Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

КИРИЕ ЭЛЕЙСОН

А Шурка сделался глупеньким лет в девять. Глаза у него были синие-синие, как цветочки льна, что вокруг деревни в начале лета цветет. Выйдет летом Шурка во двор, станет возле сарая, запрокинет голову и часами будет смотреть на небо, если не спугнет кто. Насмеются над ним деревенские ребята, а он взглянет на них добрыми синими глазами, уйдет на берег заросшей речонки Игайки. И тихо играет там, мелькает в низких зарослях его взлохмаченная голова.

- Шурка! - бывало, крикнут сестры, - А ну найди стакан!

Озирается Шурка, понимающе улыбается и быстро бормочет: "Чисто, чисто! Ни одно место не запачкано стаканом! Чисто, чисто…"

Жалела его бабушка Еннафа. Сама она трудную жизнь прожила, рано осталась вдовою с пятью малыми детьми на руках. Замуж в свое время пошла, не любя, а думала - будет богатой. Феофан показал ей золотой рубль. Он перед тем вернулся с военной службы. Говорили, что он чуть не стал офицером. Даже уже офицерский мундир себе заказал, да Государь не подписал дворянства. И будто завещал похоронить себя Феофан в этом мундире.

Кто знает, может, и похоронили так. Много внуков у Феофана осталось, но никто не сможет прийти на его могилу. Катит теперь волны над этим кладбищем река Шексна. Затоплено оказалось все вокруг - и луга, и покосы, и льны, и могилы - когда перегородили реку плотинами. Выплеснулась Шексна их своих исконных берегов. Только и возвышается над этим местом белый остов разрушенной церкви с черными проломами окон…

Возьмет, бывало, бабушка Еннафа внука своего, блаженного Шурку. За руку, и пойдут они по грустной вологодской земле в церковь молиться. Далеко пойдут, через всю ширь, раскинувшуюся вокруг. Мимо выгород, где под низкими темными елками рассыпаны золотые монеты рыжиков. Мимо сжатых полос ржи. Мимо сизых полос льна, вслед за косяками журавлей в бледном небе - в село Чаромское или в Чуровское. И теперь еще издалека видны белые останки этих церквей. В одной, кажется, склад. А в другой была МТС, и много вокруг по могилам трактора покуражились. Только раз загорелась над входом в бывшую церковь электрическая лампочка. Откуда бы ей там быть? Полезли трактористы смотреть: там вроде и проводки нет. Верно. Сбили лампочку. А она и во вторую, и в третью ночь, смотрят, горит. Может, по пьянке кто баловался? Но вскоре место это как-то забросили.

…Хорошо было в церкви, спокойно, тепло и красиво. Лампадки теплятся. Иконы блестят, как воды Шексны или Игайки на солнце. И поют так стройно, лучше, чем девушки на гулянии. Бабушка после службы хлебца с солью даст. И рассказывает она Шурке: "…Ходили святые по студеной нашей земле. Бродили синими лесами, да чащобами-то, вдоль речек и полянок. Цасовенки ставили. Кирилл Белоезерский топорик-то свой Нилу Сорскому подает, а тот - Кириллу с Нова-езера. А Кириллл, слышь, Феофану-подвижнику топорик тот доставил. И строют. И стоят эти цасовенки навеки". Так вспоминала бабушка Еннафа цепь прошедших веков. Вскоре и она тихо ушла, и продолжалась без нее вязь быстротечных дней.

† † †

В неведомых далях, в Белозерских краях, за лесами лежит Новое озеро. На озере - остров небольшой, деревьями украшенный. По милости Божией Матери от иконы Ея Тихвинския было видение блаженному монаху Кириллу. Увидел он на острове том столп огненный от земли до неба. И рек ему Ангел Божий: "Здесь уготовал тебе Господь место!" Устроил Кирилл обитель на острове и скоро умножилась в ней братия. А когда подошло время святому умирать, наполнились его глаза слезами и сказал он: "Братия моя и отцы! Будет беда великая на земли нашей, гнев велик на людях, и падут от острия меча, и пленения будут, и трусы, и моры, и глады. Так явил мне Господь".

Предал душу свою в руки Божии святой Кирилл Новоезерский в 1532 году. Спустя 117 лет были обретены мощи преподобного. Тогда поставили храм новый, каменный в честь Воскресения Христова, и положили их там. А еще через 150 лет подвижник Феофан построил вокруг монастыря стены, поднимающиеся прямо из воды. Вся ограда на протяжении полуверсты утверждена на толстых сваях вбитых под водою на глубину до пяти метров. По верху свай в два ряда положен цоколь из тесаного гранита, а затем следует кирпичная кладка четырехметровой высоты. И деревянный мост, ведущий к суше, устроен был на сваях.

† † †

Накануне войны, в сорок первом году, стал Шурка говорить: "Страшно, страшно, страшно будет! Скоро, скоро, скоро будет!" Заругаются на него, прикрикнут. Он притихнет, помолчит - и опять свое "страшно будет" твердит. К тому времени от коллективизации и голода многие из деревни в город перебрались. Шуркины сестры тоже только на отпуск приезжали оттуда домой. Лягут, бывало, летом все вповалку на полу спать. А Шурка станет перед иконами и все что-то шепчет, шепчет. Он много молитв на память знал и даже "Кирие элейсон" (что по-гречески значит "Господи, помилуй") понимал. Надоест сестрам переговариваться о своем под его бормотание - крикнут:

- Эй Шурка, слышь, ложись давай, хватит тебе бубнить свое кирие элейсон!

Еще в 1937 году схватили Шуркиного отца, деревенского философа и стихотворца, престарелого уже дядю Александра. Видимо, вспомнил кто-то, что он не все время крестьянствовал, а служил раньше полицейским. Дали ему двадцать пять лет и свезли на остров в Новом озере. Там, в монастыре св.Кирилла Новоезерского, теперь была устроена тюрьма. В церкви Воскресения не почивали больше мощи прп.Кирилла, а жили там на нарах заключенные.

Когда уже началась война, Шурку перевезли в город, и он ходил от одной сестры к другой, все просил поесть. Сначала давали, что могли, а потом и давать было нечего. Шарит он руками по пустым полкам и только свое "чисто, чисто, чисто!" твердит. И вот однажды он от голода наелся соли. Помучился немного и умер. И плывут теперь над его могилой красные рваные клубы дыма от огромного металлургического завода. Дым оседает на снег, и снег становится красным.

"В Лету быстро мчат мгновенья,

Отбивая мерный ход,

Утонул в реке забвенья

Безпросветный этот год…" -

Писал дядя Александр своим родным из тюрьмы. Последняя весть о него пришла в сорок втором году. Он просил прислать какой-нибудь еды, а если нельзя, то хоть немножко табачку. Кажется, никто не ответил ему. Не было еды, не было табаку, и сил для писем не было. Вскоре он умер в тюрьме. Где лежат теперь его останки, Бог весть. Мост, устроенный на сваях, многие видели потом в кино, в картине "Калина красная". А стихов дяди Александра теперь уже никто не помнит.

Еще сказал св.Кирилл Новоезерский последние на земле слова: "…Но даст Господь оружие на сопротивныя враги, и будет Царство наше усмирено Богом и устроено". Кирие элейсон.