Газета основана в апреле |
||||
НАШИ ИЗДАНИЯ | «Православный Санкт-Петербург» «Горница» «Чадушки» «Правило веры» «Соборная весть» |
Мы в огненном кольце...Людей терзает пламя,
АЛЕКСАНДР СОЛОДОВНИКОВ |
Митрополит Иоанн (Снычев)
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
У одних весьма состоятельных родителей был единственный сын. И казалось бы, чего могло не хватать этому любимому родителями сыну. Все было в его распоряжении: и веселье, и смех, и всевозможные мирские удовольствия. Но проходили месяцы, проходили годы, и родители стали замечать, что их сын погружается в какую-то печаль. С каждым днем он стал сохнуть. Его внешний юношеский вид поблек. Родители спрашивали его: «Сыне, скажи нам, чего тебе не хватает в жизни? Почему ты так худеешь с каждым днем?» А сын не мог ничего ответить родителям, потому что чувствовал внутри своего сердца какую-то неудовлетворенность жизнью. Веселие, которое он испытывал в жизни своей, было мирским веселием, и оно не приносило ему внутренних постоянных радостей, нет.
Оно только тогда веселило сердце, когда он находился в кругу своих товарищей, когда шутил, смеялся, празднословил, занимался пересудами. Но стоило ему только выйти из этого окружения, как сердце теряло только что бывшую в нем радость, веселие и преисполнялось пустотою и неудовлетворенностию только что бывшим. Ничего уже в мире не стало его удовлетворять: ни товарищи, ни веселие, ни пиры. И родители пришли в недоумение и, просто сказать, в тупик. Что же сделать с сыном, чтобы вывести его из такого печального состояния? Тогда они обратились к одному священнику, благочестивому подвижнику, и рассказали ему о своем сыне и о его злоключениях. «Скажи нам, авва, скажи нам, отец, что же нам сделать с сыном, чтобы вывести его из такого печального состояния? Какое лекарство предложить ему? Какой пластырь наложить на его сердце, чтобы он освободился от пустоты сердечной, чтобы он почувствовал настоящую радость жизни?» И когда священник выслушал их слезные просьбы, то спросил родителей: «А чем же занимается ваш сын?» Они ответили ему: «Он ничем не занимается, никакой работой и никаким делом. Находится он в кругу своих товарищей, в праздности проводя время». Тогда понял благочестивый подвижник, в чем скрывается тайна вот такого душевного печального состояния сына пришедших к нему на совет родителей. И он прописал им такой рецепт. «Вы, — сказал он плачущим родителям, — заставьте сына делать добрые дела, заставьте его посещать больных и ухаживать за ними. Заставьте, чтобы он отирал слезу человеческую с очей плачущих». Выслушав такой совет, родители возвратились домой и действительно применили рецепт духовный к своему сыну. Они нашли несколько больных людей, которые нуждались в уходе за собою и попросили, вернее, даже умолили сына своего, чтобы он оказывал им должное почтение, должное внимание, должную заботу.
Итак, сын начал заниматься добрым делом. Изо дня в день он навещал больных, и не только больных, но посещал и нищих, обездоленных. И по мере того, как он упражнялся в этом доброделании, по мере этого он чувствовал в своем сердце изменение к лучшему. Он почувствовал, как из его сердца стала вытесняться пустота, как вместо пустоты и безотрадного состояния стала изобильно вливаться благодатная влага, благодатная теплота, сообщавшая его сердцу неземную радость. Он почувствовал, что в уходе за ближними своими — его спасение. Почувствовал он, что только делая добро, можно жить на свете, можно избежать печали. И действительно, по мере умножения доброделания он ощутил в себе, как я сказал, притоки благодатной жизни. И с этого времени он уже перестал посещать увеселительные игры и иметь встречи с распутными товарищами, а посвятил всего себя на служение ближним.
Вот пример тому, что праздность служит основанием для опустошения наших духовных дарований. И если мы заглянем в свое сердце, в свою душу, то увидим, что после того, как мы ослабли во внимании и в воле доброй, появилось сердечное ожесточение, опустошение. Вот и встает вопрос: как же это так? Ведь мы же приняли св.крещение, приняли св.миропомазание, посещаем храм Божий, как будто бы совершаем молитвословия, а внутри себя не испытываем радости, ни крепости духа. Почему это происходит? Потому, что наш с вами дух ослаб в доброделании и воспринял внутреннее стремление к духовному покою. И по мере того как мы укрепляем себя в этом стремлении к греховному покою, по мере этого и изгоняем мы из сердец своих благодатное действие Св.Духа. По мере этого мы теряем из своего сердца небесную радость, небесное утверждение. Вот почему мы испытываем в своих сердцах опустошение сердечное. И чтобы освободиться от такого состояния, необходимо нам трудиться и трудиться. Смотреть не только на самих себя, но смотреть и на горести и нужды ближнего своего, стараться по мере сил своих хотя бы в малой мере облегчать их душевные и телесные скорби.
О покойном Владыке Иоанне написано немало воспоминаний, статей, книг. К третьей годовщине его памяти мы дерзнули составить портрет почившего архиерея из его же слов. Помогла нам в этом написанная в юности работа «Духовно-нравственный облик русского архиерея». В ней Владыка Иоанн начертал идеальный образ епископского служения, которому — теперь это очевидно — соответствовал он сам. Поэтому все, написанное владыкой почти полвека назад об архиереях древности, справедливо и в отношении к нему самому.
† † †
«Святитель Иоанн сумел сочетать в себе качества и аскета-подвижника, и активного деятеля, и явил нам дивный образ архиерея Божия.
Его внутреннему духовному совершенству соответствовал и внешний облик. Он скромен в одежде, степенен в походке, в разговорах, в обращении с людьми. Он полон внутреннего и внешнего благоговения. По отношению к своей пастве епископ является отцом, не себе угождающим, а Тому, Кто его поставил во главу наследия Божия. Он не господствует над паствой, то есть не совершает насилия над нею, но подает ей добрый пример святости.
Святитель Иоанн был рассудительным в надзоре за пастырями, архипастырями и паствою, усердным хранителем нравственности. В соблюдении церковных канонов он отличался ревностью, отсекая человекоугодие пред сильными мира сего, в отношении к святыням церковным — благоговением.
Был ли святитель в стороне от общественной жизни? Можно безошибочно ответить: нет. Он, несмотря на свое высокое положение в Церкви, принимал самое активное участие в гражданских делах всей Руси. Он правильно понимал внешнеполитические нужды общества и потому оказывал всякое содействие людям, если только это было не противно церковному закону.
Нельзя не заметить и такого качества в душе Святителя, как духовная опытность. Он прекрасно знал, кому, что и когда сказать, какое врачевание применить в том или ином случае для спасения погибающего, он учитывал возраст, и социальное положение, и нравственное и физическое состояние человека и соответсвенно этому применял духовный пластырь. Причем он был мужем, стоящим выше каких-либо партийных интересов. Для него существовала одна цель — привести к духовному совершенству и бедных и богатых. Вообще Святитель был всем для всех. Отметим также глубокое его упование на Заступницу Усердную и горячую смиренно-ходатайтственную молитву к Ней.
Особой чертой его духовно-нравственного облика как архипастыря является его неусыпная забота о пастырях. Он понимал, что насаждение благочестия среди народа может происходить только в том случае, если священники и епископы будут нравственно соответствовать высоте своего положения. Поэтому он и прилагал старание к тому, чтобы не допустить в пастырях какого-либо порока».
† † †
Прямым подтверждением справедливости этих слов, опубликованных издательством «Царское Дело» в книге митрополита Иоанна «Пою Богу моему», служит письмо духовного чада Владыки епископа Уфимского и Стерлитамакского Никона:
«С глубоким волнением пишу это письмо. Часто происходят недоумения между духовенством и архиереем, еще чаще между самим духовенством и приходскими советами. Если до архиерейской хиротонии святитель был на послушании приходском, — он знает, что не было бы таких недоумений, если бы клирики полностью жили духовной жизнью по правилам святых отцов и апостолов. Часто нет этого в нашей жизни, часто мы забываем и первый пункт Присяги перед хиротонией в священный сан, который гласит о полном повиновении во всем своему правящему архиерею.
Не скрою, когда я под водительством своего духовного отца и правящего архиерея Владыки Иоанна проходил пастырское послушание в Ульяновске, а затем был настоятелем Кафедрального собора и благочинным Ульяновской Епархии, то и у меня случались искушения, в которых я каялся святителю. Он рукополагал меня во все степени священства, постригал в монашество в Самаре и до самой своей кончины в Санкт-Петербурге оставался моим духовным отцом. Он был великим старцем, но в то же время простым абсолютно во всем. И у меня бывало такое, по причине малоопытности и малодуховности (а бес всегда рядом с нами), когда я иной раз мысленно подвигался сделать наоборот, чем так, как благословил Владыка.
Владыка редко наказывал кого-либо очень строго, разве только за большие канонические нарушения. Но всегда весьма скорбел и сильно расстраивался. Даже мог из-за какого-то нерадивого священника слечь по болезни в постель. Это был человек высокой духовно-подвижнической жизни. Итак, поступая иной раз против воли Владыки, думал, что он не узнает. Ведь он далеко, за 275 км, в Самаре и не знает местных обстоятельств! Как же я был глуп. Не знал я тогда, что епископ есть Глава местной церкви и, каким бы ни был, ему открывает сам Господь.
Все приходит со временем. Иной раз приеду к нему на прием, а он расстроен. «Почему, почему такой-то отец не сделал как я велел? — с болью спросит он, — ведь это не по-духовному». Скажет: «Только Один Господь знает, что такое есть высокое архиерейское служение». Так откровенно он сказал мне однажды, и я запомнил это на всю оставшуюся жизнь. И никто не знает, сколько пролито слез, сколько выпито лекарств и сколько бессонных ночей провел Архиерей.
Теперь же сам я, сев на архиерейское кресло, вволю испытал все ранее сказанное и открытое мне старцем. Кто измерит, как рвется архипастырское сердце ежедневно и ежечасно! Об этом знает только Один Господь. А сколько ответственности перед Богом держит Святитель за своих собратьев-священников — несть этому числа. Один пьет, другой гуляет, третий исчез неведомо куда. Четвертый с супругой не уживается. Пятый служит на большом приходе, но видишь — ни стройки, ни заботы о благолепии храма нет. И как с такими батюшками ни начнешь говорить о помощи епархии, слышишь только одно: «У самих денег нет». А когда хорошенько подумаешь, то скажешь себе: «Все с собой не возьмешь... А если сию минуту Господь возьмет жизнь, како ответим Бессмертному Царю?»
Владыка призывал всегда к любви между собой, и сам так жил. Он непрестанно говорил, что митрополит Мануил, его духовной отец, бесконечно твердил, что священник в своем служении Богу и людям пусть лучше горит, нежели тлеет».
Здесь невольно смолкают слова,
Только ветер так жалобно свищет.
Облетает с деревьев листва
На старинном Никольском кладбище.
Монастырские колокола
Призывают и нас помолиться.
И, оставив мирские дела,
Ко святому кресту приложиться.
Облетит и завянет листва.
Будет солнце выглядывать редко.
Но в сердцах наших вера жива
По молитвам прославленных предков.
Татьяна ЕГОРОВА
Во всех статьях о святости, напечатанных на страницах нашей газеты, мы стремились выразить одну мысль — к святости призваны мы все, и достигается святость постепенным, но и постоянным, упорным преодолением немощей человеческих. Святость даруется Богом как награда за подвиги.
Мы говорим о «немощи святых», потому что это служит для нас неким утешением, и потому, что рассуждать нам об этом естественно, — нам это близко. О высоте же святости может говорить только тот, кто сам пребывает в этом состоянии.
Дадим слово св. Иоанну Златоустому: «Hадость о Боге бывает продолжительна и тверда, надежна и постоянна, не нарушается никакими неожиданными обстоятельствами, но еще более возвышается от самих препятствий. Так апостолы подвергались биению и радовались. Павел терпел скорби и ликовал, готовился умереть и призывал других к участию в своей радости... То же самое выражал и Христос, когда, желая показать неизменяемость этой радости, говорил: паки узрю вы, и радости вашея никтоже возмет (Ин. 12, 22). А если так, то мы станем выше всех, хотя бы мы находились в бедности, хотя бы в болезни, хотя бы в крайне стесненных обстоятельствах...»
Да, у святых совсем иной строй чувств, образ мыслей, чем у нас. Если коротко его обозначить: они на деле, а не на словах исполнили Евангелие. Все святые, вслед за апостолом Павлом могли сказать о себе: «уже живу не я, а живет во мне Христос». Святые всегда, в самых отчаянных обстоятельствах не отчаивались и восклицали: «Слава Богу за все!»
Сейчас в наше трудное время так важно не только молиться святым, но и думать о святости, пытаться понять ее суть, увидеть, что обреталась она через победу над собой, через душевную борьбу, и что никто не становится святым от легкой жизни. О том, что у людей есть сейчас потребность размышлять о святости, свидетельствует то, с какой благодарностью хранится память о покойном владыке Иоанне. Это уникальный для России случай, что сразу же после кончины люди собирают и публикуют одну за другой книги писем покойного митрополита и воспоминания о нем, переиздают его научные и публицистические труды.
Важно думать и писать о святости и для будущего, потому что детям нужны идеалы для подражания. И надо суметь им объяснить, почему преподобный Серафим, или апостол Павел, или мученики, или святители сильнее любых суперменов, Гераклов, Синдбадов-мореходов и прочих «героев дня». Важно найти для них героев и среди недавно отшедших или здравствующих подвижников. Одним из них был и приснопоминемый владыка Иоанн. Важно объяснить детям, что победа над собой и дарованная Господом «радость о Духе Святом» дороже любых вилл, иномарок, пейджеров и прочих «радостей жизни».
Мы, православные люди, такие счастливые, нас окружает такой «сонм свидетелей», как называет апостол Павел святых. Поэтому мы призваны родниться с ними не только в молитве, но и размышляя о смысле их жития. А размышления помогут и нашим молитвам быть более живыми.
Людмила ИЛЬЮНИНА
Образ духовного отца встает перед нами со страниц писем митрополита Иоанна, собранных издательством «Царское дело» в книге «Наука смирения». Можно было бы дать ей и подзаголовок, слова которого взяты из одного письма Владыки: «О достижении святости». И если не в теории, а на деле выполнять все советы, собранные в книге, то мы сможем приблизиться к святому житию. Советы эти просты и очень кратки. Удивительно, что хотя адресованы они конкретным людям, многое прочитывается так, как будто обращено к тебе лично. Думается, это одно из свидетельств благодатности слова почившего старца. Так же, как и писания подвижников прошлых веков, они дышат непреходящей мудростью, знанием души человека, прозрением различных путей спасения, особенностей и трудностей в отношениях между людьми.
В обращении старца к духовным чадам поражает отсутствие чувства превосходства. Говоря о борьбе с грехом, о трудностях духовной жизни, он, как любящий отец, всегда соединяется с человеком в его немощи. «Мы», «мы с тобой» — так обращается Владыка к недугующим страстями. Многие письма начинаются словами: «Благодарю тебя за исповедь. Благодарю за доверие к моему недостоинству».
Дар утешительности соединялся у Владыки со строгостью. В письмах старца можно найти краткие афоризмы, которые емко обозначают правила науки спасения или, другими словами, искусства святости. Вот они:
...Крепись и мужайся!
...Трудись над сохранением в себе добрых навыков.
...Держи чувства твои перед Богом.
...Храни неизменно в сердце все доброе.
...Убивай в себе самость.
...Будь серьезнее в деле спасения.
...Плохо, когда все по-нашему.
...Легко ничего не дается, трудись!
...Умудряйся и умудрит тебя Господь.
...В духовной жизни нет мелочей.
Последними словами можно предварить многочисленные размышления старца по поводу многих вопросов церковной жизни. Мы выбрали те из них, которые часто становятся неразрешенными для многих людей.
† † †
О САМОСТИ
Трудно или легко, но от самости надо избавляться. Это наш основной враг, который, если мы не убьем его в себе, будет всегда препятствовать нашему преуспеянию в духовной жизни, поражать всякую в нашем сердце добродетель и низлагать на землю.
† † †
О МОЛИТВОСЛОВИИ
Молитва — дар Божий. Этот дар приобретается смирением и любовью. Без этих добродетелей вряд ли достигнем чистоты в молитве.
...Чтобы молитва сопутствовала нам во время работы, для этого необходимо, по примеру преподобных отцов, одухотворять предметы и от них переноситься к премудрости и благости Божией.
...Во время шестопсалмия лучше стоять на коленях...Во время«Тебе поем...» молись этими же словами песнопения...Послушание выше твоего желания стоять в храме до «Святая святым».
† † †
О ЖРЕБИИ
Хотя бы у тебя и было дело важное, не прибегай к жребию. Лучше помолись поусердней, и что Господь тебе положит на сердце, то и исполни. А потом напишешь мне о своем деле и его исполнении.
† † †
О СОБОРОВАНИИ
Собороваться на всякий случай нет необходимости. Это таинство применяют только во время тяжелых болезней.
...Собороваться воздержись. А о болячках своих открой матушке. Если можно — полечись.
† † †
О ПОЧИТАНИИ СВЯТЫНЬ
Ко всем иконам прикладываться не обязательно.
...Крест после Литургии можно целовать любой: и который батюшка дает, и общий крест — распятие, и тот, который на персях у игумении.
† † †
О БЛАГОСЛОВЕНИИ
Уважать священников необходимо. Брать благословение не всегда обязательно. Свое уважение к священникам можно ограничить простым поклоном.
† † †
О ИСПОВЕДИ
Не вздумай исповедоваться у того священника, о котором мысль твоя претыкается. Исповедуйся у другого. И исповедуйся только тогда, когда ты соглашаешься с помыслом. Если же не соглашаешься, то для тебя достаточно откровения помыслов духовному отцу.
...Исповедоваться так часто, как ты это сделала, не надо. Записывай свои грехи, омывай их слезами раскаяния, а потом можно и исповедовать их.
...Зачем тебе каждому говорить: «Помолитесь обо мне, блудной»? Не надо этого делать. Это не смирение. Богу да духовному отцу открывай о своей брани.
...Грех богомолки прими на себя и исповедуйся в нем.
...Хотелось бы мне знать, кто такие твои «очень близкие знакомые», которые внушили тебе недоброе? Да, это настоящая проверка твоего отношения к духовному отцу.
† † †
О ПРИЧАЩЕНИИ И ПОСТЕ
Неверное суждение людей, что если после Причастия не последует искушение, то принятие Святых Таин было в осуждение. Достоинство зависит от искреннего раскаяния.
...Ну как не быть унынию, когда мы открыли настежь все двери своего душевного дома после принятия Св.Таин? Не успел Господь в Пречистых Своих Таинах войти в наше сердце, как мы Его начали дубасить и смехом, и празднословием, и другим грехом и выгонять Его из своего дома сердечного?! Ну и как после этого можно иметь благодатное умиротворение?
...В том есть ропот, когда ты говорила: «Господи, сколько я пощусь, а Ты меня до Причастия не допускаешь». Спасительнее было бы, когда ты говорила:«Господи, видно, я такая грешная, что и причаститься мне нельзя. Прости меня, Господи, и удостой меня святых Своих Твоих Таин». Твое кровотечение, происходящее от болезни, не является препятствием для Причастия. Так что причащайся.
...Расслабление перед Причащением — от лукавого и от немощи телесной. А за то, что утром бодрость появилась, благодари Бога.
† † †
О ЧТЕНИИ
Жажда к чтению книг — дело хорошее. Но сразу по несколько книг не читай. Прочти одну и тогда приступай к другой.
† † †
О ПРАВДЕ
Если и старшие советуют что-либо несогласное с духом Евангельским, то ты не должна их слушать. Но осуждения и гнева удаляйся. Святые отцы советуют избегать спора и не настаивать на своем. Впрочем, говорить правду о людях и защищать их достоинство необходимо, но без гнева.
...Чтобы избежать осуждения, осуждай только плохие поступки ближнего, а не самого человека. Говори так: «Да, поступок такого-то нехороший». Но никогда не говори: «Такой-то плохой человек».
...Правое отстаивай, но без гнева. От ненужных споров удаляйся.
...В том, что ты попросила возвратить свою вещь, греха нет, если только ты не допустила гнева при разговоре с сестрой.
† † †
Список кратких поучений Владыки можно было бы еще долго продолжать. За краткими словами его поучений скрывается глубокий, подвижничеством обретенный смысл. Завершим «Отечник» владыки Иоанна поучением о том, как избежать «плохого мышления» (слова святителя) и стяжать подлинное благочестие.
† † †
Благочестие есть совокупность доброго внутреннего устроения, постоянное горение к Богу. При таком состоянии человек всегда благоговеет к Творцу и всегда находится во внутренней молитве к Нему. Внешнее же правило человек либо удлиняет, либо сокращает, смотря на свои телесные силы. Сила есть — совершает полное молитвенное правило, силы ослабели — сокращает, имея при этом полное благоговение пред Богом. Словом, благочестие определяй по внутреннему содержанию молитвы Господней «Отче наш». А то вон у тебя получается: помолилась в храме за всенощной и литургией, а правило не совершила — значит уже не благочестивая пред Богом. Будь же рассудительной! Молитвы церковные выше всех молитв домашних. В церкви одно «Господи, помилуй» угоднее Богу, чем целая Псалтырь, прочитанная в келье. Итак, не смущайся тем, что ради немощи телесной сократишь свое молитвенное правило.
Все могли позвонить владыке по телефону, и ни разу никому он не отказал, никогда не возмутился: «Что вы мне не даете покоя? Вы мне мешаете спать»... Такого никогда не было. Владыка всегда входил в суть дела каждого человека, обращавшегося к нему за помощью.
Я всегда шла к нему с невольным трепетом и благоговейным страхом. Владыка выходил, протягивал руку на благословение и спрашивал: «Ну, а как вы? Что там у вас?» Мы приходили к нему один, а то и два раза в неделю, сообщали о всех своих важнейших делах и событиях, делились неприятностями и успехами, обсуждали с ним все наши проблемы. Он всегда внимательно слушал нас и советовал, как поступать в том или ином случае. Окончив беседу, мы уходили от него с необыкновенным духовным подъемом. Несколько раз, после визита к Владыке, я ловила себя на мысли, что он напоминает мне доброго волшебника из милых детских сказок, которому стоит лишь взмахнуть волшебной палочкой, и мигом исчезают все горести и невзгоды. Посетишь, бывало, нашего Владыку и сразу окажется, что нет ни скорбей, ни тяжестей. Все разрешалось, все как бы само собой проходило.
Слово владыки обладало необыкновенной силой, и об этом знали все. Стоило спросить у владыки о чем-нибудь важном, а потом сделать нечто обратное тому, что он благословил, — и случалось подчас непоправимое. Очень многие испытали подобное на себе, потом нередко каялись из-за того, что когда-то посмели ослушаться Владыку. Сам Владыка Иоанн неустанно подчеркивал: «Надо слушаться моего первого слова».
Помню, как во время массового увлечения сеансами Чумака и Кашпировского соблазнилась и некоторая часть православных. Владыка сразу отозвался на это искушение. Однажды вечером он вышел для проповеди на амвон и грозно сказал: «Я Ангел Церкви, и моими устами говорит Сам Бог». И тогда же строго запретил кому-либо лечиться у мнимых целителей.
Большое значение Владыка придавал делу милосердия. Примечательно отношение Владыки ко всем старым и больным людям, к которым он старался пристроить молодежь, и тем самым учил милосердию. Если к нему приходили и просили о помощи, он обязательно выходил на амвон и просил паству помочь нуждающемуся. Добрые люди всегда находились. Они образовывали, как правило, небольшую группу из пяти-шести человек. Владыка лично следил за ее составлением, и по очереди, сменяя друг друга, эти люди ухаживали за больным. Он не только был милосерден сам, но и вел этим путем людей, которые, видя благой пример своего архипастыря, теснее сплачивались вокруг него.
Владыка постоянно общался с народом: с малыми и старыми, с красивыми и некрасивыми, глупыми и умными. К нему шли все, и всех он принимал одинаково с большой любовью.
Трудно было нам расставаться с Владыкой. Протоиерей Иоанн Буткин рассказывал: «Когда пришла весть о перемещении Владыки на Санкт-Петербургскую кафедру, я сказал ему, что он зря уходит. Владыка же ответил так: «Отче, меня Патриарх уже дважды просил об этом. Я думаю, что мне вменится во грех, если я буду продолжать отказываться». И правда, став митрополитом Санкт-Петербургским и Ладожским, Владыка Иоанн открылся всей России».
Из воспоминаний Елены З.
г.Самара