Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

ЗАПИСКИ РЕДАКТОРА

Александр РаковПятьдесят поклонов утром и пятьдесят вечером - епитимья от батюшки. Ой, болит с непривычки поясница. Пожалел меня духовник, окаянного. Ой!..

Разве скрученная в колесо от старости бабушка, ползущая к Причастию, не укор твоей обленившейся, обнаглевшей совести?…

Уволился сотрудник, связанный с редакцией много лет. Ушел сам, по собственной воле - в светской газете предложили зарплату побольше. Вторая причина - бывшему редактору многотиражки подчинение давалось туго. "Безумный", - только и сказал батюшка. У нас он сдерживал свое пристрастие к спиртному, даже зарок давал. Ну ушел и ушел, лишь бы на пользу душе стала обретенная вновь "свобода"…

Другая история. Ведущая журналистка нашла место редактора журнала, но хотела остаться и в газете. Я счел невозможным подобное совмещение - нельзя душу разделить пополам, - и ей пришлось уйти. Несладко довелось редакции в поисках замены, но Бог милостив - и человек нашелся. А редактор журнала почти два года использует все средства, чтобы вернуться в газету. Безполезно: назад не возьму.

Был очень тяжелый и затяжной период в нашей семейной жизни, когда я "дурил". Ради спасения семьи жена годами терпела и боролась. Однажды, когда уже никакого просвета было не видно, супруга неожиданно сказала: "Ничего, переживем, все устроится". Махнув на себя рукой, я не придал значения ее словам. Не сразу, но наша жизнь наладилась - через слезы, несчастья и падения. Права оказалась моя жена. Только откуда она знала?…

Если раньше люди старались скрывать такие черты характера, как любовь к деньгам (вспомните презрительное - "шабашник", "погнался за длинным рублем" и т.д.), то теперь это качество культивируется на ТВ программами "Как стать миллионером", "Алчность", "Слабое звено", "Поле чудес" и пр. "Знай, что в последние дни наступят времена тяжкие. Ибо люди будут самолюбивы, сребролюбивы" (2Тим.3,1,2). "Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от его имения" (Лк.12,15).

Редакционные будни. "Проклятый Гутенберг облизал своим медным языком всех писателей" - эти слова В.В.Розанова вспомнились при разговоре с одним человеком, который вдруг в пятьдесят с лишним лет начал писать рассказы и на спонсорские деньги издал книгу. Розанов в свойственной ему парадоксальной форме точно подметил и сформулировал типичное писательское искушение печатным словом. Как трудно удержаться от чувства собственной значительности, когда держишь в руках книжку, на обложке которой красуется твоя фамилия… А если этих книг не одна, а несколько? И человек уже не слышит, когда ему говорят: "Да в рассказах-то ваших никакого стержня нет, нет главной идеи, мысли. Отражать чернуху современной жизни, никак ее не освящая, - разве это литература? В ваших рассказах нет света, нет воздуха между строками, как должно быть в настоящем литературном произведении. Сплошная безпросветность и описание случаев из жизни, не пропущенные сквозь собственную душу". В ответ на это обиды и оправдания: "Но моя книжка разошлась в церковных магазинах - значит, читателям нравится". Ну что еще сказать тому, кто так уверен в своем писательском призвании? Быть может, напомнить, что для православного человека существуют другие оценки собственного дела? Нет, не слышит. Обиделся и ушел. (Не мое).

Первой моей книгой, которую я купил сразу после Крещения, был "Старец Силуан. Жизнь и поучения". С тех пор я прочел множество святоотеческих книг, но эта впитала в себя все потрясение души от первого соприкосновения с Господом. А удивительный язык книги только усилил это ощущение. Я почти ничего не понял из написанного, но был захвачен потоком простых и вполне доступных слов, которые никогда не приходили в голову. "Сначала человек привлекается к Богу даром благодати, и когда он уже привлечен, тогда наступает длительный период испытания. Испытывается свобода человека и его доверие Богу, и испытывается подчас "жестоко". В начале обращения к Богу и малые и большие, едва высказанные просьбы, обычно скоро и чудесно исполняются; но когда наступает период испытания... ревностному христианину все в жизни становится трудным. Отношение к нему людей ухудшается... все обращается против него. И последнее страдание, самое тяжелое и невыносимое - Бог оставляет его…" Простите за большую цитату - так бы и перепечатал всю книгу. Но прочитать ее обязан каждый.

Мария Степановна Сироткина, бабушка моя по матери, вдова с 37-го года, всегда чистенькая и пахнущая детской чистотой, каждое воскресение надевала белый платочек и шла в церковь. Никогда, по запрету родителей, не брала меня с собой, да я и не просился, но она - единственная из нашей многочисленной родни, которая верила в Бога. Молча терпела пьянки и унижения сына и кончину свою приняла со смирением, а теперь вымаливает нас грешных и окаянных у Господа в Царствии Небесном. И твой внучок Алик, повзрослев, поминает тебя в своих записочках, бабушка.

Пришло письмо от журналистки Ангелины из Воронежа, с которой мы сдружились. Была в Питере, но встретиться не пришлось. Зато "не могу не благодарить Матерь Божию и преподобных за ту дивную встречу с Валаамом, который внес в мою жизнь давно угасшую радость. У архимандрита Афанасия (Нечаева) нашла очень точное объяснение того, что происходит на службе: "Восемь часов молитвы ежедневно. Точно жернов мелет твой дух каждый день… Если ты пришел, то знай, что уйдешь только после того, как перемелешься в жернове молитвы, сделаешься мягче и познаешь на всю жизнь силу монастырского богослужения. Как в гипсовый корсет вставляют большую разслабленную спицу, так закаляется твой дух в уставной молитве". А у меня под боком Иоанновский монастырь, но я избегаю его - службы, видите ли, длинноваты…