Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

МАТУШКА ЛЮДМИЛА

— Я родилась в священнической семье в красивом старинном купеческом городе Кунгуре на Урале. Потомственным священнослужителем был мой папа — протодьякон Арсений Пантелеймонов, дочерью священника была и моя мама. Считаю себя счастливым человеком, потому что было суждено родиться в христианской семье, в любви и согласии. Я родилась в тяжелом послевоенном 1946 году, но те голодные годы не помню. Детство у меня было радостное. А что пережили родители, о том без слез вспоминать не могу.

Моя прабабушка имела богатое имение, хлебосольный дом, в котором всегда было полно странников. Она всех привечала и со всеми делилась. Еще до революции оптинскими старцами ей было предсказано, что у нее будут полные житницы хлеба и дом — полная чаша, но придет время, когда она сама все отдаст. Так и произошло в 1917. Сказали провидцы и о семье, от которой останется "один колосок". Им оказался мой папа.

Не выдержав потрясений, рано умер дедушка с папиной стороны, отец мамы погиб в ссылке, нам ничего не удалось о нем узнать. А в 1935 со священником Григорием Ахидовым арестовали моего отца. От них требовали ложных показаний, но не добились. Осудили папу с о.Григорием на шесть лет. Мама осталась с четырьмя маленькими детьми. Она с детских лет пела в хоре, хорошо знала устав, могла быть и регентом, и псаломщицей. Ей пришлось зарабатывать на жизнь, а бабушка сидела с детьми. Пенсию бабушка не получала, потому что была женой священника, хотя последние годы работала заведующей госпиталем для красноармейцев.

В заключении папа чуть не умер. Он заболел воспалением легких, а организм был ослаблен тяжелой работой и недоеданием. Слава Богу, люди добрые есть везде, его выходили. В 1941 году у папы истекал срок заключения. Он уже написал маме: "Не пиши мне больше, я скоро вернусь". Но началась война, и его отправили на фронт. При форсировании Днепра папа был ранен в обе ноги. Остался на поле боя, и подобрали его только через три дня, хорошо, что свои. Началась гангрена ног, папе предложили ампутацию, он категорически отказался, сказав, что он священнослужитель. Нашелся врач, который взялся ему помочь. Это была женщина, по-моему, грузинка. Папа молился за нее до конца жизни. Было сделано несколько операций (а наркоз был тогда эфирный), ноги удалось сохранить. Он стал лишь немного прихрамывать при ходьбе.

Чудом выжила и семья. Была большая радость, когда родные соединились. Семья словно воскресла. Это ощущалось до конца жизни родителей. У нас никогда не было ссор, конфликтов. Мы жили очень дружно. Не в осуждение, а в рассуждение хочется сказать: приходится порой наблюдать, что в семье люди не очень любят друг друга. У нас было по-другому. После войны нас в семье родилось трое. Нас, младших, берегли, заботились о нас. Радостное, светлое детство осветило всю последующую жизнь. И когда мы выросли, разъехались, наша дружба не пресеклась. Мы общались, помогали, переживали друг за друга, и, конечно, молились. Каждый год приезжали к родителям. Когда умерла мама, папа рассказал, что во время ареста и ссылки он всегда надеялся на встречу с семьей, молился об этом. И семейная жизнь началась заново.

Мы росли при храме. Церковь Всех Святых, где служил папа, — единственная уцелевшая в нашем городе из семнадцати — находилась рядом с нашим домом. Каждое воскресенье и все праздники мы были в храме. Вся духовная жизнь Кунгура сосредоточилась в этой церкви. Молящихся было столько, что войти в храм после начала службы было невозможно. С раннего детства я узнала тепло православной молитвы, богослужения, доброту верующих людей. Не устаю благодарить за это Господа. Нас, ребятишек, — детей священнослужителей, прихожан, — росло при церкви человек тридцать-сорок — богатый послевоенный урожай. Жили дружно и весело. Мы воспитывались на одном приходе с протоиереем Геннадием Бартовым, сыном нашего настоятеля — о.Бориса, а ныне — секретарем СПб епархии.

В школе особенных притеснений за веру я не испытывала, учителя относились хорошо. После школы уехала учиться в Пермь, где уже жил старший брат с семьей. В 1965 году, получив благословение родителей, вышла замуж за Алексия Коровина. Вскоре мы переехали в Ленинград, где продолжили учебу. Отец Алексий учился в Духовной семинарии, потом — в Академии, я закончила химико-фармацевтический техникум. Когда батюшка учился в Академии, мы часто бывали за богослужением в Троицком соборе Александро-Невской Лавры. Тогда было мало церквей и на праздничные службы собиралось много молящихся. Благодаря этой соборной молитве, торжественности архиерейского богослужения особенно ощущалась радость праздника. Мне вспоминалось детство, праздники в нашей церкви, где было также тепло от общей молитвы…

С 1967 года мы поселились в Вырице, не думая, что останемся здесь на всю жизнь. В то время выпускники Духовной Академии чаще всего разъезжались по епархиям, из которых прибыли. Но настоятель вырицкой Казанской церкви протоиерей Александр Мощанский, замечательный пастырь дореволюционной школы, был уже стареньким, часто болел, почти все время приходилось служить о.Алексию. И когда он закончил Академию, владыка Никодим (Ротов) спросил у него: "Разве тебе не нравится здесь служить?".. Вопрос был решен. Батюшка всегда жил по послушанию. Видно, на то была воля Божья.

В Вырице нас очень тепло, по-родительски, встретила семья протоиерея Владимира Сидорова, настоятеля церкви апп.Петра и Павла. Отец Владимир с матушкой Ниной Васильевной окружили нас теплом и заботой. Мы долго дружили семьями. Двадцать восемь лет мы прожили в этом церковном домике, и владык здесь принимали, и детей вырастили. Сын и старшая дочь живут уже своими семьями, младшая — с нами. Все остались на родине, в Вырице. У нас четверо внуков.

Надо сказать, что местные власти и теперь, и прежде, даже в 60-е годы, когда было гонение на веру, относились к церкви, к верующим доброжелательно, уважительно. Не глумились, не оскорбляли. Власти помогли приходу в проведении дня прославления старца Серафима.

Когда в Вырицу переехала моя старшая сестра, врач, она безпрепятственно смогла петь здесь на клиросе за воскресным богослужением, а в другом городе ей как медработнику (идеологический фронт) не позволяли ходить в церковь. Осенью в возрасте 75 лет она тихо, по-христиански, отошла от нас. Я очень ей благодарна за то, что она помогла вырастить наших детей, заботясь об их здоровье.

Есть пророчество о том, что здесь будет монастырь, не знаю, принадлежит ли оно старцу Серафиму. Думаю, что угодно Богу, то и исполнится. Но не нужно торопить время, не нужно его опережать, мы очень любим это делать. Нужно ждать, что даст Господь, как благословит. Как река наша Оредеж течет — тихо, покойно — так и нам надо жить.

† † †
Вырица — особенное место. Конечно, рядом с храмом — везде хорошо, но здесь необыкновенно по-своему. Тихо, спокойно, благодатно, красиво. Это наша вторая родина. Молодыми были — выбирались в город, а теперь и не тянет в шум и суету, выезжаем только по делам.

О старце Серафиме мы слышали и до приезда в Вырицу, почитали его. Когда поселились здесь, узнали много нового, душеполезного. Всегда служили панихиды на могилке. Тридцать лет назад были живы многие духовные чада о.Серафима, они часто бывали на могилке. Теперь приезжают паломники. Люди бывают и утром, и вечером. Иногда даже в ночное время просят открыть часовенку, помолятся и уезжают. Если сердце человека настроено на встречу с благодатью, он ощутит ее. Под покровом Пресвятой Богородицы, преподобного старца Серафима здесь очень хорошо. Наша Казанская церковь намоленная, закрывалась лишь на несколько лет. Жизнь протекает тихо, спокойно, молитвенно. Лишь иногда моему взгляду не хватает уральских гор, и я немного скучаю…

Встречалась Марина МИХАЙЛОВА