Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ОБЛАКА, ПЛЫВУЩИЕ НА ВОСТОК

† † †

— Батюшка, часто читала в классической литературе, что мальчишки мечтают попасть на войну, бредят подвигами. Расскажите о войне без прикрас, без ореола романтики, как ее помните вы.

— Любая война — необъятное горе, нескончаемые списки потерь. Вторую Мировую, а для всех нас Великую Отечественную войну, Германия начала в День памяти Всех Святых, в земле Российской просиявших. И как преподобный Сергий Радонежский благословил Великого князя Димитрия Донского на сражение с татарами на Куликовом поле в далеком 1380 году, Патриарх Гермоген — русских воинов на борьбу с польскими панами в 1611-1612 годах, так и иерарх Русской Православной Церкви митрополит Сергий (Страгородский) 22 июня 1941 года благословил народ на защиту Отечества: "Наша церковь всегда разделяла судьбу народа… Не оставит она народа своего и теперь… Благословляет она небесным благословением и предстоящий народный подвиг…" А в самом начале войны вырицкий старец Серафим предсказал, что "победа будет за нами" и "звон колоколов всю нашу Русь Святую от сна греховного к спасенью пробудит, открыты будут вновь обители святые, и вера в Бога всех соединит". Конечно, этих слов старца солдаты, призванные на фронт со всех концов огромной страны, не знали, но жаждали победы над общим врагом и гибли за детей, за близких, за матушку-Россию. Война становилась воистину Отечественной, народной, жертвенной.

Русский народ вынес на своих плечах все тяготы войны и победил. Да и могло ли быть иначе? Ведь мы сражались за свою землю, за жизни и счастье миллионов людей. Мы победили.

Батюшка говорил, а мне вспомнились слова, которые великий русский полководец М.Кутузов сказал после победы в другой Отечественной войне: "Я счастлив, предводительствуя русскими! Но какой полководец не поражал врагов, подобно мне, с сим мужественным народом! Благодарите Бога, что вы Русские; гордитесь сим преимуществом и знайте, чтоб быть храбрым и быть победителем, довольно быть только Русским".

— Но в то далекое лето 1941 года до победы было еще далеко: предстояли тяжелые бои, голод, смерть, концлагеря. И для всех война начиналась и заканчивалась по-разному. Одна моя прихожанка, Екатерина Дмитриевна, рассказывала: "Хорошо помню 22 июня 1941 года, ведь мне было 10 лет. Было тепло. Мы, ребятишки, занимались своими играми. Вдруг на лошади примчался начальник гарнизона, который охранял тогда железнодорожный мост через Лугу. Через несколько минут всех собрали тревожные звуки колокола. Капитан объявил, что началась война. Мы не понимали слова "война", но взрослые погрустнели, кто-то начал плакать. На следующий день провожали на фронт мужчин. Их было больше ста. Вернулись… двое. В конце июля начались бомбежки. Осталась одна десятая часть домов, и те были повреждены. С августа — оккупация: погромы, избиения, расстрелы. Не забыть, как мы нарушали комендантский час, обманывали патруль. Мальчишки прокалывали шины немецких автомобилей. Однажды, в 1942 году, ребята подожгли сарай, где стояли рабочие лошади немцев. Тогда немцы никого не убили в наказание. А вот жителей соседней деревни Танина Гора, от мала до велика, за связь с партизанами загнали в сарай, подперли снаружи, облили керосином и подожгли… Помню, как у нас расстреляли медсестру Веру, потом ветврача Удальцову. Тоже за партизан. Но самое мучительное воспоминание из военного детства — голод. Варить еду во время оккупации было не из чего, и мама клала побольше соли, чтобы не хотелось есть".

— Батюшка, вам тоже пришлось немало пережить…

— Я стал сиротой в страшные 30-е годы. Мне было тогда 5 лет, а сестренке Варваре всего 4 месяца, когда умерла мама. Помню, как скорбели и молились бабушка с дедушкой. Отец заставлял меня тоже молиться, и это была моя первая встреча с Богом. Ведь в те годы люди жили без веры, без молитв, праздников христианских не справляли — было запрещено. В школу я пошел в 1933 году, путь пролегал мимо разрушенных, оскверненных храмов, испещренных гнусными надписями. Был голод. Помню, как накануне Пасхи ели напаренную рожь, а какие стояли длинные очереди и какая давка была за хлебной пайкой! Хотя разрушенные храмы были забиты зерном… Большевики искусственно устроили голод в стране. Зато потом, в немецком лагере, было легко — я привык к голоду. Хлеба досыта наелся уже после 1949 года.

Безбожие продолжалось до 1941 года. А потом началась война. И вскоре мы в Болхове стали свидетелями трагического отступления наших войск. В семьи полетели похоронки, и тогда стал раздаваться крик народной души: "Как же мы так живем, некрещеные, без Бога?" Народ стал молиться и каяться. Как люди молились в те годы! Сейчас уж так не молятся…

9 октября 1941 года в наш город вошли немцы. Меня, как и всех, кто был старше 13-14 лет, немцы ежедневно гоняли на работы под конвоем. Я работал на немецком кладбище, устроенном ими рядом с церковью во имя Георгия Победоносца. А вскоре среди оставшихся жителей городка прошел слух, что разрешено открыть бывший монастырский храм во имя свт.Алексия. 16 октября храм открыли, был он в страшном разорении, и люди ходили по домам и другим разрушенным церквам, искали иконы и церковную утварь. Так была найдена чудотворная икона Иерусалимская — два на три метра. Она была приколочена к полу и… по ней ходили. Рядом с нашим домом жил священник Василий Веревкин. С 1932 по 1940 год он отбывал заключение в лагерях Архангельской области на лесоповале, но перед войной вернулся домой. Вот этот единственный в городе священник и пришел совершить богослужение.

— Батюшка, я слышала, что многие наши храмы были открыты именно во время войны. С разрешения немцев.

— Да. И это самое страшное, что открытием храмов мы обязаны войне. Что касается немцев… они отнюдь не были ангелами-хранителями. Нельзя забывать о планах Гитлера в отношении славян и конкретно в отношении России. Всем известно, что Гитлер хотел расчленить Россию, а народ практически уничтожить, и прежде всего он мечтал уничтожить русский народ. Он это и делал, и свидетельств тому сколько угодно. Митрополит Сергий, покинув Москву в 1941 году, писал: "…Гитлеровский молох продолжает вещать миру, будто бы он поднял меч "на защиту религии" и "спасение" якобы поруганной веры. Но всему миру ведомо, что это исчадие ада старается живой личиной благочестия только прикрывать свои злодеяния. Во всех порабощенных им странах он творит гнусные надругательства над свободой совести, издевается над святынями, бомбами разрушает храмы Божии, бросает в тюрьмы и казнит христианских пастырей, гноит в тюрьмах верующих, восставших против его безумной гордыни, против его замыслов утвердить его сатанинскую власть над землей… Фашизм принципиально враждебен христианству".

Политика фюрера была сформулирована вполне определенно: "…в любом случае следует избегать создания единых церквей на более или менее обширных русских землях. В наших же интересах, чтобы в каждой деревне была своя секта со своими представлениями о Боге. Даже если таким образом жители отдельных деревень станут, подобно неграм и индейцам, приверженцами магических культур. Мы это можем только приветствовать, поскольку тем самым разъединяющие тенденции в русском пространстве еще более усилятся". Типичное "разделяй и властвуй"!

Информация к размышлению

Гитлер считал себя мессией. Начальник немецкой разведки, знаменитый Вальтер Шелленберг писал: "В нацистской пропаганде также отмечались символы гитлеровского мессианства. В витрине одного магазина был выставлен внушительных размеров портрет Гитлера, окруженный изображениями Христа… В некоторых протестантских церквах звучали проповеди со словами, например: "Адольф Гитлер — голос Иисуса Христа, пожелавшего стать плотью и кровью немецкого народа…" В детских садах учили молиться следующим образом: "Фюрер — мой свет, моя вера! Да будет благословенно имя твое, мой фюрер!" Гитлер утверждал эти цитаты.

— А что творилось в концлагерях! Вправе ли мы забывать людские страдания? У детей там брали кровь для немецких госпиталей, над ними проводили опыты… И у всех детей-узников, как и у взрослых, было одно заветное желание — чтобы скорее кончилась война. Там, в неволе, сиюминутное будущее зависело только от Победы! Она означала жизнь, раскрывая лагерные ворота с циничными надписями "Каждому — свое". Как мы, дети, завидовали птицам и облакам, плывущим на Восток… Каждый ребенок, каждый подросток очень хотел домой… И чтобы все было, как раньше, до войны. Чтобы оказаться в своем доме, с родителями. Мечтали хоть минуточку посидеть на коленях у папы, когда мирно тикают ходики на стене, поет петух и звонко смеется мама... Как мы любили свою родную землю, многострадальную, столетиями омываемую кровью мучеников, слезами вдов и матерей, и детскими слезами...

Из воспоминаний

Патриарха Алексия II

"В лагерях Прибалтики мы (будущего Патриарха в качестве мальчика-прислужника брал его отец — священник. Прим.ред.) совершали богослужения, многих крестили, для этого нам в бараках выделяли комнату или отгораживали закуток… Особенно жаль было детей. Иногда местным жителям удавалось уговорить коменданта и взять кого-то из обреченных ребятишек в свои семьи. Вот и нам таким образом удалось спасти пятнадцатилетнего Васю Ермакова и его сестренку, а также семьи священников Василия Веревкина и Валерия Поведского. Чтобы спасти Васю с сестренкой, подделали документы, приписав их к семье Веревкиных. Рисковали, конечно. Но Господь оказал Свое покровительство, и 14 октября, на Покров, наши подопечные были освобождены. С Васей мы крепко подружились. Потом вместе поступали в семинарию в Ленинграде. Васю приняли, меня — нет".

— Пережив тяготы войны, я понял, что Господь Россию не оставил, несмотря на ее отступничество от веры православной. Сегодня мы имеем возможность мирно жить и трудиться, молиться, ходить в храмы, читать прекрасную святоотеческую литературу о правде жизни. Но нельзя забывать уроков истории, пусть она напоминает нам, что мы — русские, что мы должны хранить веру православную, хранить нашу Святую Русь, молиться, а молодежь должна впитать всю великую духовную мощь радости и славы за нашу Россию, быть детьми Церкви Православной.

Записала Ирина РУБЦОВА