Главная   Редакция    Помочь газете   Духовенство   Библиотечка   Контакты			Издание газеты "Православный Санкт-Петербург"
НАШИ ИЗДАНИЯ	«Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

К оглавлению номера

НА ПРИХОДЕ

Кочан капусты

Через несколько месяцев архиерей решил проверить, как идет служба у вновь рукоположенного. Сообщили об этом батюшке. Тот очень разволновался и стал усиленно готовиться к встрече владыки.

Прежде всего написал приветственную речь, приготовил угощение и стал тщательно изучать устав архиерейской встречи. В уставе было написано: «Иерей встречает архиерея во всем священническом облачении». Батюшка это запомнил.

Когда настал долгожданный день, молодой иерей облачился во все имеющиеся в ризничной одежды. Сначала было надето постовое облачение, затем пасхальное, а сверху, правда, уже еле налезло, золотистое, воскресное. Под кипой этих одежд бедняга еле дышал. Но устав суров - все так все!

«Хорошо, не в соборе служу, - думал батюшка, - там, в ризничной, облачений куда больше!»

Архиерея встречали под колокольный звон. Переваливаясь, неимоверно потея и уже еле дыша, настоятель с крестом в руках вышел навстречу епископу.

Архиерей удивленными глазами смотрел на выкатившийся шар всевозможных церковных одежд.

- Вы, Владыка, столб, - начал иерей свою речь, имея в виду сказать «столп веры», и тут в ужасе вспомнил, что столь блистательно написанное бессонными ночами приветственное слово лежит в кармане подрясника.

- Столб вы, Владыка, - уже чуть не плача, говорил отец Андрей, дергая в разные стороны непослушное облачение.

- А ты, батюшка, кочан капусты! - сказал обидевшийся архиерей, развернулся и уехал восвояси.

Говорят, после этого случая необученных священников на приход владыка уже больше не посылал.

Человекам флотским

Во время панихиды Пелагея непременно подходила к кануну и помогала петь священнику. Голос был у нее зычный, и пела она довольно-таки правильно. Только в одном месте я никак не мог разобрать слов. По требнику нужно было петь: «Бог явился человеком плотски» (что означает во плоти), а она в этот момент пела что-то непонятное. Наконец я не выдержал и спросил ее:

- Пелагея, как ты там поешь?

- Пою, как полагается, - ответила она.

- А все же, как?

- Как как? А то сами не знаете: «Бог явился человеком флотским!»

- Да не «флотским», а «плотски», - исправил было я.

- Ну, ты, батюшка, брось над старым человеком смеяться. Я так уже пятьдесят лет пою. И точно знаю, что флотским. И муж у меня моряком был. Флотские, они самые достойные люди, кому, как не им, мог Господь явиться?

Аргумент был непробиваемым, и спорить было действительно незачем. Так до конца жизни Пелагея на панихиде и пела о достойных флотских людях, которым и явился Господь.

Быть может, она не так уж и ошибалась, ведь явился же Христос рыбакам и сделал их Своими апостолами, а они уж точно были люди флотские!

Пою Богу моему...

Идет она до храма часа полтора, и столько же обратно. Шаг за шагом, сантиметр за сантиметром приближаясь к долгожданной встрече с Богом. Когда-то она была регентом этого храма села Подгощи Новгородской губернии. Знала ноты и руководила хором. Но дореволюционные певчие давно уже состарились и сошли с клироса, и только она решила служить Богу до смерти.

Некому петь в церковном хоре. Молодых прихожан мало, да и безголосые, а старые - кто умер, а кто заболел, и не то что петь, а ходить не в состоянии. И только баба Маша еще держалась.

Приходила она за полчаса до службы, поднималась на клирос и долго приходила в себя после тяжкой дороги. Потом по привычке задавала тон, хотя кому его было задавать - только престарелая Антонина и была еще на хорах. Начиналось пение церковной службы.

Во время пения Мария преображалась. Глаза загорались, морщины выпрямлялись и как бы прятались внутрь, голос звучал неожиданно молодо, звонко. «Пою Богу моему дондеже есмь» - слова псалмопевца Давида как нельзя лучше подходили к ней. Вся вдохновленная и даже в эти моменты на удивление красивая, служила она Богу, и это служение было смыслом всей ее жизни.

Но вот обедня отходила, вставала баба Маша на свои костыли и как бы нехотя, сантиметр за сантиметром ковыляла в сторону своего дома. Но только затем, чтобы вскоре прийти опять и петь Богу, пока дыхание еще теплится в груди...