Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Пять лет с Владыкой

Игумен Пахомий (ТРЕГУЛОВ), настоятель Свято-Троицкого Зеленецкого монастыря

В ПРОСТОТЕ

Владыке был дан от Бога дар простоты. Она проявлялась во всем: в быту, в еде, в отношениях, которые все же не становились ни с кем панибратскими. При этом он был архиереем. Его резиденция митрополита напоминала музей, но владыка словно не замечал этого, чувствуя себя естественно в любой обстановке. Привез туда свою железную кровать, жил скромно. Ни переезд в столичный город, ни архиерейство никак не отразились на нем. Он как был простым человеком, так и остался им. Но при этом соответствовал высоте митрополичьего служения, твердой рукой управлял епархией. Никого и ничего не боялся. Решения принимал в соответствии с церковными канонами и традициями благочестия.

Владыка очень переживал за Россию, которую называл Русью-матушкой. Он многим открыл глаза на проблему, о которой знали, но говорили только на кухнях, в кулуарах. Владыка заговорил об этом вслух, и это принесло свой плод. И в стане врагов, и в стане доброжелателей. Кто-то был обличен, а кто-то получил поддержку своим мыслям, идеям, взглядам. Владыка говорил правду от сердца.

† † †

В первый год нашего знакомства Владыка подарил мне свою книгу проповедей с надписью: «Дорогому моему духовному чаду». Его духовным чадом я был пять лет. Меня называли и секретарем, и келейником, и референтом - кому как нравится. Келейником в строгом смысле этого слова я не был. Если допустимо так сказать, у нас была духовная дружба. Он очень меня любил, как сына. Не знаю, чем это было вызвано. Поначалу мне это очень нравилось, а потом пришло осознание ответственности, серьезности этого ко мне отношения.

Владыка очень сильно, в приказном порядке, изменил мою жизнь. Имею в виду свой постриг и назначение настоятелем. В то время, когда мы с ним познакомились, я был диаконом-целибатом. До этого - послушником в Печорах, должен был вернуться в монастырь. Мы познакомились в Шлиссельбурге, где я служил в то время. Нас сблизила любовь к рыбалке, мы много разговаривали тогда.

Когда Владыка попал в больницу, среди иподиаконов дежурил у него и я. И вот в одну из ночей Владыка спрашивает меня: «Отец, ты монашеские одежды-то готовишь?» Печерские старцы благословили меня быть целибатом, поэтому эти слова удивили: «Владыка, я же не готов…» - «Примешь постриг, будешь иеромонахом и настоятелем Воскресенской церкви. Проповеди говорить умеешь?» - «Откуда? Не умею, никогда не говорил». «Научишься. Все. Нечего тут говорить. Было повеление свыше, я и спрашивать тебя не буду». Сопротивляться было невозможно. «Благословите, Владыка». Так он изменил мою судьбу.

С тех пор у нас установились более близкие отношения. Я воспринимал их естественно, в Печорах привык к тому же. Но со временем, узнав архиерейскую жизнь, понял: а Владыка-то был старцем. В нем сочеталась монашеская простота, архиерейская мудрость и великая пастырская благодать. Он был удивительным человеком. Иногда казался наивным до детскости. Но был образованным человеком, имел ученую степень доктора церковной истории. Удивлял его почерк - неразборчивый, символический почерк человека науки. Если приглядеться - не читается. Я даже пытался его копировать. Часто приходилось наблюдать, как он работал. За столом сидеть не мог, писал в кровати. У него была специальная досочка, рядом лежала кипа документов, а на стульчик он складывал уже готовые документы. Было удивительно интересно за ним наблюдать. Человек трудился, что-то таинственное происходило в этот момент. И какой человек - архиерей. Когда слышишь это слово, представляешь кого-то величественного и недосягаемого. А здесь видишь скромного старца. Его и называли - «дедушкой». Это имя перешло к нему по наследству от митрополита Мануила, которого ради конспирации называли так в письмах, переговорах.

Он постоянно болел. Каждый день утром и вечером - перевязки. Смотреть на его ноги было страшно, до колен они были просто синие. Для того чтобы Владыка мог передвигаться, ему накладывали жесткий бинт. На ночь бинты снимали, промывали раны. И так каждый день. Я наблюдал это несколько лет. Периодически бинты натирали, образуя раны. А у него - диабет, раны подолгу не заживали. Со стороны казалось - просто от старости человек медленно идет. Какое там, каждый шаг давался с трудом. Что он претерпевал - нам неведомо. Но он все терпел, и при этом любил людей.

Было очень интересно наблюдать, как он управлял и в собственном доме, и во всей епархии. Я порой недоумевал, возмущался, чего-то не понимал. Удивительно, что Владыка прислушивался к моему мнению. Когда речь шла о каких-либо нарушениях, мне казалось, что виновника следует наказать по всей строгости канонов и апостольских правил. На это он говорил мне: «Отец, Евангелие почитай. О дереве, не приносящем плода: ороси его, окопай и жди. Надо относиться ко всем милостиво. Надо подождать. Наказать всегда можно успеть». Он жил и творил любовью. Одни этим пользовались, другие насмехались над ним, не понимая его, думая, блаженный какой-то. Кто-то понимал и очень ценил, а кто-то открыто ненавидел.

Он любил повторять: «Невольник - не богомольник», имея в виду, что нельзя насильно заставлять человека делать богоугодное дело. Но если человек явно сотворял что-либо не во спасение себе, не на пользу другим, Владыка спокойно принимал серьезные строгие решения.

Он был истинным пастырем, человеком святой жизни. Страдал и болел, но угождал Богу терпением и безропотностью.

Владыка постоянно следил за движениями своей души. Много лет вел дневники, куда записывал события прошедшего дня. Почувствовав близость кончины, он стал перечитывать все дневники. Это было проживание всей жизни, последняя переоценка своих мыслей, деяний, поступков. Тогда отец Кирилл (Начис), духовник епархии, приходил его исповедовать. Мы все почувствовали, что Владыка готовится. «Господь зовет». Он прожил после этого еще года два. Дневники я читал ему вслух. Они были точны, скрупулезны, я бы сказал. Он записывал не только события жизни, но и движения своей души, очень строго следил за собой. Писал дневник до последнего дня. Вечером, после молитвы, хотя бы несколько строчек, но запишет. Суждения его были строги и серьезны. Он говорил правду. Откровенность и нелицеприятность его взглядов проявилась уже в книге о митрополите Мануиле (Лемешевском). Попросил перечитать дневники, чтобы оценить: правильно ли он мыслил и думал.

Эти записи на многое открыли мне глаза. Я стал трезвее, прежде все представлялось в розовом свете. Но это знание лишь укрепило в вере и правде. Стал яснее Промысл Божий о человеке, о Церкви Своей. Все живет по слову Господню: Созижду Церковь мою и врата адовы не одолеют ее. А от правды жизни что закрываться? Всяк человек есть ложь. Кем бы он ни назывался и кем бы ни был. Все мы наследники адамова греха, да еще свои добавляем.

† † †

Когда бы я ни пришел на могилку Владыки, там всегда множество людей. Разве что поздней ночью удавалось бывать там в одиночестве. Это о многом говорит, ведь прошли годы, а люди идут и идут к Владыке. Он очень много рукоположил людей в диаконы и во иереи, это был огромный всплеск. Прежде трудно было рукоположиться, а в те годы положение стало меняться. Благодаря этому наша епархия обрела в своих рядах множество удивительных людей.

Священник Игорь ФИЛИН, настоятель церкви прп.Серафима Саровского в п.Песочный

ЗА СОВЕТОМ

Вспоминается первая проповедь Владыки Иоанна, сказанная на кафедре Санкт-Петербургских митрополитов. Тогда я и увидел его впервые. Когда слушал Владыку, сердце подсказало: это воистину пастырь добрый, проповедник Христа распятого. Моя возникшая тогда любовь к своему архипастырю оказалась взаимной. Вскоре, уже в 1990 году, Владыка Иоанн рукоположил меня, грешного и недостойного, в сан священнодиакона, а потом и во пресвитера. Те недолгие пять лет, что я провел под его архипастырским окормлением, были годами духовного руководства Владыки. Он никогда не терял из виду тех людей, которых рукополагал. Я это чувствовал по себе, по его назиданиям, порою - выговорам, которые делались с любовью, по редким поощрениям, которые он преподавал.

Особенно запомнился мне день рукоположения во иереи. Преисполненный радости от произошедшего, веруя, что таинство священства должно дать мне особые силы, я подошел после литургии под благословение архипастыря, чтобы выслушать его отеческое наставление. Благословив, Владыка наклонился ко мне и сказал: «Ты, наверное, думаешь, что теперь все приобрел? Запомни: если то, что ты сегодня получил, умножать не будешь, то потеряешь». Эти слова оказались для меня совершенно неожиданными. Потому что тогда действительно казалось, что ничего особенного теперь делать не надо будет, только лишь пользоваться той благодатью, которая дается в таинстве рукоположения.

Встреч с Владыкой было много. Поначалу я служил в Смоленской церкви, а Владыка любил там молиться. Нередко он бывал очень слаб. И первую половину службы просиживал на стуле, вытянув свою больную ногу на скамеечке. Молитва укрепляла его, благодать блж.Ксении воодушевляла. Чувствуя себя столь немощным в начале службы, Владыка преображался и заканчивал ее длинной проповедью. Всякий раз, слушая его, я получал большую духовную пользу. Хотя очевидно было, что проповеди он специально не готовил, а говорил по вдохновению что-то глубоко пережитое им.

Обладал Владыка и даром прозорливости. Со мной было несколько случаев, когда я мог в этом убедиться. Об одном, наверное, можно рассказать. Однажды кришнаиты решили провести в нашем городе религиозную акцию. Со своим идолом они собирались пройти по Невскому проспекту. Эта идея возмутила многих православных жителей Санкт-Петербурга.

Мы увидели в этом осквернение города святого Петра. Никогда еще идолопоклонники не совершали своих шествий по центральному проспекту города. Мы с прихожанами решили пойти на Невский проспект, выставить пикет, чтобы выразить свое отношение к происходящему. Накануне неожиданно раздался звонок из резиденции митрополита. Я был в недоумении: зачем я, настоятель пригородного прихода, мог понадобиться Владыке? Подошел к телефону и услышал следующее: «Говорят, отец, ты любишь на демонстрации ходить…» - «Да нет, Владыка, только в детстве ходил» - «Любишь-любишь… Скажи, куда ты собрался?» - «Честно говоря, против кришнаитов хотим выступить». Я совершенно растерялся, т.к. не мог понять, откуда об этом Владыка мог узнать. Никому я не рассказывал, а среди наших прихожан некому было доложить Владыке о моем решении. От неожиданности я бормотал что-то невнятное и услышал архипастырское назидание. Владыка поведал известную историю из жития прп.Макария. Святой со своим учеником встретили идольского жреца. Ученик обругал жреца, за что был избит. А преподобный добрым отношением привлек жреца к крещению. Конечно, я знал эту историю. Закончив, Владыка спросил: «Ты понял? Надо сначала научить своих прихожан любви. А потом уже идти против заблудших». Как было ни трудно согласиться с таким указанием архиерея, но я решил послушаться. Но, послушавшись, я рассуждал, откуда же он мог узнать об этом. В конце концов я решил, что ниоткуда Владыка не мог узнать. То есть Духом узнал о моих намерениях. Были и другие случаи, убедившие меня, что от митрополита Иоанна трудно скрыть свое душевное состояние.

Удивляло то, что Владыка был необычайно доступен. Я, настоятель небольшой пригородной церкви, имел возможность позвонить ему и спросить совета. И днем, и вечером. Однажды у меня появилась настоятельная потребность получить совет, обсудить дела. Огорчаясь своей занятостью, Владыка назначил мне встречу в ближайший день на девять часов вечера. Я приехал и просидел у Владыки часов до одиннадцати, келейница дважды заходила и стыдила меня: «Побойтесь Бога, батюшка, Владыке нужно отдыхать, ему нездоровится». Владыка, улыбаясь, говорил: «Иди-иди, мы еще поговорим». В конце концов он меня исповедовал - тяжелый груз был на душе. Но после меня Владыку ожидал еще один посетитель: его рабочий день продолжался.

Сейчас я себя корю, что мог бы чаще быть рядом с Владыкой, но, к сожалению, не ценишь то, что имеешь. И только потеряв, начинаешь понимать, что ты утратил.

Настоятель церкви свв.апп.Петра и Павла в Шуваловском парке протоиерей Николай ГОЛОВКИН

ДОКЛАД

Как-то легко и незаметно произошло мое сближение с Владыкой. Я мог спокойно и безбоязненно общаться с ним. Хотя он и был митрополитом такой большой епархии, постоянным членом Синода. Можно было позвонить ему в резиденцию, попросить о встрече, в которой он никогда не отказывал. Поражало то, что он слушал меня и соглашался.

Однажды в 1993 году мы проводили конференцию, посвященную развитию и сохранению культуры народов России. Присутствовали председатели творческих союзов. Я был председателем президиума и вел конференцию. Мы вдвоем с Владыкой сидели в президиуме. Время докладов было строго ограничено: 20 минут, но предупредить об этом Владыку я не успел. После открытия конференции первое слово было предоставлено Владыке. Он начал говорить. Прошло двадцать, тридцать, сорок минут. Слушали Владыку хорошо, но план конференции оказался под угрозой. С докладами должны были выступать председатели творческих союзов. И я решился прервать Владыку. Позвонил в звоночек, говорю: «Все, Владыка, ваше время вышло, уже двойное». И Владыка смиренно остановился: «Извини, - говорит, - отец Николай, увлекся». Конечно, Владыка сам располагал к такому простому отношению.

Священник Александр ЧИСТЯКОВ, настоятель церкви во имя иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте» на Шпалерной

В ДЕНЬ КОНЧИНЫ

После пятилетней борьбы осенью 1995 года нам вернули наш храм. Мы просили Владыку помочь с облачением, с утварью. 25 октября звонит Анна Степановна: «С вами будет говорить Владыка». Владыка сказал, что приготовил антиминс: «Надо, чтобы кто-то подержал мне антиминс» - «Владыка, я, конечно, приеду и подержу». Приезжаю. Лежит стопка антиминсов, в которых Владыка подписывает непременную часть, которая не меняется в зависимости от храма. Я держу, он пишет. Тут неровно, на первой. На второй тоже, в другую сторону. Надписали пять. Владыка устал: «Ну вот, на пятой научились». Через несколько дней опять звонок от Анны Степановны. Она сказала, что Владыка собрал нам утварь. В тот день меня не было в храме, мне передали. А на следующий день, когда я перезвонил, Владыка умер. Я спросил: «Приезжать?» - «Да, все готово». Можно сказать, что в день своей кончины Владыка передал нашему храму напрестольное Евангелие, лампаду, подсвечники, пасхальный крест.

Владыка очень точно предсказал одно событие моей жизни, которое совершилось уже после его кончины.

В общении с Владыкой ощущалась его необыкновенная духовная сила, соединенная с епископской властью. Было понятно, что это была сила Божия, которой ничто на земле противиться не может. Не в том смысле, что он лично чем-то таким владел или чего-то достиг, но было очевидно, что через него действует Бог и поэтому противостоять невозможно.

Священник Александр ЗАХАРОВ, настоятель домовой церкви во имя Державной иконе Божией Матери при детском доме №30

БОЖЬЯ ВОЛЯ

Когда прихожане стали меня просить окормлять приход церкви Богоявления Господня на Гутуевском острове, эта идея показалась мне фантастической. Я был тогда воспитанником первого класса Санкт-Петербургской Духовной семинарии. Страшно было брать на себя такую ответственность за приход, за восстающий из руин храм, да и изучать совершение треб семинаристы начинают только в четвертом классе. Разговоры на эту тему длились долго, пока наконец один батюшка не положил им конец следующим образом. «Александр, - сказал он мне, - ты противишься воле Божией» - «А как же уразуметь ее?» - «Это просто. Раз люди просят, то нужно соглашаться и, если воля Божия на это служение есть, надо ее слушаться и исполнять. А если воли Божией нет, то как бы за тебя ни просили, как ни ходатайствовали, тебя не назначат служить, да и все». Это простое объяснение меня успокоило. Подумалось, действительно, кто меня назначит настоятелем? Сказал прихожанам, чтобы писали прошение о моем рукоположении. Пошли на прием к Владыке, до этого времени мы лично не были знакомы. Его решение о рукоположении было для меня совершенно неожиданным. Пожалуй, это был редкий, удивительный случай. Во втором классе меня рукоположили и назначили настоятелем. Тогда я впервые задумался о Владыке.

Конечно, став настоятелем, я с головой ушел в приходскую жизнь. Очень мало времени оставалось на учебу, заканчивал семинарию уже экстерном, преподаватели относились снисходительно, понимая мои трудности. Но времени не оставалось и на семью. Начались трудности в личной жизни. Я был вынужден обратиться к Владыке, чтобы он принял нас с матушкой. Он благословил приехать к нему в резиденцию. Мы беседовали около двух часов. Эта встреча потрясла меня, до этого приходилось только читать о старчестве в книгах. И тут я ощутил дыхание живого старчества. Почувствовал всем своим существом: вот он, старец, передо мной сидит, такая у него удивительная доброта, удивительная простота. Когда людей Божиих встречаешь, то каким-то внутренним чувством начинаешь распознавать, что этому человеку можешь верить больше, чем себе. Это чувство я сразу ощутил к Владыке.

Владыка произвел на меня такое впечатление - сейчас бы я не решился на такое дерзновение, - что я возьми да попросись к нему в духовные чада. Владыка благословил приходить на исповедь во время четырех постов. Могу свидетельствовать своим примером, что Владыка находил время и возможность исповедовать рядовых священников. Первая исповедь была незабываемая. Я молодой священник, дел у меня много, все бегом и галопом. Там, где сорок раз положено «Господи помилуй», я двенадцать скажу, а то и три раза. А вот архиерей правящий, у которого дел по всей епархии полно, неспешно все, как полагается, вычитывает и совершает. После этого примера я ни разу себе не позволял сокращений.

Когда прошло года полтора после того, как мы с матушкой были на приеме, Владыка служил в нашей церкви вечернюю службу. Когда матушка подошла к нему под благословение в общей очереди, Он узнал ее, расспросил о делах.

Навсегда в моей памяти осталось и напутственное слово после священнической хиротонии. Владыка сказал мне: «Теперь ты у нас отец. Поедешь на приход, там тебя будут ждать твои чада. Они будут разные, хорошие и плохие. Одни тебе будут больше нравиться, другие меньше. Но запомни: все они - твои дети. Проще всего, придя на приход, найти множество недостатков в приходской жизни, сказать: «Эти люди мне не нужны, с ними я не буду молиться, мне нужны другие». Но это не путь, не то, что требуется. А ты сумей с теми людьми жить и молиться, кого тебе Бог пошлет». Это архипастырское наставление врезалось в память, и в моей священнической жизни не раз помогало, и, наверное, до конца дней будет помогать. Очень благодарен Владыке за его слова.

ПЕЧАЛЬНИК ЗЕМЛИ РУССКОЙ

Пять лет назад, вечером второго ноября, на 69-м году жизни скончался наш современник, духовный отец, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев).

Холодные промозглые сумерки поздней осени накрыли город святого Петра, когда Владыка подъехал к этой громадной, из бетона и стекла, выстуженной гостинице на Карповке для встречи с мэром города Собчаком. В воздухе играли и кружились мелкие снежинки, опускаясь в черные воды реки. Владыка, не накинув на плечи теплый зимний подрясник, опираясь на посох, вошел в холодный аквариум зала и сел в ожидании. Владыка озяб, и ему захотелось согреться горячим чаем, но в неустроенном помещении чая не нашлось, и официант принес ему фужер какого-то ледяного напитка. Владыка выпил его. Повод для его приезда был сугубо хозяйственный: сгорел епархиальный свечной заводик, и он собирался попросить мэра о вспомоществовании.

Но вот показался Собчак с супругой и неспешно направился к Владыке. Владыка встал с кресла и поднял руку для благословения, но вдруг стал оседать на пол. Легка и безболезненна была смерть праведника.

Смерть, от ледяного зрака которой содрогнулась когда-то его юная душа, когда в молодости он горько плакал от сознания, что жизнь так непрочна и смерть всегда ходит рядом. И он стал искать разрешения этого вопроса в Божественном откровении Нового Завета Господа нашего Иисуса Христа. И Господь призвал его на служение - только в сане епископа Владыка прослужил четверть века. Он умер, исполнив меру дел своих, но как велика была эта мера! Во многих местах России оставил он благие деяния. В 60-е годы в Самарской епархии он отстаивал готовящиеся к закрытию храмы. Один Господь знает, сколько обид, оскорблений он претерпел, сколько ночей не спал, готовясь в грядущем дне отбивать очередные атаки на Церковь со стороны уполномоченных по делам религии. Уже будучи епископом, воспитывал Владыка и духовное воинство на брань с этими слугами: за 25 лет епископского служения им было рукоположено во священный сан 445 священников и диаконов. В Санкт-Петербургской епархии Владыкой Иоанном было вновь открыто пять мужских и три женских обители, множество храмов в городе и области.

Он благословил при всех храмах создавать приходские воскресные школы, способствовал открытию православных гимназий и детских садов. По его инициативе в Петербурге было учреждено Епархиальное духовное училище, епархиальные курсы катехизации для учителей и медработников, создавались братства и сестричества, восстановилась традиция крестных ходов по Невскому проспекту.

При Владыке Иоанне Господь благоволил второе обретение во славу Церкви мощей великих русских святых: св.блгв.кн.Александра Невского, прп.Серафима Саровского, свт.Иоасафа Белгородского, прпп.Зосимы, Савватия и Германа Соловецких.

Владыка Иоанн был постоянным членом Священного Синода и возглавлял комиссию по канонизации святых. При нем в городе стали открыто почитаться Царственные мученики и страстотерпцы. Велика была и его издательская деятельность: с 1990 г. возродились «Санкт-Петербургские епархиальные ведомости»; по благословению Владыки стала регулярно выпускаться газета «Православный Санкт-Петербург», а также целый букет дочерних изданий к нему: «Соборная Весть», «Горница», «Правило Веры», «Чадушки». Стали выходить и другие газеты: «Собеседник православных христиан», «Архангельский глас», «Софийский собор», «Воскресенский листок» и др. Владыка способствовал появлению издательства «Православная Русь».

Как правящий архиерей, он с отеческой любовью опекал приходы епархии и служил во многих из них. Он выходил с проповедями и обращениями к народу на городских площадях и в больших концертных залах, выступал по радио и по ТВ. В своих многочисленных проповедях, книгах и статьях он обличал зло, обновленческую ересь и злокачественную опухоль экуменизма. Владыка Иоанн был великим патриотом, печальником и молитвенником земли Русской.

Велика и народная любовь к почившему Владыке. Его помнят и поминают в своих молитвах русские люди, и тропа к его могилке на Никольском кладбище Александро-Невской лавры не зарастет никогда. Владыка любил людей и предупреждал: «Мы - и никто другой - можем и должны воссоздать державу Святорусскую. Да будет так! Аминь».

Владимир ЛЯЛИН, писатель

Добрый ангел семьи

В глухие восьмидесятые годы, прилетая в отпуск с Сахалина, где не было в то время ни единой православной церкви, мы находили духовное утешение в Никольском соборе. Сколько раз приходилось с радостью присутствовать на митрополичьих службах преосвященнейшего Антония, величественного, благообразного, любящего старца.

В очередной приезд я увидела на амвоне нового Владыку. Хрупкий, слишком маленький для огромного собора, в одеянии как бы с чужого плеча, несколько затерянный среди высоких видных батюшек, с голосом столь слабым и надтреснутым, что, казалось, этот почти шепот прервется. Я, грешница, невольно по-светски подумала: мол, не могли найти, что ли, лучше, повыразительнее.

Но не утаился светильник под спудом. Слава о митрополите Иоанне, пастыре добром, распространялась быстро. Переехав в Санкт-Петербург, я, как и другие пасомые, старалась не пропускать его благодатных служб, встреч с паствой. Более того, я стала преподавателем церковнославянского языка в благословленном Владыкой катехизаторском училище.

При жизни лично меня Владыка не знал - нас было у него много. А по смерти, когда он распространился за тесные рамки своего земного тела, оказалось, что он не только продолжает заботиться духовно обо мне, но и о моей семье.

Моей подруге Галине снится сон. Покойный митрополит Иоанн, сидя в монашеской одежде, в клобуке и с жезлом, благословляет проходящих мимо него людей. Мою подругу спрашивает: «За Игоря молишься?» Она автоматически отвечает: «Да». И вдруг понимает, что сказала неправду, что не только не молится, но даже не знает, кто это. «Стань здесь», - приказал Владыка, указав на место сбоку от себя. И тут она вспоминает, что Игорь - это мой муж. Владыка поднял к ней светлое лицо, улыбнулся, сказал: «То-то», и видение исчезло. Муж, действительно, нуждался в особой молитвенной поддержке. И Владыка с любовью призвал на помощь ему мою дорогую подругу.

Но самое сильное, самое удивительное действие проявил покойный Владыка по отношению к моей московской племяннице Ольге. Она была на грани гибели, попав в страшную секту Муна, где ее обманывали, утверждая, что у них нет противоречий с православием. Ни наши многолетние слезы, ни молитвы не помогали - она нас не слышала. Владыка же Иоанн достиг ее сердца, она услышала его мощный зов, который буквально за один день вернул ее и к жизни во Христе, и в семью, и к любимой работе и учебе. Вот как это было.

Ольга попала в больницу в стадии крайнего физического истощения от сектантских «бдений» и впервые, словно остановившись на скаку, получила возможность выспаться и почитать. Она начала читать Библию, на которой, якобы, основано учение лже-христа Муна. Увидела вопиющие противоречия и отступления от истинного Учения. Забезпокоилась. Попросила родителей принести ей тома словоблудных сочинений Муна, надеясь оправдать отход от Библии эволюцией муновского учения. Мать, научаемая Духом Святым, принесла ей труды митрополита Иоанна: «Самодержавие духа» и другие книги. Прочитав их ночью, залпом, Ольга была потрясена: «Я поняла, что значит Православие для России». К вечеру она была уже дома, прорвавшись через дежуривших около больницы сектантов.

А уже утром, ясным и морозным, мы стояли с ней у могилы Владыки; покровы снега на Никольском кладбище, на ветру позванивали насквозь промерзшие белые лилии и алые розы, пронизанные солнцем. Душа была переполнена благодарностью, тихой радостью и удивительным покоем. За оградой кипела веселая земная жизнь, по мосту через Неву, мимо Владыки, спешили люди пешком, на машинах, в троллейбусах - и он их благословлял. Невольно прочитала вслух лермонтовские строки:

И проходят мимо люди добрые:
Пройдет стар-человек - перекрестится,
Пройдет молодец - приосанится,
Пройдет девица - пригорюнится,
А пройдут гусляры - споют песенку.

Портрет Владыки висит у меня рядом с иконами, ибо я твердо верю, что Владыка - святой. Дивен Бог во святых своих! Нина САБЛИНА