Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

ИСПОВЕДЬ

Был у меня такой случай.

Жил я в молодости в тихом городке на Каме с такими же тихими боязливыми монахинями, что воды никогда и нигде не замутят, од-ним словом Страх Божий имущии. Мы с матерью с ними в одну се-мью жили и желали, чтобы я, как и они, был одного духа. Богу молился, пост соблюдал, духовные книги читал и в церкви на клиросе пел, что я и делал усердно. Голосок у меня, правда, не басистый был, но подходящий для старушечьего хора, и регент Ираида Степановна много довольна была. Я во всем слушался свою мать и монахинь, хотя и временами тяжело было это делать, И я роптал, злился, осуждал. Во мне бунтовал не видимый глазами гордый дух свободы, зашедший в меня еще в санатории. Я был бо-лен и вынужден смириться.

Вера в Святое Евангелие помогали мне в этом. Так летели дни, шли недели, а за ними месяцы и годы. Я ко всему привык, как привыкал раньше годами лежать и не чувствовать ногами пол. Привычка - вторая природа.

Приблизился праздник святого Архангела Михаила. Наши ушли ко всенощной в церковь, до которой идти два часа, а я не пошел, со-славшись на немощь, и остался дома. Когда я остался один, мне стало скучно. У меня родилось желание сходить к бывшим сосе-дям, живущим на другом конце города. Там раньше был наш дом, но мы его продали и купили новый в другом месте. Соседи были хорошие, приветливые, добрые, когда б ни пришел, всегда угостят, расспросят, проводят. Вышел я из дома, а кто-то мне говорит:

- Не ходи, а вдруг мать из церкви придет, а тебя не будет до-ма, расстроится. Будет неприятность. Я стоял в нерешительности, что делать? Идти или не идти?

- Иди, - магически, вкрадчиво шептал другой голос, - все будет хорошо, и ты успеешь вернуться.

Я сделал несколько шагов по улице, и опять первый голос мне говорит;

- Не ходи, зачем тебе это. Сегодня праздник, а ты идешь на грех. Я остановился, раздумывая над этим советом.

- Иди, - шептал настойчиво левый советник, - там так хорошо и весело.

Я прошел несколько домов, и снова, последний раз, кто-то гру-стно внушал:

- Не ходи, помолись лучше дома.

- Не слушай, иди скорей, - не отпускал лукавый, и я послушно пошел.

Вот и улица, и наш домик, в котором я жил несколько лет. Про-шел мимо окон, и что-то тронуло сердце. Но в это время из во-рот соседнего дома вышла тетя Юля. Она увидела меня, обрадова-лась, и, схватив за руку, увлекла меня в дом. Там веселилась компания молодых и пожилых людей.

- Юра пришел из армии, - сказала тетя Юля, - вот мы и празд-нуем. Выпей с нами.

На столе стояло ведро с брагой и миска с солеными помидорами и огурцами. Она налила мне стакан мутной серой жидкости, и я выпил приятно сладкую водичку. Повторил еще и еще раз, не смея отказываться. Наконец в руки мне сунули гармонь, и я, еще трез-вый, начал играть вальсы. Никто меня не слушал. Каждый кричал как глухой глухому и доказывал свою истину, или возносил до небес виновника радости, солдата Юрку. Здесь я только почувст-вовал тревогу внутри себя. Скорее бежать отсюда! Не сюда я шел, куда затащил меня лукавый? Незаметно для всех я вышел из-за стола и потом во двор и на улицу. В голове шумело и слыша-лось: «Пей за Юрку, сынок мой пришел». Но я был уже на свобо-де. Юру я уважал и любил смотреть, как он с чердака пускал белых голубей в голубое небо, и как они, полетав, снова сади-лись ему на руки, и он запирал их снова на ключ. И вот уже детство прошло, и прошло служение в армии. Неплохо бы когда-нибудь посидеть, поговорить, только не сейчас, не в пьяном ви-де.

Я спешил домой кратким путем, через овраг. Там я дважды, спо-ткнувшись, падал, но продолжал бежать, а не идти. Брага разби-рала меня. Что делать дальше? Мои могут узнать по разговору и почувствовать запах. Зайду к дяде Пете, соседу, он меня выру-чит, попрошу его. Так я и сделал. Дядя Петя меня любил, пообе-щал не подводить. Я успокоился и лег на диван. Минут через десять пришла из церкви матушка Анна:

- С праздником, - весело сказала она, - жалеют, что нет тебя, и привет передали, сказали, чтоб скорее поправился. Как себя чувствуешь?

- Неважно, - глухо буркнул я и отвернулся к стенке, как будто хочу спать.

Мне было стыдно и тяжело на душе.

Скоро действительно мне стало плохо. Едва дошел до таза, меня стало сильно тошнить. Поднималось все нутро, весь желудок и кишечник, слезы были на глазах, а меня все рвало и рвало. В конце пошла какая-то слизь и зелень. «Отравился», - подумал я, поднимаясь над тазом.

- Что с тобой? - испугалась матушка Анна. - .Кто это тебя так угостил здесь?

- Дядя Петя, - тихо сказал я.

Расстроенная мать Анна пошла за луком на огород, который был общий с соседями. Там и увидела она супругу дяди Пети, Ольгу Михайловну.

-- Это твой Петр напоил нашего сыночка брагой, что его так рвет?

- Да у нас и браги-то нет, - удивленно ответила та, не преду-прежденная дядей Петей.

«Так где- же он был?» - подумала матушка Анна, и зайдя в дом уже вместе с матерью, мне учинили допрос. Я исповедовался пред ними, как и что было, чувствуя себя виновным.

Мой желудок с тех пор стал часто болеть. И еще несколько дней мои старушки сердились на тетю Юлю, а та на них, и на меня то-же сердились, говоря, что я сам пришел, сам и виноват. Потом помирились, и все забылось. А теперь на свете никого из них уже нет, кроме Юрия и меня. Послушался бы я тогда своего Анге-ла-хранителя, доброго советника, ничего бы плохого и не было, и не нужна была бы исповедь.

Иеродиакон Никон (Муртазов)