Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты				Газета основана в апреле 1993 года по благословению  Высокопреосвященнейшего Митрополита  Иоанна (Снычёва)
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

3.АФОНСКИЕ ЗАРИСОВКИ

Этажом выше - и человек приходит в еще большее недоумение. Еще больше отпавшей штукатурки. Дыры в потолке. А столовая как еще может служить? Высокие тяжелые столы строго стоят на своем месте. Скамьи - скошены, пыль и паутина - свидетели безлюдья. На столах еще какая-то металлическая посуда. И ложка - на своем месте. Когда здесь последний раз обедали, понимали ли, что оставляют ложку навек? Конечно, нет.

Снаружи, на солнце, рядом с церковью, снова побеждает жизнь, все дышит весельем. В густых кронах щебечут птицы, какие-то мелкие мухи загорают на камне. Зрелая весна. Тело радуется продолжению прогулки через лес, час или два, до монастыря. Широкая тропа, залитая солнцем идет рядом с молчащим домом с осмоленной крышей. На калитке - висячий замок, во дворе - буйно разросшаяся, некошенная трава (и сухая, прошлогодняя), огород зарос травой, около дома нет признаков жизни. Но зато сам дом живет и не думает покоряться воде и ветрам, все еще сухо, твердо, исправно.

Идем дальше. Первый перекресток. Идем налево, через две минуты - еще один перекресток. Перехожу на утоптанную тропу и в ее конце встречаю маленькую каменную крепость. Двор огорожен высокой стеной, внутри - два дома под каменными крышами. На одной из стен выдвигается балкон, и завершается она куполом церкви - на восток. Сияют светло-голубые оконные рамы... На воротах звонок в виде кисти руки. Звон тупо отдается во двор. Без ответа.

Снова - по тропинкам, по перекресткам. Это - целый клубок, настоящий лабиринт. Всякая тропинка кончается домом, но и запустением, зарослями терновника или репейника. Представляю себе: а если я не дойду до монастыря и меня съест какой-нибудь Минотавр?

Смотрю: одна открытая калитка, огород, полный цветов и овощей, около дома повсюду в небрежном беспорядке инструменты, перед воротами - чан с водой и около него - котята. Дом велик, настоящее хозяйство. Налево - просторный деревянный амбар, направо комнаты, первый и второй этаж, в конце - не такая уж и маленькая церковь. И отворенная калитка. Это действительно чудо - святогорские калитки обычно закрыты и заколочены, как если бы там не жили, чтобы не нарушалось уединение и отшельничество. Не ответишь на стук в калитку - как бы тебя и нет. Потом всегда сможешь отговориться, что в комнате ты ничего не слышал, калитка далеко.

Там, где открыта калитка, можно постучать и в дверь. Итак, решаю поступить учтиво, дать шанс хозяину (если хочет) не услышать зова. Издалека, с тропинки, подаю голос: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас». - «Аминь». И через минуту в открытую дверь я увидел небольшого человека в коротком подряснике, который весело блестел очками. Обычное поздравление - благословил меня по святогорски, и отдернул руку, не дав мне поцеловать ее.

После первых попыток я понял, что нам трудно понять друг друга. Он не говорил на известном мне языке. И я не понимал его речь. Объединяющим средством для нас было несколько французских выражений. Он никак не понимал, чего же я хочу, и вместо того, чтобы показать дорогу к монастырю, упорно звал меня в дом.

Нижнее помещение огромно. Большой стенной шкаф, между ним и ближайшей стеной - кровать, в другой - большие стулья, скамейки. Очаг закрыт жестью и не так давно оклеен яркими обоями. От угла коридор идет прямо в церковь. Церковь расписана в веселых тонах, чистая, свежеокрашенная. Перед барочным иконостасом светятся лампады. Когда я воротился из церкви, на столе стояла еда. Я понял, что чаша вина из того винограда, который рос перед домом. Мы прочли молитву и стали завтракать. Я смотрел на его ловкие движения, ловлю нежный взгляд его очей, - он проверяет, надобно ли мне что-нибудь.

«Хорошо», - говорю я. «Хорошо», - подтверждает он. Через несколько минут чувствует, что я весьма доволен. Искренно говорю: «Очень хорошо». «Да», - подтверждает он. Встает, смотрит, чем бы мне еще послужить. Он достает из стенных часов секретный резерв - банку русской икры. Откуда она у него?! Вероятно, кто-то принес ему из русского монастыря. Он потянулся открыть ее, но я задержал его руку. Я был в церкви, видел престольную икону, и понял, что через две недели у него будет престольный праздник. Тогда ему и потребуется икра, а на Святой Горе - это настоящее чудо. А сейчас время двигаться. «Монастырь далеко», - показываю рукой куда-то вдаль.

Он дает мне знак посидеть немножко и подождать его. Он вышел и скоро возвратился с яблоками в руках и с солдатскими башмаками на ногах. Я подумал, что он не понял меня, я просил только показать дорогу, а не провожать меня.

Здесь - тропинка к «святому Илие». Здесь живет один монах - Стефан. «Здесь», - показывает он, - «святой Николай». Здесь живет один, Иоаникий. Здесь - «святой Георгий». Здесь нет никого. И так мы идем по лесным перекресткам. светло зеленеют каштаны. Иногда тропа выходит на открытую полянку, откуда виден еще заснеженный верх горы. «Наш Афон», - нежно говорит он. И машет рукой. А тропинка идет на подъем, и мы далеко ушли вверх от его кельи. Жаль мне его, он в годах, и в отличие от меня - ему не до путешествий и прогулок, но я не могу убедить его только показать мне путь и проститься со мною, пока он не остановился сам. Отсюда - направо, больше нет поворота, вижу взмах его руки и приятное выражение лица. И он прощается со мной, как со старым знакомым.

Для меня цель посещения была исполнена, и больше того, я был обогащен этим дивным, полунемым разговором: «хорошо», «очень хорошо».

ПАВЕЛ РАК

«Вы мне доставили особую радость - переводить Павле Рака» - признался ученый-переводчик Владимир Василик.

«Почему?» - «Об Афоне сказано очень хорошо». - «С большим знанием?» - «Нет, с большой любовью. И сам автор - замечательный человек и писатель».

Мы присоединяемся к этим словам Владимира и надеемся на продолжении публикации афонских зарисовок сербского писателя Павла Рака в нашей газете.