Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Давайте поговорим

Николай СКАТОВ, член-корреспондент РАН, директор Пушкинского Дома

И ВНОВЬ - О РУССКОМ СЛОВЕ

Мы живем во времена смещения ценностей. Относится это и к словесной культуре, которая традиционно была важнейшей в русской культуре. Когда мы привычно, по-житейски повторяем слова из Евангелия от Иоанна: "В начале было Слово", то порой уже забываем, что речь ведь идет о Боге, о Господе: "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин.1,1). Очень важно для нас вернуться к этому сакральному смыслу. Тем более, что в русской жизни этот глубокий смысл всегда присутствовал. Шла ли речь о нравственности в "Слове о Законе и Благодати" митрополита Илариона, о милости ли в "Молении" Даниила Заточника, о ратоборстве ли в "Слове о полку Игореве".

Хорошо, что созданный несколько лет назад при правительстве России Совет по русскому языку в связи со сменой руководства (возглавляет его теперь зам.главы Правительства В.И.Матвиенко, а заместитель - министр образования В.М.Филиппов) начинает работать. Но думается, - я говорил об этом на Совете, - хорошо бы переименовать Совет по русскому языку в Совет по русскому слову. Ведь понятие "язык" имеет теперь иное значение. Если у Пушкина оно еще несет глубокий смысл: "И назовет меня всяк сущий в ней язык", - здесь и народ подразумевается и, может быть, еще и другой, более широкий, смысл. У нас же теперь "язык" - предмет школьного образования, предмет корректорских забот, средство общения, правильное произнесение слов на радио - осталось лишь прикладное значение и утрачивается главный сакральный смысл. Казалось бы - как ни назови, только в печь не сажай. Но на самом деле нужно бы вернуться к прежнему (разумеется, что оно претерпит некое изменение, обновление) понятию.

А "слово" в истинном его смысле объединяет понятия: язык и литература. Прежде было понимание этого, в гимназии преподавал учитель словесности. Помните рассказ Чехова "Учитель словесности"? Здесь еще все слито. А сейчас бывает, русский язык и литературу в школе преподают разные учителя. Это ужасно, когда из глубоких понятий выхолащивается содержание, остаются лишь одни схемы. А учитель словесности на уроке русского языка приведет примеры из классической литературы, выявит внутреннюю связь, совсем другой разговор получится. Почему и настаиваю на возвращении понятиям "язык", "слово" их первоначального смысла.

Говоря о преподавании русской литературы в школе, невозможно промолчать о тенденции к сокращению количества учебных часов на этот предмет. Новые планы предполагают, что на литературу будет отводиться всего два часа в неделю. Причем в некоторых случаях на английский язык выделяется больше учебного времени, чем на русский, а на литературу меньше, чем на язык. Что такое два часа в неделю? Сейчас четыре часа, а вот в войну было шесть. Необходимо, чтобы литература была достойно представлена: четыре, а еще лучше, пять часов.

Обычно в оправдание принято говорить, что ученики перегружены. Об этом как-то в "Литературной газете" написал и министр В.М.Филиппов, математик по образованию: пятьдесят процентов учащихся сказали, что ненавидят литературу, Достоевского, Чехова, нельзя их насильно заставлять учить литературу. Что сказать в ответ? Во-первых, есть и другая статистика, показывающая, что литература остается любимым предметом у многих школьников, а учитель литературы - любимым учителем. Если подбираются хорошие, добрые учителя - это сказывается и на отношении к самому предмету. Хотя допускаю, что кто-то ненавидит Достоевского. Но если пойдем путем, которым идем, то получим вскоре не пятьдесят, а все сто процентов.

Во-вторых, о насильственном преподавании. Литература - это предмет общеобразовательного цикла. Если угодно, всякий серьезный предмет есть насилие, усилие во всяком случае, уж точно. Без напряжения, без труда нет школьного обучения. Если такое исследование продолжить, быть может, окажется, что восемьдесят процентов школьников не любят математику, а подавляющая часть студентов-"технарей" наверняка скажут, что они сопромат ненавидят. Что из этого следует? Да ничего. Литература - не развлечение, это учебный предмет, требующий интеллектуальных усилий, усидчивости, времени. Достоевского читать, это, конечно, не про Гарри Поттера.

Да, перегрузки в школе есть. Но нельзя их уменьшать за счет литературы, других фундаментальных предметов. Ведь за последнее время в школьный курс были введены валеология, правоведение, граждановедение, экономика, эстетика, история мировой культуры. Все это, на мой взгляд, неверно. Этими предметами лучше заниматься в кружках, на факультативах. Вообще, школьного предмета истории мировой культуры быть не может, это или заблуждение, или шарлатанство. Тем не менее развелось множество специалистов по истории мировой культуры, каждый из которых подразумевает под этим названием порой, что хочет. А русская литература - это школьный предмет со своей историей, со своими методиками, со своими принципами преподавания, со своими подготовленными кадрами. И вдруг это все начинает отодвигаться, а на первый план выдвигается невесть что. Не говоря уже о том, что не так просто сократить учебные часы по литературе: это и изменение издательской практики, и потеря квалификации учителями, множество других проблем.

Этот предмет должен преподаваться как история: первые несколько лет идет литературное чтение, а класса с восьмого должен преподаваться и курс истории литературы. Так и было раньше. Теперь же в учебных планах наблюдается невероятный хаос, нарушена последовательность, выбор изучаемых произведений произволен, чаще всего неудачен. Кроме того, в дальнейшем предполагается усиленный курс обучения в 11-12 классах. Хорошо, но тогда получается, что люди, закончившие 10 классов, так и не узнают "Евгения Онегина", например.

Как же так? Нужно четко соблюдать иерархию. Изучать Пушкина без "Евгения Онегина" и "Капитанской дочки" нельзя, а без "Бахчисарайского фонтана", наверное, и можно. Гоголя - без "Портрета", "Женитьбы" допустимо, а без "Мертвых душ" и "Ревизора" никак невозможно. "Горе от ума", "Преступление и наказание", "Война и мир" - есть такие столпы отечественной культуры, без которых образование русского человека немыслимо. В новых программах это не учитывается. Главными условиями восстановления прежнего достойного положения литературы являются: исторический принцип преподавания литературы, обязательное изучение основных произведений, достаточное количество учебного времени. А ведь сегодня литературу можно преподавать в полном объеме, иначе, чем в советские годы. Нельзя это недооценивать.

Слава Богу, сейчас, под напором протеста учителей, вузовской профессуры, Академии наук, потихоньку все начинает возвращаться на круги своя. К общему мнению присушивается и министр образования. Нужно не оставлять наших совместных усилий общественности, преподавателей, родителей, чтобы вернуться к традиционному преподаванию. Надеюсь, оно увенчается успехом. Все зависит от нас, от нашего общего голоса.

- В чем вы видите причину нынешних нестроений?

- Эта тенденция была объявлена Министерством образования, тогдашним министром в начале 90-х годов, имела вполне определенную цель: изменение сознания общества. Конечно, есть вещи, которым надо меняться. Но ведь покушаются-то на что? Сейчас много критики слышится в адрес традиции коллективизма…

- Раньше на Руси это называлось соборностью…

- Скажем, общность. Она должна быть свойственна всему человеческому обществу. Говоря старой житейской формулой: человек человеку друг, товарищ и брат. На наших глазах внедряется иная установка (признаем, небезуспешно): человек человеку волк. Установка на индивидуализм. Во имя чего? Во имя потребления. Выживет сильнейший, дави ближнего своего, будь на коне. Отчасти это можно понять. Многие годы личность приносилась в жертву общему началу, уравниловке, необходимости стричь всех под одну гребенку. Поэтому желание поднять личностное начало, выделить индивидуальность объяснимо. Но важно же соблюдать золотую середину, гармонию между личным и общим.

Ведь чем замечательна русская песня, знаменитое многоголосье? Это полифония - каждый сам по себе и все вместе. Это некая идеальная модель человеческого общества. Иногда в культуре она удавалась замечательным образом. Скажем, "Коробейники" Некрасова - одновременно литературное и народное произведение, то, что Блок назвал великой песней. Теперь ее некому исполнить, другое внедряется.

Неудивительно поэтому, что одной из жертв этой новой тенденции явилась русская литература - антибуржуазная по своей природе. Нигде в ней вы не найдете культа наживы, потребления. Любопытно само происхождение слова достаток (от достаточно). Наши классики всегда защищали униженных и оскорбленных. Интересно, что Запад тянется к русской литературе, видно, она помогает им что-то менять в своей жизни. А мы, владея этим сокровищем, от него избавляемся.

НАШЕ ТЕЛЕВИДЕНИЕ

Существует два рычага, могущих стать мощнейшими орудиями изменения этой тенденции, - школа и ТВ. Но если со школой положение начинает немного улучшаться, телевидение наше, увы, оставляет желать лучшего. Что и ожидать, если, по выражению одного из руководителей ТВ, телевидение - это коммерция, а сам он циник. Комментарии, как говорится, излишни. Поэтому неудивительно, что 80 процентов экранного времени у нас занимают сцены насилия. (Для сравнения: даже на Западе - 10-15 процентов).

А ведь так было не всегда, в советское время телевидение пропагандировало классику, после телеэкранизаций люди начинали читать первоисточники. Теперь, наоборот, примитивнейшие мыльные сериалы переделывают в книги и распространяют.

Кроме того, ТВ создает в нашей жизни некое иллюзорное существование, из-за него мы живем словно в двух пространствах: настоящем и виртуальном, навязанном ТВ. Так, мне приходится много общаться со школьниками, студентами и могу сказать, что молодежь у нас иная, чем тот образ, что рисует нам ТВ, она лучше, чище. Но ни хорошей книге, ни таланту не пробиться на экран, все прикрыто, особый род цензуры появился. На ТВ сплошные "звезды", чаще всего бездарные. Неужели сложилась некая тайная монополия? Где теперь великолепные народные хоры? Ничего нет.

Телевидение обязано быть выразителем общественных (оно и по названию таково) и государственных интересов. Государственных не в смысле политического служения, а государственных стратегически. Пока оно не соответствует этому служению.

…Распад государства для такой великой, разнообразной, многонациональной державы как Россия, конечно, вещь чудовищная. Да, атрибуты государства - бюрократия, идеология бывают страшны, но ведь с водой выплеснули и ребенка. Все же не пропагандировалось насилие, не было культа денег, потребления. А ведь у государства есть стратегические цели, оно должно сохранить людей. Вот премьер сказал недавно, что главное сохранить собственников. Получается, что несобственник должен помирать? Так ведь и происходит. Порой даже возникает вопрос: не ответил ли русский народ на такое внедрение рыночных отношений отрицанием, которое, в частности, проявляется в том, что люди просто вымирают. Вымрем, но не примем. Вот так.

† † †

Россия - традиционно страна Слова, и именно Слова нас лишают. Слово - могущественное и порой страшное оружие, можно на благо его обратить, а можно - и в дьяволиаду. Яркий пример - постмодернизм в литературе - образец серости, безысходности, дороги в никуда, бездны, черной пропасти. Он исчерпывает себя.

Судьба русского Слова сейчас в руках государства и общества. Не очень верю в благодетельность Закона о русском языке. Во-первых, зная, как у нас исполняются законы. Но главное, не запрещать нужно, а развивать, пропагандировать свое.

И не надо так бояться надписей на английском языке. Их и немного у нас, для удобства приехавших гостей пусть будут, чтобы они знали, как пройти к Эрмитажу, к Русскому музею. А если хозяин ресторана дает нелепое название - да высмейте его, он сам испугается, к нему же народ не пойдет.

Необходимо мощное общероссийское движение в защиту русского Слова. Подобное, быть может, тому, которое было в свое время на Украине. Другое дело, что там движение перешло в национализм, в противостояние другим языкам и прежде всего русскому. Не дай Бог нам вставать на этот путь, но что-то делать надо.

Важно, чтобы наши спонсоры становились меценатами. Это означает, что человек жертвует сознательно, понимая, чему он помогает, во имя чего, имея смирение перед этим.

Для обращения к Слову в его первоначальном изводе необходимы наши общие усилия, наша ответственность. Хочется привести слова заведующего кафедрой философии МГУ из недавнего интервью: "Пока есть я, есть Россия". Это высшая мера ответственности. Каждый из нас должен мыслить так.

Встречалась М.Михайлова