услышала смех мужа. Она поставила сумки на пол, отбежала в угол и зарыдала. Потом приказала себе успокоиться, вошла в палату, поздоровалась и сказала приготовленную фразу:

- Ты всегда обещал мне попозировать. Сейчас ты хорошо выглядишь. Позволь, я утром захвачу бумаги. Ведь когда ты выйдешь отсюда, тебе опять будет не до меня.

Ирина увидела, что Ольга испуганно посмотрела на нее. Она ногой пододвинула к кровати сумки и добавила:

- После больницы тебе будет кому позировать.

И, не попрощавшись, вышла. Утром ей позвонили, что муж скончался. На удивление даже себе, она восприняла известие совершенно спокойно. Стала обзванивать друзей и знакомых. Поручила детям заняться кладбищем, сама поехала договариваться об отпевании.

И вот, я был на этом отпевании. Само по себе оно было обычным, как и любое другое в Православной Церкви: служил батюшка, диакон возглашал и подавал кадило, певчие согласно и умилительно пели, звучали слова Покаянного Канона, входящего в чин отпевания, необычным было только то, что усопшего рисовали. Две женщины-художницы: Ирина и Ольга. Причем рисовали так дружно, как будто взяли совместный подряд. Восходил к расписанному куполу кадильный дым, пришедшие держали зажженные свечи и крестились, а они рисовали. Креститься им было некогда. Ирина поглядывала на лицо покойного быстро и так же быстро наносила штрихи, а Ольга вглядывалась подолгу и рисовала медленно. Ирина переставила вдруг несколько свечей на подсвечнике у изголовья, присмотрелась и сказала:

- Перейди сюда, Оля, здесь лучше лежит свет. Не переусердствуй с бликами. Дай, погляжу.

Ольга послушно показала свой рисунок, как показывают ученицы в художественной школе.

- Тут хорошо. И тут. Тут почисти. Тут потом промоешь…

Они снова увлеклись. Хор пел: "Божиим светом Твоим, Блаже, утреннюющих Ти души любовию озари, молюся Тя ведети, Слове Божий, Истинного Бога, от мрака греховного взывающа". Они так усердно трудились, что вряд ли понимали, что ведут себя неподходяще моменту.

Прозвучали главные слова Покаянного Канона: "Како не имам плакатися, егда помышляю смерть, видех бо во гробе лежаща брата моего безславна и безобразна? Что убо чаю и на что надеюся? Токмо даждь ми, Господи, прежде конца покаяние".

Батюшка решительно закрыл покойника белой тканью, посыпал на нее желтым песком, изобразив им крест, и показал рукой на выход. Гроб, еще не закрывая крышкой, понесли. Хор пел: "Со святыми упокой".

Ирина и Ольга шли рядом и о чем-то говорили.

Водитель катафалка завел его и пятил к паперти. Гроб поставили на колесики и вкатили внутрь.

Владимир КРУПИН