Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

В НАЧАЛЕ ПУТИ

Чтобы читатель имел представление о том, как проходили годы учебы Дмитрия Брянчанинова, приводим отрывок из книги "Полное жизнеописание свт. Игнатия Кавказского" (изд. им. Игнатия Ставропольского, М., 2002 г.)

"Вот слабое изображение того состояния, которое переживал Дмитрий Александрович, когда он, ходя в военном мундире, чувствовал потребность в откровении своих помыслов.

Он занимался умной молитвой и столь рачительно упражнялся в ней, что она творилась у него самодейственно. "Бывало, с вечера, - рассказал он впоследствии о себе, - ляжешь в постель и, приподняв от подушки голову, начинаешь читать молитву, да так, не изменяя положения, не прерывая молитв, встанешь утром идти на службу, в классы".

Будучи монахом по душе и еще на шестнадцатом году жизни испытав благодатное действие молитвы, он, однако, не имел видимой причины прибегать для исповеди к монашескому лицу, потому что еще не сознал вполне особенности своего духовного состояния, по которому полная откровенность перед мирским духовным лицом скорее могла повредить, чем принести пользу. Опыт научил его этой истине.

Набожный юноша не довольствовался годичным приступанием к таинству Св. Причащения, нуждался в более учащенном подкреплении себя этой духовной пищей, почему для удовлетворения своего желания он обратился к законоучителю училища, протоиерею, настоятелю церкви Инженерного замка - о. Алексию Малову - воспитаннику Санкт-Петербургской Духовной академии, магистру богословия, известному проповеднику и духовнику декабристов. Неудачный выбор этот имел самые скорбные последствия. Исповедающийся сказал духовнику, что он борим множеством греховных помыслов. Духовник, поняв исповедь по-своему, заподозрил воспитанника в преступных политических замыслах и счел себя обязанным довести об этом до сведения начальника училища генерал-лейтенанта графа Сиверса. Лютеранин по вере, граф вместе с инспектором училища генералом-майором бароном Эльснером, совершенно не понимавшим русского языка, призвав Брянчанинова, подверг его строгому допросу: в чем именно заключаются его замыслы, которые он сам признавал преступными и греховными. Немалого труда стоило разъяснить немцам-лютеранам различие между преступными замыслами и греховными помыслами, но аскетические понятия не были вразумительны для лютеран, и тень подозрения была наброшена на юношу-подвижника. За Брянчаниновым стали следить. Неудачный выбор духовника имел крайне неблагоприятные последствия: юноша заболел и, по словам о. Михаила Чихачева, после этого уже никогда не мог окончательно поправиться.

После столь тяжелой результатами исповеди для Брянчанинова яснее обнаружилось его душевное настроение, почему он и стал искать другого духовника, более соответствующего своему настроению. Он обратился в инокам Валаамского подворья, стал ходить туда каждую субботу и воскресенье для исповеди и Св. Причащения и, наученный опытом, старался делать это скрытно от училищного начальства. В этом святом деле к нему присоединился товарищ по училищу Чихачев, из дворян Псковской губернии, одновременно с ним поступивший в училище и весьма любимый государем Николаем Павловичем. Дмитрий Александрович привязался к Чихачеву самой искренней дружбой, несмотря на несходство их характеров: первый был серьезен, задумчив, сосредоточен в самом себе, другой - весельчак, говорун, с душой нараспашку. Чихачев предался Брянчанинову скорее, как сын отцу, нежели как брат брату: таково было влияние Дмитрия Александровича на своего сотоварища.

Самое первое знакомство этих двух молодых товарищей полно умиления и истинно христианского характера. Однажды в дружеских разговорах Дмитрий Александрович, прервав веселую болтовню Чихачева, сказал ему: "Будь ты христианином!" - "Да я никогда и не бывал татарином", - возразил ему товарищ. "Так, - сказал первый, - да надо слово это исполнить делом и углубиться поприлежнее в него". С того времени оба они ходили к инокам на подворье, исповедовались и причащались, молились, назидались душеспасительными беседами, подвизались. Вот как эти хождения описывает в своих записках сам Чихачев, где откровенно говорит, какое они производили на него действие: "В одну субботу слышу приглашение от товарища своего идти к священнику. "Зачем"? - "Да обычай у меня исповедоваться, а в воскресенье приобщаться Св. Христовым Тайнам. Смотри и ты не отставай". Бедная моя головушка пришла тогда в изумление и великое смятение. Страх и ужас: что и как, не готов, не могу! - "Не твое дело, а духовника", - отвечает храбро товарищ и любовию своею влечет за собою.

Раз сделано, а на другую субботу опять тоже приглашение. Хотя это делалось, по-видимому, легко, но внутренний мой состав весь потрясался. Юность и здоровье, и все внешние обстоятельства, и вся обстановка, да к тому же внутреннее сильное восстание страстей и привычек, разъяренных противодействием им, страшно волновали душу, и могла ли бы она свою немощию устоять, если б не была невидимая сила, свыше поддерживающая ее? И при всем этом, не будь у меня такого друга, который и благоразумием своим меня вразумлял, и душу свою за меня всегда полагал, и вместе со мною всякое горе всегда разделял, не уцелел бы я на этом поприще - поприще мученичества добровольного и исповедничества".