Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Газета основана в апреле
1993 года по благословению 
Высокопреосвященнейшего
Митрополита 
Иоанна (Снычёва)
  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера

Записки редактора

 Из прочитанного: «Он был хорошим парнем, но денег в долг у него никто не брал».
Не сразу я решился рассказать об этом. Но решился - в назидание другим. Году в 94 мне предложили подписать письмо, осуждающее одно из выступлений Святейшего Патриарха. Я мало чего понимал в православии, но подписал и даже гордился поступком. Прошло чуть времени, и мне приснился Святейший. Он сидел в полном облачении и ласково глядел на меня, несмышленыша. А утром я проснулся, наполненный любовью к Первоиерарху. С тех пор я перестал осуждать Патриарха сам и не позволяю этого делать в моем присутствии: свой-то крестик не понести...
К семилетию газеты Евгений Санин подарил шуточное стихотворение:
Непреложный фактор,
А не бред поэта, -
Что каков редактор, -
Такова газета.
Монашеское присловье: «С Креста не сходят - с него снимают».
Из услышанного в метро разговора двух молодых симпатичных мам: «Купила сыну новую компьютерную игру. Представляешь, там стреляют, убивают, берут в плен, пытают. В безвыходном положении игрок может приказать солдату «покончить жизнь самоубийством». Нажимает на кнопку, раздается характерный звук, и на экране появляется надпись: «Покойся с миром». Ребенку игра нравится, а это главное...»
Я встретил его в холодном зимнем подъезде. Длинная шерсть свалялась клочьями, он прижимался к ступеньке, пытаясь согреться, и совсем по-человечески кашлял. Видно было, что это домашний кот, выброшенный вон. Учуяв мой интерес, кот пронзительно-жалобно стал смотреть в глаза, просясь в тепло. Но дома уже жили две кошки. И для третьего места не было. Мы стали его подкармливать и лечить. Но холод делал свое дело, и коту на лестнице становилось все хуже. Женское сердце не выдержало, и Стригунок обосновался на моей тахте. Я в жизни не встречал такой признательности за добро. Кот вел себя очень тихо, боясь утратить благорасположение хозяев. Потом, слава Богу, нам удалось пристроить его в хорошие руки. И если вам скажут, что наши меньшие братья лишены чувства благодарности, - не верьте.
Поведав на исповеди свои грехи, я добавил: «Обещаю Богу исправиться и больше этими грехами не согрешать». На что священник сказал: «Лучше бы таких обещаний вслух не произносить: лукавый станет мешать выполнить обещанное, а ты рискуешь впасть в еще больший грех отчаяния».
Цена великой войны. Рядовой-связист рассказал, что при обрыве телефонного провода на передовой у них была строгая очередность, кому под пулями ползти соединять концы. «Я был в очереди восемьдесят третьим, и мне это удалось...»
- Мама, а книги ты читала в блокаду?
- Нет, сынок, какую книгу ни возьмешь, в ней обязательно про еду...
Я люблю Святителя Николая, с нетерпением жду майского и декабрьского праздников. Вот и теперь, прочитав Акафист Угоднику, засобирался на службу. Но дверь квартиры была заперта снаружи женой, а ключей у меня не оказалось. Так и провел я 22 мая взаперти. И только ближе к вечеру меня освободили из заключения. Оброненные ключи я обнаружил в автомобиле.
- Это тебя Святитель Николай не пустил к себе, - ответил на вопрос батюшка.
- За что не пустил? - изумился я.
- А ты подумай, может, что и придет в голову, - посоветовал духовник.
Грехи всплыли скоро, так, считал я, не грехи даже - грешочки: нечистые помыслы, мечтания разные, послабления в лености и прочее - как грязь на песке после отлива. «Ну не монах же», - успокаивал я себя. А строгий Святитель напомнил и наказал. Или уберег от беды?..
В деревне Комно под Псковом настоятель церкви св.вмч. Георгия Победоносца о.Валентин Мордасов († 1998) раздавал паломникам намоленные тряпочки, освященный елей, книги... Почему-то не по душе пришлись мне эти подарки, хотя приложенная тряпочка спасла от сильнейшей головной боли. А батюшка почувствовал мою неприязнь и с каждой оказией передавал поклоны и гостинцы. Уже после кончины память о нем не давала покоя. Высокой духовной жизни оказался священник. Теперь, пусть поздно, но должен сказать: «Прости меня, батюшка, не уразумел, прости...»