Главная   Редакция    Помочь газете
  Духовенство   Библиотечка   Контакты
 

Издание газеты
"Православный Санкт-Петербург"

 

  НАШИ ИЗДАНИЯ    «Православный Санкт-Петербург»       «Горница»       «Чадушки»       «Правило веры»       «Соборная весть»

        

К оглавлению номера


Татьяна Егорова, г.Санкт-Петербург

НА ВОЛКОВОМ КЛАДБИЩЕ
И вновь могильные кресты
Указывают нам те дали
Нездешние, где я и ты
Еще ни разу не бывали.
	Окутала седая мгла
	Туманной кисеей природу.
	Но церковь Божия светла
	В любую тьму и непогоду.
Клен пожелтел, но зелены
Дубы и плачущие ивы.
Глядит печально со стены
Святой многострадальный Иов.
	И легкий лист лететь готов
	Навстречу золотому нимбу.
	А по дорожке меж крестов
	Любовь и смерть идут в обнимку.
Но в душу льется тихий свет...
Какой, спрошу я, день сегодня? -
И ты промолвишь мне в ответ:
Воздвиженье Креста Господня.

ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА
Тянется вечер ненастный.
Как нам его скоротать?
Время не тратя напрасно,
Будем молитвы читать.
 	Съедена вкусная каша,
 	Кошка мурлычет в углу.
 	Ну-ка, Сережа и Маша, 
 	Быстро садитесь к столу!
 	Ровно мерцает лампадка,
 	Теплится свечка едва.
 	Слушать отрадно и сладко
 	Тихой молитвы слова.
С нами Господняя сила!
Мирно уснуло село.
Нам с Богородицей Милой
Так хорошо и тепло.

Александр Росков, г.Архангельск

Обступил стеной угрюмый ельник
Сруб - четыре ветхие стены.
Здесь когда-то проживал отшельник,
Впрочем, не когда-то - до войны.
 Бывший поп, лишившийся прихода,
 Загремевший в здешние места
 В результате дикого похода
 Против беззащитного Христа.
Как он избежал суровой кары? -
Милостив ли был поповский рок?
Дрогнуло ли сердце комиссара? -
Только ожил старый хуторок.
 Собирал цветы, коренья, травы
 Бывший поп, лекарства делал сам.
 Добрая о нем ходила слава
 По окрестным селам и лесам.
Шли за чудодейственной микстурой
Дед, старуха, баба с мужиком.
А платили лекарю натурой -
Мясом, маслом, хлебом, молоком.
 Дни текли. Творил служитель культа,
 Безусловно, добрые дела.
 Между тем сшибала катапульта
 Маковки с церквей, колокола.
Видя это, небо прогневилось:
Что она творит, сия земля?!
И сошла на грешников немилость -
Засуха упала на поля.
 Зароптал народ тревожно, глухо:
 «Мы теперь и Господу - враги...»
 И пришли к отшельнику старухи,
 И сказали: «Отче, помоги!»
Месяц - ни единой тучки в небе.
Жито гибнет, мрут посевы ржи.
Отслужил бы, батюшка, молебен,
Смилуйся, отец, не откажи.
 Помолись за нас, не будет хуже.
 Вдруг простит Господь своих рабов...»
 Вечером молебен был отслужен 
 На меже, средь гибнущих хлебов.
Через день вползли на небо тучи,
Рявкнули сердито небеса,
Молнии сверкнули... И могучий
На посевах ливень заплясал.
 Две старушки на другое утро
 Понесли отшельнику дары.
 Их молчаньем встретил старый хутор,
 Только пес скулил у конуры.
Кто-то видел ночью той, в ненастье
Четверых военных, тарантас...
Этот кто-то, убоясь несчастья,
Поспешил с чужих убраться глаз.
 Увезли попа. Такое дело.
 А куда? - Неведомо куда.
 Только больше птичка не пропела,
 Может быть - без следствия, суда...
Хутор обветшал, упала крыша,
Сруб зарос - крапива, лопухи.
... Эту быль недавно я услышал
В тех краях. И вот они - стихи.

Татьяна Шорохова

Живет в Крыму. Стихи взяты из сборника «Автограф», изданного в 1998 году.
ДА БУДЕТ
Снова вспыхнет цветами персик
И затеплит слезою очи...
Много в мире о жизни версий,
Но Твоя лишь правдива, Отче!
	Ты однажды сказал: - Да будет! -
	И составилась жизни тайна,
	Та, которую слепо люди
	Называют теперь случайной.
В явь Твою исхожу из сна я -
Слово Сына коснулось слуха! -
Вижу персик цветущий, знаю
Животворную силу Духа.
	Вседержитель! Повсюду свято
	Мощь разлита Твоя и милость!
	... Красотою душа распята,
	Где мгновенье остановилось.
†   †   †
Не за харчи, не от обид,
В общаге старой - не в обители -
Я стала Родину любить,
Когда вокруг возненавидели.
До преисподней всей земли
Расколотая перебранками,
Она лежит - и ковыли
Тускнеют над ее останками.
Дрожа предчувствием осин,
Чернея ягодой-смородиной,
Мне до кончины голосить
Над изуродованной Родиной.
То причитая, то без слов
По-бабьи отпевать запретную
Мою горючую любовь -
И позднюю, и безответную...

Евгений Санин г.Санкт-Петербург

Автор более 30 книг и поэтических сборников: «Плач по России», «Духовная азбука», газеты для детей и взрослых «Чадушки».
ПЛЕНЕНИЕ
Магазинчик антикварный:
Бусы, жемчуг, бирюза,
Бой часов, блеск самоварный
И... святые образа!
	Пальцы тянутся невольно
	Троеперстием ко люу.
	Ах, как стыдно и как больно
	За такую их судьбу!
Хоть бы Николай Угодник
Разомкнул свои уста,
Или храбрый Лонгин-сотник
Защитил копьем Христа.
	Но увы, свои законы
	В магазинчике царят,
	И построены иконы
	В арестантский скорбный ряд.
Складень с Господом распятым
Расплывается от слез...
... Если был бы я богатым -
Все б скупил, и - в храм отнес!

Борис Краснов

Родился в 1953 году в Ленинграде. Окончил Ленинградский электротехнический институт связи им. М.А.Бонч-Бруевича. Более двадцати лет проработал инженером-разработчиком. Автор двух поэтических книг: «Переменная облачность» (1989), «Маятник» (1995). Неоднократно публиковался в журналах «Костер», «Нева», литературном альманахе «Молодой Ленинград». В 1997 году принят в Союз писателей России.
†   †   †
Где-то в памяти хранится
абажур восьмиугольный,
дребезжащий патефон...
Время сыплется. Страницы
истлевают. Я невольно
забредаю в старый сон.
	В половицах длинных, в скрипах
	жизнь былая - сквозняками
	чуть колеблемый уют.
	Где-то в памяти, в изгибах
	мозговитой серой ткани
	тени светлые живут.
Тени зыбкие. Подобны
слабым звездам. Телескопы
не придуманы для них.
Лишь хорей четырехстопный,
легкомерный, знает тропы
среди трав и звезд ночных.
	Где-то в памяти... не знаю
	чьей, но чьей-нибудь наверно,
	я и сам, как тень, брожу.
	Я и сам звездой мерцаю
	ненадежной, эфемерной -
	слабым пламенем дрожу.
†   †   †
Состарился Колька Ширяев,
зарос, утонул в бороде.
Давно ли - боролись в сарае,
в речной полоскались воде?
Ловили мальков занавеской,
хватали стрекоз за крыла...
Судьбы золотистая леска
легко нас по жизни вела.
	Я помню, как солнце рождалось,
	как ветер катился с горы...
	Почти ничего не осталось
	от той беспечальной поры.
	Глядит с фотографии Колька, -
	как инок - нахмурил чело.
	И жалко, и страшно, и горько,
	что время так скоро прошло.
†   †   †
Хорошо на чердаке -
как в монашьей келье строгой.
На высоком холодке
все душа поближе к Богу.
	Здравствуй, радость немоты,
	мысль летучая, без цели.
	От звезды и до звезды -
	сон в соломенной постели.

Ирина Смирнова, г.Рига

Озеро Тюрбон
Я хочу развязать этот жгут.
Я пожить хочу кум королю.
«Приезжай, тебя очень ждут,
Приезжай к ноябрю, к ноябрю».
	Да начать бы надо с азов -
	Белый ягель, тайга, бурелом.
	Как рванулась на этот зов,
	Наобум, напрямик, напролом.
Юной странницей с посошком
По тропе, по воде, по лесам
Я пришла бы к тебе пешком,
Да решают - на небесах
	Я услышала нежный звон
	На лету, на ходу, на бегу.
	Так окликнул меня Тюрбон.
	Но зачем - на любовь, на беду?
Я погладила лед голубой,
Зачерпнула воды в ладонь,
Мне почудился тот, другой,
А на нем - золотая фелонь...
	Пронеслись надо мной ноябри.
	Я их даже считать не берусь.
	И давно пора сжечь корабли.
	Не хранить непомерный груз.
Все давно рассыпалось в прах.
Моя речь - то ли плач, то ли стон.
Но я знаю, что там, в горах - 
Смотрит в небо мой синий Тюрбон.

Юрий Шестаков, г.Санкт-Петербург

†   †   †
Как же тут не тужить, не плакать,
если брошена в эту жизнь
плоть моя, словно тяжкий якорь
для стремящейся ввысь души?
	Искушенье, страданье, горе
	унаследовать суждено,
	изнемог я в житейском море,
	тянут страсти меня на дно.
Но, попавших в беду спасая,
сквозь греховный туман земли
мне спасительный звон бросают
храмов белые корабли, -
	неустанно, весомо, мерно
	возвещают благую весть:
	есть надежда, любовь и вера,
	и грядущего выбор есть!
В православный ковчег спасенья
всех заблудших зовет Господь,
где за таинством причащенья
примирятся душа и плоть.

ПОСЕЯВШИЙ ВЕТЕР...
В пучине ветра и дождя
я - как корабль пред крушеньем,
дрожу, но смерть воображеньем
нетерпеливо отводя,
	над бездною взлететь готов...
	За высь цепляюсь взором слепо:
	там нет ни капли звездной неба
	за черной сетью проводов.
Трепещет груз стальных снастей
добычей неподъемной ветра,
и фонари хвостами света
по-рыбьи бьют по темноте!
	И мне осилить груз невмочь -
	тоски, отчаянья, смятенья,
	все кажется, что нет спасенья,
	что бесконечна эта ночь.
О, Господи, всели в меня
надежду, что, минуя мудро
коралловые рифы утра,
взойду на твердый берег дня.

ЙОТ
Познать желаю смысл добра и зла,
проникнуть в тайну мнимого числа...
	Но так неизвлекаемо таится
	под знаком корня минус единица,
что нет ее в реальности земной,
как в мертвеце подвижности живой:
	одна лишь мнимость человека есть,
	а где душа скитается - Бог весть...

E=MC2
Если бы тело вдогонку за светом летело,
до нулевого объема свернуться спеша,
искрой живой засветилась бы, зазолотела
не растворимая в смертном пространстве душа...

Валентина Ефимовская Санкт-Петербург

Вера в Бога - не приобретенная, не дань моде. Эта вера наследственная, от предков, никогда не изменявших Православию. Окончила Санкт-Петербургский университет кино и телевидения. Выпущены поэтические сборники «Аллеи любви» и «Долгий свет». Авторские работы на радио посвящены истории русской поэзии.
МЕЧТА
Как светоч - на холме обитель.
К ней тропки вьются с трех сторон.
Сквозь время к Вечности водитель
Протяжен колокольный звон.
	Идут монахи строги, стройны.
	Издалека не видно лиц.
	Во храм идут Христовы воины
	Под благовест и гомон птиц.
А в цветниках сияют розы,
Росинки прячутся в траве,
К стенам приникшие березы,
Как богомольцы в торжестве.
	Во храме таинство вершится.
	Могучий бас возносит стих.
	Самозабвенно бы молиться
	Средь тех, кто «хуже» всех мирских,
Кто суть такие ж человеки
Взялись за нас вину нести,
Кто может из веков во веки
Любовью мир приобрести.
	И благодатными слезами
	Грехи вселенские омыть!
	Хоть раз средь них пред образами
	Повинно б голову склонить.
Но к ним никто не может зваться.
Таят несение креста.
В святой обители остаться
По вере и любви - мечта!

Александр Люлин, Ленинградская обл.

ПАСХА
Встречать пасхальную зарю
Мир православный вышел.
Христос воскресе! - говорю, -
Смерть смертью победиша!
	Опять поет церковный хор
	(Слова плывут и числа),
	Что жизнь исполнена с тех пор
	Таинственного смысла.
Труб ангельских прольется звук
(Никто не знает срока), -
Мы все преобразимы вдруг,
В одно мгновенье ока.
	Откроем сердце и узрим
	На крыльях звезд парящий
	Небесный Иерусалим
	И Крест Животворящий.

Владимир Марухин

МИЛОСТЫНЯ
Мне с детства жизнь оттачивала слух - 
людскую слышать фальшь любого рода, - 
я получил немало оплеух 
за милости...
с чужого огорода.
И догонял, освистывая,
 кнут,
и угощали грязью сапжища...
Но горестнее не было минут,
чем те, когда не мог подать я нищим.
Когда в дому - ни крохи,
будешь скуп,
и не подашь ни старцу,
ни малютке...
Тогда больней своих разбитых скул
я чувствовал пустые их желудки.
Теперь,
когда с протянутой рукой
они стоят в метро и у пивнушек,
и есть, что им подать, и нелегко
от нищих отличить мне побирушек.
В глаза их отстраненные взгляну
и, бросив деньги,
поспешу я дальше...
О, Господи,
спаси мою страну
от голода духовного
и фальши!

Андрей Ребров, г.Санкт-Петербург

†   †   †
Взбранялист тучи над лугами.
Бугрилась пенно гладь озер.
И ветер рушился кусками
На воскресающий собор.
	А он стоял несокрушимо, -
	Ковчег средь хлябий временных -
	Укрыв за стенами страстными
	Озерных птиц и луговых.
Стоял - еще не возрожденный -
Небесным полон Бытием,
И стайки птиц, от гроз спасенных,
Уже пасхально пели в нем.

КСЕНИЯ БЛАЖЕННАЯ
Смолк гомон городской.
	В ночи разносит ветер
Гуденье фонарей, горящих надо мной,
И я спешу во храм -
	в звучащем этом свете -
На дальний ясный звон,
	на тихий огнь свечной.
И, временной предел душой одолевая,
Я вижу в звонной дали вековой,
Как, вдоль Смоленки,
	Ксения,
		сияя,
Идет в юдольной мгле по мостовой.
Грядет,
	сквозь годы,
		в образе бедняцком,
Всю Русь вместив
	в ладони - на груди.
И я спешу,
	спешу,
		но не угнаться -
За ней,
	идущей тихо впереди.

ГОГОЛЬ. ПРЕОБРАЖЕНИЕ
Горсть пепла высится в печи:
Второго тома - нет...
И тает жертвенно в ночи
Плоть пламенеющей свечи,
Пресуществляясь в свет.

ПОЭТ
Забыты имена, истлели кости.
И ратные оратаны поля...
И вновь взрастают нивы на погосте -
С крестьянским вечным именем - Земля.
	А он стоит средь нив, забыв про время,
	И слышит битв грядущих голоса,
	И, словно в Вечность брошенное семя,
	Растет стихами к тихим небесам.

†   †   †
Все беспросветней ночи, как грехи...
И все трудней свершаются стихи.
	Но, чем плотней бездушный мрак ночи,
	Тем ярче огнь лирической свечи.
И, чем небесней свет ее лучей,
Тем меньше мрака в душах у людей.

Елена Меньщиковак

Родилась в 1958 году в городе Луга. Писать начала поздно. Печаталась в альманахе «Молодой Ленинград», журнале «Петербургские чтения», другой периодике. В период непростого воцерковления замолчала на несколько лет. Прихожанка Спасо-Парголовской церкви.
†   †   †
Это - Покров.
Это ветер с порывами нежности,
это стремительно-медленный времени бег;
это жгущий лицо ледяною испариной снежною -
Покрывающий все, расточительно тающий снег.
	Это - мельканье, круженье, блистание, искристость,
	это - сияние праздника в снежной крупе...
	Это - вся боль моя, все мое счастье, вся искренность,
	вся моя радость, все сердце - навстречу тебе.

†   †   †
Когда лежу на самом дне сознанья,
как мертвая, отрекшись от всего:
ни счастья, ни взаимопонимания
не требую уже ни от кого.
	Из глубины пространства безвоздушного,
	размытого сиянием зари,
	дрожа от восхищения и ужаса -
	разглядываю душу изнутри.

†   †   †
Опять - то солнце, то луна,
опять - то день, то ночь.
И ротозею не до сна,
и умнику невмочь.
	Куда струится звездный свет?
	Куда уходит тьма?
	Зудит комар. Ответа нет,
	как сто - назад, - как двести лет:
	без веры мир - тюрьма.