Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

«Православный Санкт-Петербург» № 12, июль 1993 г

СТРАННИЦА ДУША

Любовь Александровна Мурза из русской дворянской семьи. Ее дед Антон Васильевич Гвоздаво-Гвоздинский был первым секретарем русского посольства в Константинополе при Николае II. Был он и старостой посольской церкви. Мама - Мария Антоновна - родилась в Константинополе (в семье было девять детей), окончила консерваторию в Петербурге, вышла замуж в Одессе, куда переехала семья после смерти Антона Васильевича. Отец - Александр Радонович - был сербом по происхождению. В тридцатые годы он был расстрелян, а мама получила десять лет лагерей как «турецкая шпионка» и отбывала наказание в печально знаменитом магаданском колхозе «Эльген».

Любовь Александровна нашла свою маму только через 28 лет, будучи уже в эмиграции. С мужем она выехала из России в двадцать шесть лет уже в конце войны. В поисках работы и пристанища они проехали Румынию, Австрию, Германию, Францию, а удалось устроиться в тогда еще французском Марокко. Восемь лет в Касабланке были достаточно спокойными. В 1956 году ее семья бежала уже от марокканской революции в степенную англо-саксонскую Австралию. Владея четырьмя языками, Любовь Александровна полтора десятка лет проработала в языковом центре Мельбурнского университета.

В Мельбурне из прихожан Свято-Покровского храма сложилось братство «Православное дело». Благодаря деятельности в этом братстве Любовь Александровна снова вернулась в Россию.

- Я приезжаю в шестой раз в Россию, и всякий раз меня не покидает чувство нереальности происходящего. В мои годы, при моей физической безпомощности, зачем я еду, на что рассчитываю? У меня в целом трезвое отношение к жизни, и приезды в Россию иногда кажутся просто безумием. Ведь мы, русские православные в Австралии, пристально следим за всем, что происходит в России. У нас есть практически все русские печатные издания, мы смотрим «Останкино», я собрала с помощью моих знакомых более тысячи православных видеофильмов. Есть и обширная переписка с людьми.

И тем не менее я год экономлю деньги и с волнением жду приезда сюда. В Австралии я никому не позволяю дурно отзываться о России, но когда я приезжаю, то ловлю себя на мысли, что мне все не нравится. Знаете, что более всего подавило меня в этот раз? Зрелище Апраксина двора. Такого я не видела даже на арабских базарах. Это вид крайнего человеческого падения и отчаяния. Невероятно, что это Петербург! И мной тоже начинает овладевать печаль: неужели это та Россия, которую мы бережем в сердце, как родное дитя, которой мы живем, за которую молимся?! У меня есть все, но я еду в Россию за тем, чего у меня нет. Так зачем же? Господи, помоги! И Господь, наверное, внемлет моему воплю и посылает людей, общение с которыми есть настоящее сокровище, с ними я испытываю сокровенные переживания. Однажды внук сказал мне: «Бабушка, когда ты будешь совсем старенькой, слепой и никому не нужной, я буду водить тебя за руку и кормить конфетами». В моем паломничестве по храмам и монастырям Москвы меня сопровождал иеромонах Иосиф. И вот однажды, когда мы переходили с ним улицу (а я плохо вижу), он взял меня за руку и повел. И я почувствовала себя такой несчастной, что расплакалась. Тогда батюшка вытащил из кармана какую-то тряпицу и стал вытирать мне слезы.

Возможно, вам сложно понять то, о чем я говорю, но в западной неправославной культуре мгновенное объединение людей невозможно. В основных европейских языках даже нет такого понятия, как «душевная беседа», «душевный человек». Человек там может быть добрым, хорошим, внимательным, отзывчивым, предупредительным, но душевным - нет. Только в России возможно прямое общение родственных душ. Когда есть это родство в Господе нашем, то для любви больше нет преград: ни социальных, ни возрастных, ни иных прочих. Здесь в Петербурге я тоже встретила талантливых людей, близких мне по духу. От общения с ними я испытываю такую радость и утешение, что начинаю понимать: да, да, именно за этим я и еду сюда, и еще, может быть, затем, чтобы проверить себя, свою веру. В полной мере осознание себя происходит в монастырях. Я побывала во многих вновь открытых монастырях, и это оказалось серьезной проверкой моему смирению.

Я вернусь домой и буду целый год жить благодатью, воспринятой в храмах России. После этого таким несущественным кажется спор Русской Зарубежной Церкви с Московской Патриархией. Я достаточно подробно знакома с историей этого раскола и сама принадлежу к Зарубежной Церкви, но не из идейных убеждений, а просто потому, что для нас, русских, оказавшихся вне родины, другой церкви не было, а без нее мы прожить не могли. И мне непонятно, почему я теперь не должна причащаться в России. Благодаря нашей Церкви мы, живущие на Западе, остались русскими, так как же мы теперь можем отрекаться от нашей Родины, укоряя ее в нечистоте. По-моему, это хамов грех.

Знаете, западный мир отгородился от нас, когда ввел в свою культурологию понятие «загадочной славянской души». На самом же деле оказалось, что таким образом он отделился не от нас, а от Бога. Наверно, вся загадка нашей души состоит в том, что она, странствуя по миру, ищет Бога истинного и успокаивается только, когда находит. Пусть же каждый из нас, русских, «мир да обрящет».

Монолог записала Татьяна КОВАЛЬКОВА